Да только не понятно, кому понадобилось плохое, честно говоря, железо? Шведы здесь, делают то же самое и оно лучшее на европейском рынке, поляки большую часть берут у них. А может быть и так, что на первых четырех телегах было то, что нужно, а эту просто бросили. Тащили, насколько было можно в лес и когда лошадь пала, оставили. Даже не стараясь скрыть следы, посчитав, что у нашедшего, проблем с находкой будет выше крыши. Продать это практически невозможно, металл в таком виде покупает и распределяет казна. Учет на заводах строгий, с выработки мастерам платят зарплату. Сделать лишнего…
От раздумий черепок стал постепенно разогреваться и потихоньку гудет. Да провались оно все пропадом, потянуло на посмотреть, и что теперь?
Если с Силантием решим забрать, я лично склоняюсь к тому, что надо. Надобно будет запутать следы, таким образом, чтоб это выглядело как случайная находка, неизвестных людей. Пошли в кустики пописать, увидели тропу, прошли, и тут такой подарок. Вынесли на дорогу, погрузили и увезли в неизвестном направлении. Следующий этап. Хоть это и не по-людски, оставлять тела без погребения, но мы не должны ничего здесь трогать, все должно остаться, так как есть. Со стрельцами переговорит Силантий, я понятное дело буду молчать как рыба об лед. Больше никто про это знать не должен. Дальнейшие работы по вывозу этого долбанного металлома будут исполнены нынешним составом, и прятать его придется, мне со стрельцами, сидящим сейчас в телеге. Думаю, что сегодня ночка нам, предстоит ещё та.
Дождавшись, когда разденусь и умоюсь с дороги, Силантий налил пива в кружку, пододвинул мне под руку. — Сказывай. Что удумал?
Обстоятельно поведал о находках, особенно остановился на покойниках. Рассказал как вариант что можно сделать, чтоб сбить со следа, тех, кто будет разыскивать пропажу.
— От вы два сапога на одну ногу, ты да Никодим. Он по молодости… — Что хотел сказать стрелец, осталось неизвестным, входная дверь скрипнула, и вошли двое ребят сопровождавших меня во время вылазки.
— Звал. — Спросил, что был старше. Войдя, они сняли шапки и остановились, едва переступив порог, перекрестились.
— Садись робятки, — Силантий махнул рукой на, лавку рядом с собой. — Разговор у нас с Федором к вам есть.
Когда они уместились рядышком, положив головные уборы на стол, Силантий задумчиво потребил бороду. — Вот что други, об том, что вы там видели и особливо что нашли, надобно молчать.
— Тама возчики, побитые в ямах…
— Мне Федор обсказал. Заковыка такая, жалезо вами найденное, казенное, ежели его сыскать будут… Оговориться кто, катам царским, все едино, из кого правду тянуть, из кого кривду. Знамо что не по-людски будет, оставить не погребенными… А ежели кто слово молвит, а? Нас тогда прикопают, всех и глубоко. Сначала на дыбе спытают, опосля живота лишат. Так что робятки, молчите, ежели наши кто пытать будет, молвите, — ничего не видели, никого не нашли. С Никодимом обговорю, деньгу за эту седмицу на полтину больше получите. Ступайте.
Стрельцы ушли, уже на выходе их остановила просьба Силантия, — Ежели кто…
Я сидел лицом к нему, и даже мне стало не по себе, от его взгляда из под косматых бровей.
— Ежели кто, будет пытать вас сильно, вы должны мне молвить, кто таков к вам с расспросом пришел.
Взмахом руки отпустил стрельцов, когда за ними закрылась дверь, на меня смотрел добрый 'дедушка Силантий'
— Что Феденька, повечеряем, чем бог послал, да собираться надо. С вами пойду, ежели не таскать, так охраню вас.
Половина не половина, но треть ночи мы точно провозились. Для начала за околицей захоронку приготовили, и только потом поехали забирать уклад. Жутковато в лесу ночью, живность какая-то шуршит, кто-то из кустов черных глазищами светит, филин ухает. Если бы не работа, гадом буду, в портки наложил бы. Особенно после киношек про зомби, а тут неподалеку, более полутора десятка жмуриков лежит. Хорошо хоть за один раз Ласка все свезет, только на троих по тридцать ходок сделать надо, шагать, между прочим, саженей пятьдесят. У меня лично вышло сто двенадцать шагов.
С первыми петухами, бодрым голосом скомандовал — Подъем. — Мы, я и мои ребята уезжали в Москву.
Испытания были проведены, признаны успешными и с маленькими доработками изделие может быть принято на вооружение. Во всяком случае, для нашей банды.
Всю обратную дорогу обдумывал систему раннего оповещения, сигналки ещё в третьем классе делал.
Сложного там ничего нет. Поспрошал местных, есть ли какое крупное зверье, кабаны, олени, лоси. Оказалось, есть, и те и другие, а первые даже поля с овсом травят. И как мне расположится с моим ранним оповещением, когда в лесу бродят стада живности? Та ещё задачка.
Скорей всего придется прижиматься к деревне или вводить полосу отчужденности вокруг заводика, как её там, контрольно следовую полосу делать. А на хрена козе баян? Может проще все решить, хвоста накрутить стрельцам, чтоб службу тащили?
Налет 'нелегальных эмигрантов' показал, что худо бедно, но ограда не помешает. Строить из бревна? А сколько их потребуется, если общая длина забора переваливает за полтора километра?
Не огораживать… Да как-то, неуютно жить на проходном дворе. Это первое, ну а второе…
Любовь приходит и уходит, а технологии крадут всегда.
Надобно ставить свою небольшую пилораму и начинать потихоньку пилить. Пускать на продажу нет смысла по простой причине, никто не будет их покупать. И дело здесь конечно не в том, что потребитель обычно консервативен и медленно меняет свои привычки, а косность москвичей. Что неоднократно подчеркивалось соотечественниками и иностранными наблюдателями.
Дешевизна могла пробить и косность, но это должна быть дешевизна товара, приобретаемого за деньги. Да вот беда, эти гроши траться на приобретение, прежде всего таких вещей, которые нельзя воспроизвести дома. Личный труд, особенно для себя, совсем не цениться, применение рабочим рукам и на стороне не всегда возможно. Вот по этому, обрезная доска пока что не в почете, ещё в мою бытность работы на государство, интересовался этим вопросом и результат, честно говоря, немного ошеломил. Кода в столярке задал вопрос о том, откуда они берут доски на приклады, мне, просто указали на кучу чурбаков. — Вот с ентого и колем.
Как дурак потом стоял и слушал поучения престарелого мастера о том, как правильно надо расщеплять заготовку, чтобы получить возможность сделать два приклада. Бред. При топорном подходе ещё два, стружкой улетали в печь. Когда спросил, а есть ли возможность распиливать бревно вдоль, на меня смотрел выцветшими от старости глазами, баран и блеял что не можно так делать.
В чем-то он был прав, но это хорошо для индивидуального подхода, а когда стоит задача вооружить тысячи, этот способ, должен кануть в лету.
Впоследствии выяснил, что в Москве профессии пильника, нет. И если появится, то ещё не скоро. Народ, если была нужда, брал топор, клинья и колотушку, не получиться с первого раза, сделается со второго, третьего. Для всех вокруг это естественно. Лес, из-за малого количества пахотных земель, считается, чуть ли не врагом. Русь, имеющая в своем распоряжении огромные лесные угодья, не хочет, и думать, об их экономном использовании. Наоборот, с лесом ведется постоянная и напряженная борьба.
Оставленные без присмотра угодья зарастают, сначала кустарником, а потом, деревьями. И когда возвращались люди, все приходилось начинать заново…
Пилы для ручной распиловки найти можно, даже видел такие, качества не ахти, железо плохое. По внешнему виду, эдакая 'дружба два' только длиной метра три, к ней требуется пара крепких мужиков и ещё двое на замену. Сколько они смогут сделать за день, два, три бревна и всё? Это досок восемь. Я провел подсчеты и ужаснулся. Блин, да им потребуется два с половиной года, чтоб напилить требуемое количество… Чтобы там не говорили окружающие меня люди и не крутили пальцем у виска, намекая, что плотники топором наделают столько сколько нужно, пилораме все-таки быть. К следующему лету, забор должен стоять. А если у меня выгорит дело с прикладами для мушкетов, то и для них нужны пиленые заготовки. Очень хотелось видеть привычную глазу тару, а именно ящики. От нынешних бочек, тюков, узелочков, бросало в дрожь, хранить их надлежащим образом ещё та проблема.