Последовало несколько секунд напряженного молчания.

— Почему ты не сообщил о моем исчезновении в полицию?

Он покачал головой и почти рассмеялся.

— Честно говоря, в тот момент я не думал, что ты пропала. Я думал, что ты просто сбежала с тем парнем. Ты должна понять, что в тот момент я тоже не слишком-то хорошо соображал. Я был обижен и разозлен. Я решил, что самое лучшее — это ничего не делать и ждать, когда ты сама объявишься.

Джейн напрягла все силы, чтобы проанализировать услышанные факты.

— Но когда тебе первый раз позвонили из полиции, ты солгал. Ты сказал, что я уехала к брату в Сан-Диего.

— Я и в самом деле не могу этого объяснить. Я не мог ни о чем другом думать, кроме как о том, что я совершенно ошарашен; я чувствовал себя так, словно ввязался в неприятную историю с какими-то грязными незнакомцами. Как ты поняла, в этом городке у меня безупречная репутация. Когда мне сказали, что ты была в госпитале и не могла вспомнить, кто ты, я понял, что дело зашло слишком далеко, и решил, что сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе.

— А лекарства?

Джейн видела, что Майкл пытается уклониться от ее упорного взгляда. Затем он понял, что не сможет этого сделать.

— Все те месяцы, которые прошли после катастрофы, ты пребывала в тяжелой депрессии и принимала халдол. Я поговорил об этом с доктором Мелоффом. Когда ативан перестал тебе помогать и ты опять начала впадать в депрессию, он предложил снова попробовать халдол, чтобы посмотреть, поможет ли он.

Джейн начала расхаживать по комнате взад и вперед. Иногда ее качало, но она отвергала все попытки Майкла поддержать ее.

— Что-то не так. Здесь чего-то не хватает, — бормотала она. Потом остановилась и застыла совершенно неподвижно. — Чего ты мне не сказал?

— Поверь мне, Джейн, я сказал тебе все.

— Нет, не все. Я достаточно хорошо тебя знаю и вижу, что ты от меня что-то скрываешь. Скажи мне что.

— Джейн, прошу тебя. Я и так сказал предостаточно.

— Скажи мне все, Майкл! — Ее голос сорвался на крик. — Ты сказал, что после смерти матери я страдала от вины выжившего. Но в этом же нет никакого смысла. Почему я должна страдать от вины выжившего, если меня не было в машине? Если бы я выжила в катастрофе, а она нет? — Ее крик превратился в шепот. — Ты это хотел сказать, Майкл? Я тоже была в машине?

Майкл так низко опустил голову, что подбородок почти утонул в его груди.

— Ты была за рулем.

Джейн почувствовала, как у нее подгибаются колени. В следующий момент она рухнула на пол. Майкл стоял перед ней на коленях.

— Я была за рулем? Значит, это я виновата в аварии, которая убила мою маму?

Майкл медленно ответил, бережно подбирая слова.

— В то утро ты обещала отвезти ее в магазин за покупками. Но тебе надо было успеть к двенадцати часам в школу Эмили на родительское собрание, и ты немного нервничала, потому что боялась опоздать, тем более что за покупками вы поехали довольно поздно. Я не знаю точно, как все это произошло. То ли ты просто ехала слишком быстро, то ли тебя занесло на повороте, но авария произошла. Свидетели утверждали, что ты делала левый поворот, не включив мигалку, и встречная машина, шедшая по противоположной стороне, врезалась прямо в то место, где на переднем сиденье находится пассажир. Твоя мама скончалась на месте.

Майкл пододвинулся к ней и крепко взял ее за руку.

— О, Боже мой! О, милостивый Господь!

— Конечно, ты во всем обвиняла себя. Хотя полиция установила, что виноват был тот водитель, ты все равно говорила, что во всем виновна именно ты. «Мне не надо было делать этот поворот, — постоянно повторяла ты, — я не должна была так спешить». Ты не желала слушать никаких успокаивающих доводов. — Он обвел взглядом комнату, словно надеялся на потолке найти возможное решение. — Но все это уже давно прошло. Тебе надо перестать винить себя. Это был несчастный случай. Трагичный случай, но что случилось, то случилось, и с этим уже ничего не поделаешь. Жизнь продолжается. Я знаю, что ты не можешь примириться с происшедшим, но тебе придется это сделать, иначе будет поздно.

Джейн ощутила на своей щеке его слезы и быстро высвободилась из объятий мужа.

— Но ведь это не все? — спросила она, пристально глядя ему в глаза. — Ведь ты сказал мне не всю правду. Есть что-то еще, о чем ты не говоришь.

— Нет.

— Да! Не лги мне, Майкл. Ты должен перестать лгать.

— Пожалуйста, — Майкл умоляюще посмотрел на нее, — пусть остальное подождет, пока ты не окрепнешь. Пусть твой разум переварит это. Ты выдержала, узнав эту страшную весть, и мы теперь знаем пределы твоих возможностей.

— Что ты не договариваешь?

Майкл боролся с собой несколько секунд, прежде чем смог произнести первые слова. Звуки вырывались из его горла прерывистыми толчками, когда он наконец решился.

— Эмили, — сказал он, глаза его затуманились и наполнились слезами.

Джейн схватилась за живот. Ей показалось, что имя ее дочери медленно сжалось в кулак, схватило ее за душу и начало ее выкручивать.

— Нет. Нет! Нет!!

— Она сидела на заднем сиденье, позади твоей матери. Сила столкновения… — его голос прервался, затем зазвучал вновь: — Она умерла у тебя на руках, пока ты ждала «скорую». Когда они наконец сумели отобрать ее у тебя, все твое платье было залито кровью.

Джейн не хватало воздуха.

— После этого на тебя нашло какое-то затмение. Следующий год был каким-то адом — вспышки ярости, мужчины — в основном я все это тебе уже говорил. Никто не догадывался, насколько плохи были твои дела. Это было, как у Джекила и Хайда. С друзьями и соседями ты была одна, а дома, со мной — совершенно другая. Я надеялся, что тебе станет лучше, что со временем ты поправишься, все это наваждение рассеется и ты вернешься ко мне. — Он громко застонал. — Ты — это все, что у меня осталось. Сама мысль, что я могу лишиться и тебя, была для меня невыносима. — Он вытер глаза тыльной стороной ладони. — Мне стыдно в этом признаться, но мне показалось, что ты хватила через край, для меня это было уже слишком.

Он выпрямился и встал.

— Когда я вернулся домой и увидел, как ты пакуешь вещи, я попытался поговорить с тобой, остановить тебя. Я хотел силой удержать тебя дома, и во время борьбы ты ударила меня китайской вазой, той самой, которую мы купили, когда ездили на Восток. Ваза медная, на ней полно всяких причудливых выступов. Каким-то углом ты чуть было не сняла с меня скальп. Я упал, возможно, эта картина напомнила тебе о катастрофе, ну, знаешь, вся эта кровь, снова вид окровавленного платья. Это было слишком тяжело для твоей психики. Ты решила, что больше не можешь так жить. И ты покинула свою жизнь, совершенно забыв о ней. Я не хочу тебя за это осуждать.

— Наша дочь… мертва? — произнесла Джейн, то ли спрашивая, то ли убеждая себя в реальности этого страшного известия.

— Ты так и не вспомнила этого?

Джейн отрицательно покачала головой.

— Я убила свою мать, и я убила свою дочь, — прошептала она едва слышно.

— Это был несчастный случай, Джейн. Полиция сняла с тебя всякие обвинения. Ты ни в чем не виновата.

— Но они умерли… обе.

— Да.

— И я была за рулем.

— Да, но это не твоя вина.

— Ты же сам сказал, что я была в нетерпении и очень спешила. Разве ты не говорил это?

— Но это то, что ты сказала после аварии.

— И я единственная, кто все это мог сказать. Выжила только я, чтобы поведать эту легенду.

— Ты выжила? — спросил Майкл. — Сколько жизней загубила эта катастрофа, Джейн? Сколько еще судеб ты хочешь разрушить?

Джейн внимательно посмотрела на залитое слезами лицо мужа, ощутила поток доброты и нежности, который излучали его глаза, и нежность его прикосновения. Она промолчала.

22

— Джейн в солярии.

— Как она?

— Хорошего мало.

— Не могу понять, в чем дело. И сколько это уже продолжается?

— Это началось в середине июня. И с тех пор становится все хуже и хуже.