— А почему бы и нет? — потянулась ещё слаще Диса. — Ты как приманка для звеРрюг, а Лунный волк теперь со всей стаей промышляет.

Она спрыгнул с подоконника и, не спеша, подошла к двери. Приоткрыла её, высунула любопытный носик, оценила обстановку. Картинно подняла руки, растопырив тонкие пальцы — на руках появились длинные, по локоть, тёмные перчатки, плечи окутала пушистая шубка. Диса грациозно выпорхнула на улицу, плотно прикрыв дверь.

— И куда это она? — удивился Марк.

Илса — точёный силуэт на фоне окна — молча пожала плечами.

Чернобурка вернулась быстро. Заперла дверь.

Как была — в шубке — зажгла свечу, поставила на пол рядом с Марком.

Марк с интересом ждал.

Диса двумя пальцами выудила откуда-то из меховых складок длинную цепочку с медальоном и медленно опустила её на половицы перед Марком, в световой круг, отбрасываемый огоньком свечи.

Марк присмотрелся к добыче чернобурки. Цепь была золотая, подвеска овальная. В центре подвески пламенел кровавый рубин, а по краю шли серебряные накладки, изображающие луну в разных стадиях.

— И что? — с сарказмом спросил Марк.

Неожиданно голос подал росомаха:

— Надень, красиво будет.

— Ага, бургомистерская цепь на пролетарской рубашке. Офигеть, до чего красиво! — ядовито подтвердил Марк. — Без малинового пиджака не надену. Да и с пиджаком не надену.

— Будешь самым главным среди звеРрюг, — искушающе мурлыкнула Диса. — Надень. Ради этого медальона медведь бился не на жизнь, а на смерть со своим предшественником.

— Первое. Я не медведь! — отчеканил Марк. — Второе. Я с ним не бился. Пусть Лунный волк эту бляху таскает, ему пойдёт.

— Лунный волк такое не носит, — объяснил Птека, садясь на пол по-турецки и трогая подвеску пальцем.

— Не его фасон? Или размер? Или цвет?

— Он же не звеРрюга.

— Я тоже.

— Но ты…

— … ваша Последняя Надежда. Я в курсе.

— Не хочешь? — словно не веря, уточнил росомаха. — Подари мне, а?

— Бери, — махнул рукой Марк. — Носи на здоровье.

Росомаха молниеносно утянул медальон за цепочку. Надел. Поставил рядом со свечой птекино зеркало и принялся любоваться собой.

— Повеселились? — уточнил Марк. — А теперь всем спать!

— Ложись на ковёр! — предложил добрый, расщедрившийся после подарка росомаха. — Чердак холодный. Тут хорошо.

— А потом весь город будет говорить, что Полярная Звезда прячется по ночам под кровать от звеРрюг, — грустно сказал Марк.

— Труп медведя под твоей лестницей залог того, что не будет, — утешила его Илса.

Сидеть на чердаке, честно признаться, Марку совсем не хотелось.

Поколебавшись, он заполз-таки под кровать, как в нору. Там оказалось на удивление уютно.

Марк выбрался обратно, сходил на чердак и принес подстилки. Топор положил под подушку.

Налюбовавшись на себя, росомаха загасил свечу и растянулся на коврике. В наступившей тишине послышалось выразительное сопение: Птека, напуганный медведем, боялся ночевать в кухне, и приволок оттуда свой тюфяк. Места под кроватью хватило и ему.

Лисички, по-прежнему, сидели на подоконнике. Марк, возможно, предпочёл бы, чтобы на подоконнике сидели Птека с росомахой.

Не спалось, тихо разговаривали.

— Завтра нужно обязательно Нису заставить оборотится! — попросил Марк лисичек. — Боюсь я что-то… И занятие ей какое-нибудь придумать.

— Попробуем, — отозвалась Илса.

— У меня есть для тебя подарок! — снова вспомнил о связанном рюкзачке Марк.

— А для меня?! — тут же ревниво вскинулась Диса.

— Что-нибудь придумаем, — туманно пообещал Марк из-под кровати. — Как там обстановка?

— Всё тихо, — доложила Диса. — Пока всё тихо.

Росомаха гладил медальон и довольно бормотал:

— Я звеРрюга, я — звеРрюга!

— Ты — звеРрюга, — подтвердил Марк. — Рад?

— Ага, — завозился росомаха. — Ага-ага!

— А, может, медальон, это и есть Артефакт? — предложил Марк на всякий случай. — Медведь разнёс Олений Двор, забрал медальон и носил себе спокойненько поверх шубы. А?

— Вряд ли, — первым отозвался Птека. — Медальон у медведя давно, до похищения.

— А ты откуда знаешь? — удивился Марк.

— Я его видел. С медальоном. Лун восемь назад, — признался Птека.

— Ты? И жив остался? — не поверил Марк.

— Я спрятался… — смущено сказал Птека.

У Дисы, оказывается, был отменно тонкий слух.

— Забился в какую-нибудь щель, откуда не выковырять, — ядовито сообщила она и спрыгнула с подоконника.

— Цыц! — осадил её Марк. — Ты что-то не поспешила факел мне принести, а?

— А почему сразу я? — притопнула Диса.

— Потому что в телохранители набилась.

— Я не догадалась — про факел, — в кое-то веки неохотно признала свою вину чернобурка. — Но там и без меня тесно было.

— Теперь жабкам туго придётся, — неожиданно заметил Птека и завозился на тюфяке, устраивая раненую руку поудобнее.

— С чего бы это? — почесал нос Марк.

— Раньше их медведь защищал. Теперь его нет.

— А он один из медведей был?

— Он один остался, — исчерпывающе объяснил Птека.

— А кстати, как размножаются звеРрюги? — заинтересовался Марк.

— Никто этого не знает, — сообщила с подоконника Илса.

А Птека задумчиво добавил:

— У нас шептались, что они не размножаются, а заражаются. Подхватывают Безумие — как болезнь.

Марк задумался и признал:

— Ну что же, вполне логично.

Диса в это время бродила по комнате, из-под кровати были видны её перемещения.

— Что-то потеряла? — подковырнул её Марк.

— Покой и сон, — отозвалась Диса. — Вы-то хорошо устроились. Ладно, и мы не хуже придумаем.

— Иди к нам, — предложил Марк, с удовольствием потягиваясь.

— Ни за что! — отрезала чернобурка. — Я честная девушка.

Птека восторженно хрюкнул.

— Я думаю, непосредственно под южным столом, — подсказала Илса чернобурке. — Сойдёт.

И тоже спрыгнула с подоконника.

— Ну, как скажешь, — не стала спорить Диса.

Илса мягко, аккуратно взяла на руки спящую рыжую лисичку.

Диса щелкнула пальцами — и расстелила прямо на пол роскошнейшее меховое покрывало. На нём и устроились девицы, уложив лисичку между собой.

— Может быть, она утром сама обернётся, — объяснила тихонько Илса. — Увидит, что не одна, что бояться не надо, и вернётся. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — вразнобой отозвались из-под кровати.

А росомаха важно добавил:

— Пусть не боится. Пусть мне говорит, — я разберусь.

И уже совсем в тишине, когда заснул росомаха, ровно засопел Птека, и у Марка глаза стали сами собой слипаться, Илса тихонько спросила из-под стола:

— А что за подарок?

Из-под кровати прозвучало:

— Вязаный рюкзачок. Помнишь, тебе понравился? Птековы родственники сделали специально для тебя.

— Какой хороший подарок, — обрадовалась полярная лисичка. — Спокойной ночи.

ЛУНА ПРИБЫВАЕТ

День

Во сне Марку виделась ЗвеРра, похожая на огромную косматую медведицу, рокочущую как водопад. А Пояс Безумия был на ней совсем не поясом — строгий металлический ошейник плотно охватывал горло.

ЗвеРра глухо рычала, но смотрела на Марка жалобно. Потом появился пророк, больше похожий на одноглазого пирата. Пакостно скалясь, он прицепил палку к ошейнику, поднял громадного зверя на дыбы и заставил танцевать.

Косопятая ЗвеРра переминалась с лапы на лапу и тихонько хрипела.

Во сне Марк от души подрался с пророком, наставил ему тумаков и подбил единственный глаз. Таких приятных сновидений давненько не было.

Проснулся он раньше всех, только солнце ткнулось в зашторенное восточное окно. Терем-теремок дрых беспробудно, навёрстывая отнятое ночными приключениями.

Марк по-пластунски вылез из-под кровати. Тихо, в одних носках стал ходить по комнате, разминая затёкшее тело.

Было как-то удивительно хорошо на душе. И оттого, что все живы, и оттого, что раннее утро, свет пробивается сквозь щели между шторами, и пылинки играют в его лучах. И оттого, что день впереди.