Луи тем временем тихо о чем-то переговорил с Ксавье и повернулся к дочерям.

— Ну-ка, сладкая парочка, прощайтесь и оставьте дядю, и Мишель в покое.

Близнецы неохотно сползли с коленей Ксавье и собрались последовать за отцом, как вдруг Софи пришла в голову новая мысль. Она повернулась к Мишель и спросила:

— А ты новая подружка дяди Ксавье?

Луи немедленно выпроводил их из столовой и обратился к Мишель:

— Извините их, ради бога. Привыкли спрашивать все, что в голову придет. Их мать — сторонница современного воспитания и все им позволяет, вот и результат… — Потом обернулся к Ксавье. — Могу я поговорить с тобой, прежде чем ты уедешь в больницу?

— Зайди ко мне через час. — Он подождал, пока за Луи закрылась дверь, и с усмешкой сказал: — Дети все равно что тайфун, мчащийся по дому и сметающий все на своем пути.

— Да, верно, — согласилась Мишель. — Но вот что удивительно: стоит им уйти, и сразу кажется, будто стало как-то уж слишком тихо. — Она улыбнулась. — Я раньше думала, что наслаждаюсь своей свободой, могу пойти, куда хочу и когда хочу, делать, что пожелаю. А теперь не променяла бы Сержа на все сокровища мира.

Ксавье улыбнулся.

— Будем надеяться, что это вам и не понадобится.

— Да, будем надеяться.

Ксавье поднял бутылку.

— Хотите еще вина? — спросил он.

— Нет, благодарю, мне ехать обратно, да и беседа с Морисом требует быть в полной боевой готовности.

— Похоже, нам обоим не помешает трезвый рассудок. Мне тоже предстоит отправиться в больницу и убедить отца, чтобы он перестал волноваться о бизнесе, что я в состоянии справиться сам.

— Я так понимаю, что он не хочет пока выпускать из рук бразды правления, да? — спросила Мишель.

— Да. И знаете, моя ситуация похожа на вашу с дедом Сержа. Стоит мне сказать отцу, что я собираюсь остепениться, осесть на одном месте, и он с легким сердцем передаст мне управление фабрикой. А так он считает, что я слишком много времени отдаю своей основной работе.

— А это действительно так?

— Боюсь, что в настоящий момент да. Пока отец болел, дела немного разладились. Проблема в том, что Луи покидает нас, собирается открыть свое дело. А он до сих пор держал в руках практически все рычаги управления фабрикой и теперь чувствует себя виноватым, что покидает корабль в тяжелое время. Но ему сейчас представилась настолько замечательная возможность, что я сам сказал, чтобы он и не вздумал отказываться от нее.

— И кто же теперь будет ведать всеми делами?

— Ну, насколько я знаю отца, он станет настаивать на том, чтобы скорее вернуться из больницы и перейти к активному управлению, — мрачно ответил Ксавье. — Я, конечно, предложу взять другого управляющего, но он едва ли пойдет на это. Отец несколько старомоден в этих вопросах и не оставит бизнес, пока я не буду готов принять его на себя в полном объеме. И предпочтительно, предварительно женившись.

— Честно говоря, я удивлена, что вы до сих пор еще не женаты. Вы так хорошо обращаетесь с детьми.

— О, ну хоть вы не начинайте! — Он поморщился. — Довольно с меня родительских нравоучений… Но признаюсь откровенно, что несколько лет назад это чуть было не произошло. А как насчет вас?

— Я тоже однажды собиралась замуж. Мы даже жили вместе, но я вовремя одумалась, поняла, что могу совершить большую ошибку. — Сказав это, Мишель горько усмехнулась.

Ксавье не сводил с нее внимательного взгляда и уже не в первый раз заметил настороженность, притаившуюся в глубине ее карих глаз.

— И никогда не хотели попробовать еще раз?

Она покачала головой.

— О нет, ни за что! Это, на мой взгляд, слишком рискованная затея, чтобы получать от нее удовольствие. Нет, мне нравится та жизнь, которую я веду, сама распоряжаясь собой, своим временем и делами. Это придает мне уверенности… — Голос ее затих.

Зачем вообще она говорит о таких личных вещах?

— Значит, не считая Сержа, вы типичная деловая женщина?

— Полагаю, да.

— Думаю, в этом мы с вами похожи, — задумчиво произнес Ксавье. — Я тоже люблю сам распоряжаться своей судьбой. Именно поэтому и предпочел посвятить себя не семейному бизнесу, а другому делу. Отец никогда не одобрял моего решения, но, по-моему, начал наконец понимать, что в то время мне было необходимо доказать самому себе, что я могу преуспеть самостоятельно.

— А что вы собираетесь делать теперь, в период временных трудностей? — поинтересовалась Мишель. — Откажетесь от своей работы и посвятите все время фабрике?

— Да, — твердо ответил Ксавье. — Если мой отец будет настаивать на том, чтобы вернуться к делам, мне придется отказаться от заведования отделом. В конце концов семейный бизнес будет принадлежать мне, и я обязан сделать все ради его процветания. Так велит мне долг!

Он сказал это с такой глубокой убежденностью, что Мишель позавидовала ему. Она не испытывала столь сильной привязанности к кому-то или чему-то, по крайней мере до появления Сержа в ее жизни. Его мать Тара была самым близким ей человеком…

Мишель ощутила, как при воспоминании о кузине на глаза навернулись непрошеные слезы, и постаралась взять себя в руки. И тут же пришло решение: встретиться с полковником, признаться ему во всем, и убедить его, что в ее жизни нет мужчины, что она дорожит своей независимостью и способна самостоятельно заботиться о Серже.

Она положила вилку и нож на тарелку, вежливо поблагодарила хозяина за прекрасный обед и взглянула на часы. Господи, да она пробыла тут почти четыре часа.

— Как много времени! Мне пора отправляться в обратный путь. — Она быстро передала все бумаги Ксавье и попросила: — Если вас в целом все устраивает, возможно, вы подпишете каждый лист и пришлете их завтра в офис?

Он помолчал, размышляя над ее словами.

— Может быть, я передам их вам завтра вечером? Мы могли бы поужинать вместе.

Его мягкий бархатистый голос заставил ее задрожать.

— Это совершенно необязательно, Ксавье, — ответила она, ощущая его магнетическую власть над собой.

— Конечно, необязательно, зато приятно, — произнес он, глядя ей в глаза.

Что это? Неужели он заигрывает со мной? — встревожилась Мишель. Этот мужчина явно привык к тому, чтобы женщины подчинялись каждому его желанию. Но она не из таких. К тому же их связывают деловые отношения.

— Завтра вечером я занята, — быстро ответила она. — Но если хотите обсудить возможные изменения, то мы можем встретиться в офисе в понедельник.

Ксавье принял ее отказ с полным спокойствием.

— Отлично. Тогда я позвоню вам в понедельник и мы договоримся о встрече. Так вас устроит?

— Да, прекрасно. — Она встала со стула, достала из сумочки визитную карточку и протянула ему. — Это мой рабочий телефон. И помните, что я могу изменить все, что вам не по вкусу. Только скажите, что именно.

— О, прекрасно, я люблю гибкость. — Он улыбнулся, и Мишель ощутила, как перевернулось ее бедное сердце.

— А теперь мне, и правда, надо идти.

Она спешила поскорее убраться из поместья, пока не согласилась принять его приглашение. А ее так и подмывало сделать это, причем настолько, что даже пришлось снова напомнить себе, что дело и удовольствие плохо сочетаются друг с другом.

Они вышли из дома и направились к ее машине.

— Так, значит, я услышу вас в понедельник? — оживленно спросила Мишель, открывая дверцу.

— О да, обязательно.

Показалось ей или в его голосе на самом деле прозвучала томная хрипотца?

Пытаясь справиться с волнением, она постаралась держаться еще более деловито и протянула ему руку для пожатия. Но в его ответном прикосновении не было ничего деловитого, и желание огненной волной прокатилась по ее телу.

Нет, с Ксавье Моранделем надо держаться настороже и лучше всего на расстоянии, яростно заявила себе Мишель, запуская мотор.

— До встречи. — Она махнула ему и отъехала.

— До понедельника.

Ксавье улыбнулся и, глядя ей вслед, подумал, что это за встреча у нее завтра вечером. Деловая или ради удовольствия? Хотелось бы верить, что первое, потому что он надеялся еще не раз увидеться с Мишель Волантен. Эта женщина заинтересовала и даже заинтриговала его своим внутренним сопротивлением.