Далее она сетовала на то, что я, в отличие от Грейс, совсем редко пишу письма. Ссылаться на занятость мне не к лицу, добавляла она, так как, будучи старшей сестрой в лондонском учебном госпитале, Грейс располагала еще более ограниченным временем. После того как Бекки прочла письмо и согласилась с ним, следующие несколько месяцев я старался писать чаще.

Время от времени на Челси-террас появлялась Китти, но делала она это с единственной целью — извлечь из меня очередную сумму, которая с каждым разом становилась все больше. Причем появлялась она каждый раз только тогда, когда отсутствовала Бекки. Суммы, которые она просила, были чрезмерными и давались мне с трудом.

Я умолял ее найти работу и даже сам предлагал ей место, но в ответ услышал лишь, что она не создана для труда. Наши разговоры редко продолжались больше нескольких минут, поскольку, как только я вручал ей деньги, она немедленно исчезала. Я понимал, что с каждым новым магазином мне будет все труднее уговорить Китти как-то устроиться в жизни, и, когда мы с Бекки въехали в наш новый дом на Джилстон-роуд, ее визиты участились.

Несмотря на усилия Сида Рексала, мне удалось скупить семь магазинов на Челси-террас, прежде чем я столкнулся с настоящим противником. И это случилось, когда я положил глаз на тридцативосьмиквартирный дом, который я намеревался приобрести втайне от Рексала, не говоря уже о магазине под номером 1 на Челси-террас, который в результате своего месторасположения являлся решающим звеном в моих замыслах стать владельцем всего квартала.

В течение 1922 года все складывалось удачно, и я стал ждать возвращения Дафни из свадебного путешествия, чтобы рассказать ей о том, что было сделано в ее отсутствие.

Через неделю после своего возвращения в Англию Дафни пригласила нас двоих на ужин в свой новый дом на Итон-сквер. Я не мог дождаться, когда она закончит со своими новостями, ибо понимал, что ей будет интересно узнать, что мы теперь владели девятью собственными магазинами, новым домом на Джилстон-роуд и вот-вот должны были присоединить ко всему этому многоквартирный дом. Однако я знал, о чем она спросит, стоит только мне появиться на пороге ее дома, и поэтому держал наготове ответ: «Мне понадобится еще десять лет, прежде чем я стану полным хозяином квартала, при условии, конечно, если ты гарантируешь, что не произойдет наводнения, чумы или войны».

Как раз перед тем, как нам с Бекки отправиться на ужин праздновать возвращение Дафни, в почтовый ящик на Джилстон-роуд 11 было опущено письмо.

Еще не взяв его в руки, я сразу узнал размашистый почерк. Вскрыв конверт, я начал читать послание полковника. Когда письмо подошло к концу, мне вдруг стало плохо и осталось только гадать, почему он решил подать в отставку.

Глава 20

Тут же в холле Чарли решил не говорить Бекки о письме полковника, пока они не возвратятся с ужина у Дафни. Бекки так долго ждала этого события, и он боялся, что необъяснимая отставка полковника может испортить весь вечер.

— С тобой все в порядке, дорогой? — спросила Бекки, спустившись по лестнице. — Ты почему-то бледный.

— В полном порядке, — ответил Чарли, поспешно убирая письмо во внутренний карман. — Пойдем, а то опоздаем и будет нехорошо. — Бекки была в розовом платье с большим бантом спереди, и Чарли вспомнил, как он помогал ей выбрать его.

— Ты выглядишь очаровательно, — заметил он. — Это платье заставит Дафни позеленеть от зависти.

— Ты и сам смотришься неплохо.

— Когда я надеваю один из этих новомодных костюмов, то всегда чувствую себя как старший официант в «Ритц», — признался Чарли, когда Бекки поправляла его белый галстук.

— Как ты можешь это знать, если ни разу не был в «Ритц»? — спросила она с улыбкой.

— По крайней мере, теперь эта одежда из моего собственного магазина, — ответил Чарли, открывая перед женой дверь.

— Но уплатил ли ты по счету?

По дороге к Итон-сквер Чарли было трудно поддерживать беседу, так как из головы у него не выходил вопрос о том, что могло послужить причиной отставки полковника в то время, когда дела у них шли успешно.

— Так как, ты думаешь, я должна поступить? — спросила Бекки.

— Как сочтешь нужным, — начал Чарли.

— Ты совершенно не слушаешь меня с того самого момента, как мы вышли из дома, Чарли Трумпер. И это несмотря на то, что мы женаты всего два года.

— Извини, — сказал Чарли, паркуя свой маленький «остин» сразу за «серебряным привидением», стоявшим прямо перед Итон-сквер, 14. — Я бы не прочь поселиться здесь, — добавил Чарли, открывая дверцу машины для жены.

— Еще не время, — заметила Бекки.

— Почему?

— Думаю, что мистер Хадлоу пока не сможет санкционировать необходимую ссуду.

Дворецкий распахнул двери еще до того, как они оказались на верхней ступеньке.

— Я не прочь бы также иметь кого-то, вроде него, — сказал Чарли.

— Веди себя прилично, — сделала замечание Бекки.

— Конечно, — согласился он. — Я должен помнить свое место.

Дворецкий проводил их в гостиную, где с бокалом сухого мартини ждала Дафни.

— Дорогая, — воскликнула она, когда Бекки подбежала к ней и подруги заключили друг друга в объятия.

— Почему ты не сообщила мне? — поинтересовалась Бекки.

— Это мой маленький секрет. — Дафни дотронулась до ее живота. — А ты, как всегда, опережаешь меня.

— Не на много, — сказала Бекки. — И когда должен появиться твой?

— Доктор Гоулд предполагает, что в январе. Кларенс, если это мальчик, и Кларисса, если девочка.

Гости дружно заулыбались.

— Не вздумайте хихикать. Так звали самых выдающихся из предков Перси, — сказала она, когда в комнате появился ее муж.

— Клянусь Юпитером, — проговорил Перси, — хотя, разрази меня гром, если я вспомню, что выдающегося они совершили.

— Рад приветствовать вас на родине. — Чарли пожал его протянутую руку.

— Спасибо, Чарли, — проговорил Перси, целуя Бекки в обе щеки. — Должен сказать, что чертовски рад видеть вас вновь. — Слуга вручил ему виски с содовой. — Ну, а теперь, Бекки, расскажите мне обо всем, чем вы тут занимались, не опуская никаких подробностей.

Они уселись на диван, а Дафни присоединилась к Чарли, который медленно кружил по комнате, разглядывая большие портреты, висевшие на стенах.

— Предки Перси, — объяснила Дафни. — Работы второсортных художников. Я бы отдала большую часть из них за одну картину «Святая дева с младенцем», что висит в вашей гостиной.

— Ну, эту бы ты не стала отдавать, — сказал Чарли, останавливаясь перед портретом второго маркиза Уилтширского.

— Ах да, Хольбейн, — вздохнула Дафни. — Ты прав, но боюсь, что дальше начался сплошной закат.

— Не берусь судить, моя леди, — усмехнулся Чарли. — Мои предки не увлекались портретами, да и Хольбейн вряд ли был известен среди торговцев Ист-энда.

Дафни рассмеялась.

— Я вспомнила твой акцент, куда только он делся?

— Чего изволите, маркиза, фунт помидоров и полфунта грейпфрутов или ночной кутеж?

— Вот, теперь похоже. Мне кажется, что не стоило нам устраивать те вечерние занятия.

— Тише, — прошептал Чарли, оглядываясь на жену, сидевшую на диване. — Бекки все еще не знает, а я ничего не рассказываю пока…

— Понимаю, — согласилась Дафни. — И обещаю молчать. Я даже Перси не рассказывала об этом. — Она тоже взглянула на Бекки, поглощенную беседой с ее мужем. — Кстати, сколько осталось времени до?..

— Лет десять, по моей прикидке, — преподнес Чарли заготовленный ответ.

— А я считала, что это обычно длится около девяти месяцев, — сказала Дафни. — Если, конечно, ты не слон.

Чарли улыбнулся, поняв свою ошибку.

— Полагаю, что месяца два. Томми, если будет мальчик, и Дебби, если девочка. Кто бы там ни был, будем надеяться, что он окажется идеальным партнером для Кларенса или Клариссы.

— Прекрасная идея, но в мире сейчас происходят такие вещи, — сказала Дафни, — что я не удивлюсь, если мое чадо в конечном итоге окажется у вас в качестве продавца.