— Она стоит недалеко от виадука, — сказала она. — Около нее растут молодые елки.

— Как ты ее обнаружила?

— Я шла за Кариной, спряталась за будкой и видела, как Ёран положил в нее мешок.

Архивариус подошел к ней, взял за голову и, дыша ей в лицо, пристально посмотрел в глаза.

— Кажется, все так, — сказал он. — Думаю, что ты говоришь правду. Одевайся.

Ханс Блумберг попятился к двери.

— Я держу пистолет на боевом взводе в кармане. Если ты попытаешься что-нибудь сделать, то в ад отправишься не только ты, но и девушка за стойкой. Мы договорились?

Анника кивнула и натянула на себя полярную куртку.

Они вышли из номера. Пол качался под ногами Анники, стены и потолок рушились на голову. В лифте он стоял совсем рядом, упираясь плечом в ее грудь.

— Откуда ты узнал, где я остановилась? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Это мне сказал твой любезный шеф, кажется, его фамилия Янссон.

Лифт резко остановился на первом этаже.

— Я пойду у тебя за спиной, — сказал архивариус. — Если ты добрая женщина, то дай шанс девочке за стойкой стать взрослой.

Он прижался к ней еще теснее, и обе его руки скользнули в карманы куртки Анники.

Анника ударом ноги распахнула дверь.

Блумберг извлек из карманов Анники обе руки. В одной он держал мобильный телефон.

— Спокойствие, можешь мило улыбнуться, — шепнул он ей на ухо.

Они вышли в вестибюль. Портье Линда шла с кухни с трубкой радиотелефона в руке и оживленно с кем-то говорила. Увидев Аннику и Блумберга, она приветливо им улыбнулась.

«Позвони в полицию, — мысленно приказала девушке Анника и уставилась на нее огненным взглядом. — Позвони в полицию! Позвони в полицию!»

Но администратор лишь помахала им рукой и скрылась в комнате за стойкой вместе с телефоном.

— Выходим, — прошептал Ханс Блумберг.

В голову ударил сильный холод; Анника почувствовала, что в спину ей уперлось дуло пистолета.

— Теперь направо, — сказал архивариус, и Анника свернула направо и, пошатываясь, пошла по тротуару. Они миновали ее взятый напрокат автомобиль с миллионами Рагнвальда в багажнике. Ханс Блумберг крепко взял ее под руку и подвел к старому «пассату», припаркованному возле книжного магазина.

— Машина не заперта, садись.

Анника подчинилась. Машина была холодна как лед. Архивариус обошел автомобиль и сел за руль.

— Где ты ее украл? — спросила Анника.

— На Порсене, — ответил Ханс Блумберг и, соединив проводки, включил зажигание.

Они выехали к набережной и поехали к металлургическому заводу.

Анника уже в третий раз за сегодняшний день ехала в промышленную зону Лёвскатан.

— Как ты проник в мой номер? — спросила она и посмотрела в зеркало заднего вида; где-то вдалеке она заметила приближающийся свет.

Архивариус коротко хохотнул.

— Это мое маленькое хобби, — сказал он. — Могу взломать любой замок. Что еще тебя интересует?

Она задумалась, прикрыла глаза и сглотнула:

— Почему ты каждый раз менял способ убийства?

Он пожал плечами, сбросил газ и въехал на узкую дорогу, где стоял щит, запрещавший движение. Вытянув шею, Блумберг стал пристально вглядываться сквозь ветровое стекло.

— Хотел проверить себя, — сказал он. — В тренировочном лагере в Мельдерстейне, летом 1969 года, Дракон назначил меня своим заместителем по военной части. Я должен был руководить вооруженной борьбой. Мы целое лето изучали различные способы убийства и умерщвления. Все прошедшие годы я совершенствовался в этом искусстве. Далеко нам еще ехать?

— До виадука, — ответила Анника и снова взглянула в зеркало заднего вида. Свет стал ближе. — Маргит Аксельссон получила предостережение после того, как Дракон исчез. Ты тоже что-то получил?

Архивариус от души расхохотался:

— Дорогая моя, это я рассылал предупреждения. Каждый получил свое предупреждение.

— Откуда взялись детские пальчики?

— Какой-то мальчонка попал под машину. Она сбила его насмерть, — ответил Ханс Блумберг. — Я пробрался в морг и отрезал его пальцы. Но ты не волнуйся, он от этого нисколько не страдал.

Она отвернулась к окну и молчала, пока снова не обрела дар речи.

— Но почему ты начал убивать только теперь? — спросила она и посмотрела на архивариуса. — Почему ты так долго ждал?

Он повернул к ней улыбающееся лицо.

— Ты плохо слушаешь, — сказал он. — Революция на пороге. Она должна была начаться после возвращения Дракона. Он обещал это, когда уезжал, и вот теперь он вернулся.

— Ёран Нильссон мертв.

Ханс Блумберг пожал плечами.

— Да-да, — сказал он и вздохнул. — Все дутые авторитеты рано или поздно умирают.

Он сбросил газ, перевел коробку передач в нейтральное положение и взялся за ручной тормоз. Машина продолжала двигаться на холостом ходу. Архивариус повернулся к Аннике и окинул ее серьезным и задумчивым взглядом:

— Дракон обещал вернуться, и я знал, что это правда. Я ждал его все эти годы. Конечно, я был сильно разочарован, но в конечном итоге я все-таки выиграл.

— Ты сам в это веришь? — спросила Анника.

В ответ он ударил ее ладонью по лицу.

— Теперь мы пойдем к будке, — сказал он, наклонился над Анникой, открыл правую дверь и положил руку Аннике на живот.

Она сбросила его руку и резко оглянулась.

Еще не время.

Потом она посмотрела на будку и протянула руку в ее направлении:

— Там.

— Открой ее.

Они медленно пошли к трансформатору. Ноги Анники с каждым шагом все больше и больше наливались свинцом.

«У меня ничего не получится, — подумала она. — Надо, чтобы я не смогла справиться с дверью».

Она прислушалась, уловила неторопливо приближавшийся глухой гул.

Она взялась за ручку двери, попыталась повернуть ручку вниз. Ручка не поддалась. Тогда Анника налегла на нее обеими руками, уперлась ногами в снег и застонала от натуги. Ручка не поддавалась.

— Я не могу ее открыть, — сказала Анника и отпустила ручку.

Теперь свет локомотивного прожектора был совсем близко, грохот колес на стыках слышался вполне явственно, смешиваясь с гулом металлургического завода. Скорее, скорее, скорее.

Раздраженный Ханс Блумберг шагнул вперед:

— Ну-ка, отойди в сторону.

Он взял пистолет в правую руку, левой взялся за ручку двери, надавил на нее и повернул. Дверь открылась. Глаза архивариуса широко раскрылись, когда он принялся вглядываться в темное пространство внутри будки. В этот момент Анника сбросила с себя тяжелую куртку и побежала.

Она бросилась к железнодорожному полотну, выбежала на обледенелые шпалы, чувствуя свинцовую тяжесть в голеностопах. Она принялась кричать, чтобы слышать себя.

Мимо левого уха просвистела пуля, потом еще одна, а спустя мгновение Анника оказалась в море света от локомотивного прожектора. Громко крича, Анника бросилась наперерез составу с рудой, перебежав полотно буквально в нескольких метрах перед гигантским локомотивом. Машинист включил гудок, но поздно — Анника уже успела проскочить перед ним. Она рухнула на насыпь, а тепловоз прогрохотал мимо, таща за собой нескончаемый состав тяжело груженных вагонов. Эти вагоны образовали километровую стену между ней и Хансом Блумбергом.

Но она поднялась и продолжала бежать, бежать, бежать — к красному фонарю, горевшему над домной номер два, она вскарабкалась вверх по крутому склону, перебралась через громадную гору угля. Горло резало и жгло, как огнем. Внизу виднелся железнодорожный круг, а вдалеке светилась вывеска над воротами:

Западная проходная.

24 ноября, вторник

Томас положил на стол вечерние газеты, снял пальто, повесил его на плечики и шагнул к двери. Вешая пальто на привинченный к ней крючок, он оглянулся. С первой страницы «Квельспрессен» на него смотрело серьезное лицо Анники. Это был посвященный ей номер — как было после ночи в туннеле, но теперь Анника выглядела старше и взгляд был печальнее.

«Корреспондент „Квельспрессен“ РАЗОБЛАЧИЛА БАНДУ ТЕРРОРИСТОВ», — кричал заголовок первой полосы. С сильно бьющимся сердцем Томас вернулся к столу и провел пальцами по лицу Анники.