Взяв в руки почти полный кувшин с дешевым вином, Бел еще раз оглядел комнату - все в порядке, ничего не забыли, не обронили, не оставили.

- Пошли.

- А зачем тебе вино?

- Не оставлять же его здесь! Слишком расточительно, подобного хозяин точно не забудет. Вылить эту бурду тоже негде, так что придется взять кувшин с собой - если тот пьяница все еще сидит на постоялом дворе, то надо сделать все, чтоб превратить его слова насчет света из окон в бред похмельного мужика. Вот для этого вино и нужно. А хозяину я скажу, что вчера свалился с одного-единственного стакана этого пойла. Не думаю, что подобное его удивит. Ты, главное, помалкивай - я тебе потом все расскажу.

Войдя в общий зал, Бел что-то просил у хозяина, стоящего на своем месте - этот, судя по его виду, тоже не спал всю ночь. Олея догадывалась, что именно Бел высказывает хозяину - дескать, уморился я вчера с дороги, от одного стакана вина уснул, а утром, ни свет, ни заря, меня ваш слуга разбудил - не дал отдохнуть, как положено, и у меня сейчас голова трещит после вчерашнего! А вино у вас, хозяин, между прочим, такое, что вечером я с одного стакана свалился. Ничего не помню!

Недолгий разговор с хозяином (который и не обратил особого внимания на не очень связную и логичную речь очередного постояльца - сколько их, таких вот не совсем протрезвевших проходит перед ним чуть ли не каждый день!) - и Бел с Олеей направились к одному из столов - надо перекусить перед дорогой. Олея сразу поняла, почему ее спутник выбрал именно этот стол - там с краешка примостился мужичок пропитого вида в не очень чистой одежде, судя по всему, именно тот, что и заметил ночью необычный свет в одном из окон постоялого двора. Н-да, судя по виду этого человека, слово "вода" он не воспринимает ни как предмет для умывания, ни как средство для утоления жажды. Сейчас пьянчужка с тоской поглядывал по сторонам, но, похоже, никто особо не стремился предложить ему хоть глоток вина. Оно и верно - если наливать каждому, кто отирается по постоялым дворам, то на пропой этих пьяниц никаких денег не хватит!

Бел едва ли не затолкал Олею в угол, зато сам весьма вольготно расположился за столом, заказал всю ту же вареную баранину и лепешки, а заодно и небольшой кувшинчик хорошего вина. Понятно - постояльцы решили перекусить перед тем, как направиться в путь.

Налив себе дорогого вина в глиняную кружку, Бел с таким удовольствием пробовал его, что сидящий неподалеку пьянчужка был не в силах оторвать от него свой страдающий взгляд, а чуть позже и вовсе не вытерпел: не отрывая заплывших глаз от вожделенных кувшинов, он направился к Белу. Возможно, этому способствовало и то, что перед Белом стояли сразу аж два кувшина с вином, и пьянчужка верно рассудил, что хотя бы из одного ему могут и налить…

Именно на это Бел и рассчитывал, так что долго ждать не пришлось: похмельный мужичок подошел к Белу, и тоской глядя на кувшины, стоящие на столе, что-то заговорил, на что Бел, чуть покосившись на него, процедил тому ответ сквозь зубы. Мужичок встрепенулся, стал что-то горячо рассказывать, и к нему невольно стали прислушиваться те, кто сидел неподалеку, а Бел, вздохнув, налил мужичку полную кружку крепкого вина, той самой кислятины, которую будет пить далеко не каждый.

Ну, а дальше все пошло по накатанной: мужичонка уже сам наливал себе вина, и при том что-то беспрерывно рассказывал, а Бел время от времени вставлял в его рассказ ехидные замечания, но потом все же послал еще за одним кувшином кислого пойла. Меж тем на лицах соседей, слушавших рассказ мужичка, стали появляться ехидные улыбки, а потом и вовсе раздались смешки, причем люди смеялись даже не скрывая этого. Да, - поняла Олея, - сейчас повествование мужичка о необычном свете из окон постоялого двора будет так высмеяно, что отныне его россказни об увиденном им необычном свечении будут считаться ночным бредом запойного пьянчужки.

Когда же Бел и Олея покидали постоялый двор, то мужичок был, как говорится, уже пьян в дупель, и находился в совершенно невменяемом состоянии. Крепкое дешевое вино, принятое им на голодный желудок, дало именно тот эффект, на который и рассчитывал Бел. Теперь на то, что мужичок пытался всем доказать и рассказать, уже никто не обращал внимания: на то он и запойный пьяница, чтоб нести всякую чушь, а слушать его пьяные фантазии ни у кого не было особого желания. А мужичка здорово развезло! Как в таких случаях говорят в Руславии, "сегодняшняя закваска да на вчерашние дрожжи"… Понятно, что сейчас он может утверждать все, что угодно, только вот серьез его слова больше никто воспринимать не станет.

Чтоб закрепить достигнутый эффект, Бел умудрился влить в пропойцу два кувшина крепкого вина, да и третий еще не допит до конца - это вино, хоть и дрянное, но сбивает с ног очень даже неплохо. Что же касается рассказов мужичка о непонятном свете из окон, то Бел своими ехидными замечаниями, вставляемыми в повествование мужичка, сумел изобразить дело таким образом, будто тому по пьяной лавочке что-то приснилось, и теперь забулдыга твердо уверен в том, что его сон - это то, что было на самом деле. Ну, с пьющими людьми подобное происходит не так уж редко. Постепенно к этой мысли склонились и все присутствующие, и каждый, глядя на пьянчужку, который сейчас уже был не в состоянии связать и двух слов, думал об одном и том же: с чего это я вздумал слушать слова этого пропойцы, который и сам не знает, что несет?! Сейчас этот насквозь проспиртованный тип проспит весь день, а потом, проснувшись, уже и сам будет считать, что ему в бурю привиделось неизвестно что.

Позже, на первом же привале, Бел рассказал Олее о том, что же именно произошло ночью, и отчего утром к ним в комнату заглянул с проверкой слуга.

Оказывается, этот местный пьянчужка проспал весь вчерашний день после обильных возлияний, и проснулся лишь тогда, когда за стенами его хибары уже вовсю бушевала песчаная буря. Как обычно и происходит в таких случаях, у мужичка в доме не оказалось ни глотка живительной влаги, чтоб хоть чем-то промочить иссохшее горло и распухший язык. Ну, сколько мог - столько пьянчужка и вытерпел, а потом, стоило буре чуть поутихнуть, как мужичок, не обращая внимания на хлещущий песок и летящие по воздуху мелкие камешки, побрел к своему главному источнику - к постоялому двору. Денег у пропойцы, естественно, не было, но для таких типов подобные мелочи не имеют особого значения: как говорят в Руславии - свинья грязь всегда найдет.

Конечно, идти было трудно, но, по счастью для выпивохи, не особенно далеко, да и дорогу до постоялого двора он мог найти даже в кромешной тьме, так что жаждущий брел, благоразумно закрыв глаза: даже своим проспиртованным умом мужичок понимал, насколько может быть опасна для зрения песчаная буря. Недаром пьянчужка плелся едва ли не на ощупь, да еще и прикрыв глаза руками. Конечно, в такую погоду даже бродячие собаки попрятались от песчаной бури куда подальше, но когда жажда зовет и душа горит, то решишься еще и не на такое!

Лишь дойдя до постоялого двора, мужичок все же рискнул открыть глаза, и тут увидел, как из одного окна льется такой ярко-красный свет, что в нем можно было разглядеть даже мелкие песчинки, пролетающие мимо того окна. Более того: по уверениям пьянчужки, от этого света шли золотистые волны, растворяющиеся в воздухе! Подобное зрелище выпивоха увидел впервые в жизни, причем на обычный огонь тот удивительный свет совсем не походил. Потрясенный пьяница даже своим пропитым умом сообразил: перед ним было нечто иное, то, чему нет места на этой земле. Мужичок был твердо уверен: сейчас в той комнате некто творит самую черную магию! Без сомнений, заколдованы уже все, кто сейчас находится на том постоялом дворе!.. Сообразив подобное, мужичок от страха припустил куда подальше, стремясь избежать того, чтоб черное колдовство захватило в свои жуткие сети и его бедную исстрадавшуюся душу.

Несколько часов перепуганный мужчина просидел в полуразрушенной пристройке, находящейся едва ли не на окраине поселка, но ближе к утру, когда буря стихла, все же набрался смелости, и заявился на постоялый двор в полной уверенности, что все находящиеся там люди или убиты, или заколдованы, а может, уже превращены невесть во что. А может, его жажда к тому времени уже дошла до такого состояния, что мужчине уже было все равно, какую магию там творили ночью - черную, белую, или же новую, доселе никому не ведомую. Возможно, беспримерная храбрость пропойцы была вызвана мечтой о винном погребе, который был на постоялом дворе: можно не сомневаться, что мужичок рассчитывал оказаться там еще и для того, чтоб успеть как следует принять на грудь для храбрости! Зачем? Так ведь понятно, что колдун, невесть откуда взявшийся на постоялом дворе, сразу же примется за свое очередное черное дело - за душу вновь подошедшего человека, так нужно будет дать тому злодею достойный отпор…