– Доктор ничего не выбрасывает, – заметила Клер. – Довольно странно – особенно если учесть, как он обходится с трупами.

Это заявление, сделанное почти небрежным тоном, заставило Шивон содрогнуться.

– О боже, извините! – Клер поднесла к губам узкую ладошку. – Тем, кто прослушал курс медицины, следовало бы выдавать дополнительный диплом… за успехи в науке цинизма.

Ребус кивнул; он и сам подумал о вскрытиях, на которых ему пришлось присутствовать – о внутренностях, небрежно брошенных в ведро, об отрезанных органах на чашке весов…

Шивон прислонилась к столу, Клер опустилась на стул для посетителей, напоминавший предмет из гостиного гарнитура семидесятых годов. Ребус мог либо остаться стоять посреди комнаты, либо сесть в кресло Керта. Он предпочел последнее.

– Итак, – сказала Клер, кладя свои папки на пол рядом со стулом, – о чем вы хотели меня спросить?

– Как вы познакомились с Филиппой Бальфур? Вы, кажется, учились с ней в школе?

– Да, несколько лет.

Готовясь к этой встрече, Ребус и Шивон внимательно просмотрели отчет о первой беседе с Клер Бензи. Тогда с ней встречались двое детективов из Гэйфилдского участка, но ничего интересного не выяснили.

– Потом вы на время потеряли друг друга из вида?

– Не совсем так… Мы изредка писали друг другу, обменивались мейлами, но не встречались. Потом Флип поступила в университет на отделение истории искусств, а меня приняли на медицинский факультет.

– И ваши отношения возобновились?

Клер кивнула. Она сидела, подогнув под себя одну ногу, и забавлялась с браслетом на левой руке.

– Да. Я послала ей мейл, и мы встретились.

– После этого вы часто виделись?

– Не сказать, чтобы часто… Разные курсы, разная нагрузка…

– Разные друзья?… – в тон ей добавил Ребус.

– Можно сказать и так.

– Вы поддерживали отношения с другими школьными подругами?

– Да, с одной-двумя девчонками мы регулярно переписывались, иногда встречались.

– А Флип? Она общалась с кем-то из прежних подруг?

– Нет, насколько я знаю.

– Вам известно, как она познакомилась с Дэвидом Костелло? – спросил Ребус. Он знал, что Филиппа и Дэвид познакомились на вечере у друзей, но хотел проверить, насколько хорошо осведомлена Клер о жизни подруги.

– Кажется, она говорила, что встретила его на какой-то вечеринке…

– Он вам понравился?

– Дэвид?… – Клер задумалась. – Высокомерный сукин сын и очень уверен в себе.

«А как насчет вас?…» – хотелось спросить Ребусу, но он сдержался и только посмотрел на Шивон, которая достала из кармана сложенный лист бумаги.

– Клер, – начала она, – скажите, Флип любила игры?

– Игры?…

– Ролевые компьютерные игры, в том числе интерактивные, в которые играют по интернету?

И снова последовала короткая пауза. Выглядела она совершенно естественно, но Ребус знал, что хладнокровному человеку нужно совсем немного времени, чтобы как следует обдумать ответ. Или выдумать его.

– Вообще-то в школе у нас был клуб любителей фэнтези: мечи и магия, драконы и подземелья… ну и все такое.

– Вы обе состояли в этом клубе?

– Да, но только до тех пор, пока нам не стало ясно, что эта игра – для мальчиков… – Клер Бензи презрительно наморщила нос. – А что, Дэвид тоже увлекался этой ерундой, когда учился в школе?

Вместо ответа Шивон протянула ей распечатку.

– Взгляните, это ничего вам не напоминает?

– Нет. А что это?

– Игра, в которую играла Филиппа. Чему вы улыбаетесь?

– Вот это… Блек, Тотт, Фин, Хайтон, Кин и прочее… Флип тогда ужасно радовалась!…

– Как-как? – переспросила Шивон, непроизвольно подаваясь вперед.

– Я сидела в баре, а она подбежала ко мне и… Господи, где же это было?… Забыла! Кажется, в «Барселоне». – Клер посмотрела на Шивон. – Это бар на Бакклейх-стрит.

Шивон кивнула:

– Продолжайте, пожалуйста.

– Она подбежала ко мне, засмеялась и прочла вот это… – Клер Бензи показала на распечатку. – И спросила, знаю ли я, что это значит. Я говорю – понятия не имею. Это линия «Виктория» в Лондоне, сказала тогда Флип, а сама ужасно довольна! Она прямо сияла, и…

– Филиппа не объяснила вам, что это значит?

– Но ведь я только что сказала…

– Она не говорила, что это – головоломка, которую ей нужно решить?

Клер покачала головой.

– Нет, но я подумала… Сейчас я уже не помню, что я тогда подумала.

– Кто-нибудь еще был в баре?

– Вы имеете в виду – из наших? Нет, никого. Я зашла туда просто так, и вдруг появилась Флип… Кажется, я даже не спросила, что она тут делает, хотя вообще-то одно время мы ездили в «Барселону» достаточно часто.

– Как вы думаете, кому еще она об этом рассказывала?

– Откуда мне знать?

– Флип не объясняла вам, что значат остальные вопросы? – Шивон снова ткнула пальцем в распечатку. Клер Бензи только что подтвердила – она разгадывала те же самые головоломки, что и Филиппа, и на душе у Шивон сразу полегчало. Подсознательно она с самого начала боялась, что Сфинкс мог предложить ей другие, приготовленные специально для нее вопросы. Теперь, когда ее опасения рассеялись, Шивон особенно сильно ощущала свою внутреннюю близость с несчастной жертвой.

– Эта игра – она что, имеет какое-то отношение к ее смерти? – спросила Клер.

– Мы этого еще не знаем, – ответил Ребус.

– И у вас нет ни подозреваемых, ни… версий?

– Версий у нас, к сожалению, даже больше, чем нужно, – поспешил заверить ее Ребус. – Вот вы назвали мистера Костелло «высокомерным сукиным сыном»… Можете вы что-нибудь добавить к этой характеристике?

– В каком смысле?

– Нам известно, что Дэвид и Филиппа нередко ссорились, причем выяснение отношений носило достаточно бурный характер…

– Ну, Филиппа никогда в долгу не оставалась: когда на нее нападали, она всегда отвечала тем же. – Клер Бензи неожиданно встала, глядя в пространство перед собой, и Ребус уже не в первый раз за свою жизнь пожалел, что не умеет читать мысли.

– Ее ведь задушили, правда? – спросила Клер.

– Да, задушили.

– На лекциях по судебной медицине нам читали… В общем, человек, которого душат, всегда сопротивляется. Он кусается, царапается, лягается…

– Только если он не лежит без сознания, – негромко сказал Ребус.

Клер на мгновение крепко зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, в них стояли слезы.

– Без сознания? – переспросила она.

– Преступник пережал ей сонную артерию, – пояснил Ребус.

– Он должен был оставить прижизненные повреждения… – Клер Бензи шпарила как по учебнику.

Шивон кивнула.

– Господи, бедная Флип!… Кажется, мы только вчера были школьницами, и вот…

– Кстати, где была ваша школа? Здесь, в Эдинбурге?… – спросил Ребус и ненадолго замолчал, дожидаясь, пока Клер кивнет. Во время первого интервью полицейские не расспрашивали девушку о ее прошлом, считая, что оно не имеет отношения к Флип.

– Здесь живут ваши родители?

– Они живут здесь сейчас, а тогда у нас был дом в Косленде.

– В Косленде? – Ребус нахмурился. Название казалось ему смутно знакомым.

– Это небольшой поселок… почти деревня. Он находится в полутора милях от Фоллза.

Ребус непроизвольно сжал руками подлокотники кресла.

– Вы знаете Фоллз?

– Знала когда-то.

– И бывали в «Можжевельниках», усадьбе Бальфуров?

Клер невесело улыбнулась.

– Бывала – это еще мягко сказано. Какое-то время я практически там жила, а у себя дома – гостила.

– Что было потом? Ваша семья переехала?

– Да.

– Почему?

– Мой отец… – Она не договорила. – Нам пришлось переехать ближе к его работе.

Ребус и Шивон незаметно обменялись взглядами. Обоим было ясно, что Клер собиралась сказать что-то совсем другое.

– Вы с Филиппой когда-нибудь ходили к водопаду? – небрежно поинтересовался Ребус.

– Разве вы знаете те места?

Ребус кивнул:

– Проезжал там раза два или три.

Клер мечтательно улыбнулась, глядя куда-то в пространство.