Уступая по размеру боевым судам других народов, финикийские превосходили их по маневренности и потому долго не знали поражений в морских баталиях. И это позволяло их командам вполне безнаказанно грабить и похищать людей во всех пределах. Так, согласно Геродоту, они захватили дочь аргосского царя Ио, возлюбленную Зевса. Когда она с другими девушками разглядывала диковинные ткани, разложенные на палубе, финикийские купцы втолкнули ее в трюм и быстро отчалили. Таких случаев было немало. Еще в самую раннюю эпоху классической Греции у Гомера встречаются нелестные прозвища применительно к ханаанеям – «коварные обманщики», «злые кознодеи». Да и в I в. уже н. э. Цицерон все еще называет их genus fallacissimus (наиковарнейшим народом). А так писал о финикийцах греческий автор Плутарх: «Они являются людьми, полными горечи и угрюмости, покорными правителям, тираническими к тем, кем они управляют, жалкими в страхе, свирепыми, когда их затрагивают, непоколебимыми в решениях и столь ограниченными, что они с антипатией относятся ко всякому юмору и доброте». Похожую характеристику дает финикиянам и Аппиан – грек из Александрии, живший во II веке: «В пору процветания карфагеняне грубы и высокомерны ко всем людям, но они очень жалки в беде».
Дурная слава оказалась устойчивой, но большинство финикийцев, видимо, все же торговали честно. Иначе, что заставило бы народы Средиземноморья по своей воле вести с ними дела даже после крушения безраздельного морского могущества Тира и Сидона в течение многих веков? Известны и другие высказывания древних авторов. Помпоний Мела, испанец, писал: «Финикияне были мудрым народом, который процветал и в войне, и в мире. Они преуспевали в письменности, и литературе, и в других искусствах, в морском деле, в военном деле и в управлении империей».
Вначале продавцы и покупатели обменивали товары «на глаз», по взаимному согласию. Потом в употребление вошли ценовые эквиваленты – слитки серебра, золота или меди. А после появления в Лидии в VII в. до н. э. первых монет финикийские города, видимо, очень скоро переняли обычай их чеканки, хотя самые древние дошедшие до нас сидонские деньги относятся только к IV в. до н. э. Они получили название «сиклей», или «шекелей», заимствованное позже евреями.
Постепенно характер финикийской торговли изменился – финикийцы стали продавать не только отечественные товары. Так, они перепродавали медь с Кипра, серебро из Испании, олово с далеких Британских островов. Даже из Индии купцы – вероятно, через посредников – привозили слоновую кость. В поисках новых рынков сбыта и пополнения запасов они смело устремлялись в неизвестность. В VI в. до н. э. карфагенянин Ганнон с флотилией из 60 кораблей проплыл вдоль западного берега Африки до самой Гвинеи, замечая по пути бегемотов, «диких волосатых людей» (горилл), огненную «колесницу богов» (очевидно, вулкан на нынешнем острове Фернандо-По) и прочие невиданные чудеса. Его земляк Гимилькон, в свою очередь, совершил вояж к северу от Европы, до самого «застывшего моря». Он оставил известия о странном водоеме, где царит вечный мрак и водоросли препятствуют движению кораблей. Может быть, речь идет о Саргассовом море? Если это правда, то финикийцы могли побывать и в Америке. В Новом Свете действительно неоднократно находили финикийские надписи, но они всякий раз оказывались подделками любителей сенсаций. Вопрос о конкретных маршрутах ханаанеев остается туманным. Во многом эта неясность объясняется тем, что свои навигационные карты они считали секретнейшими документами государственного значения.
В VII в. до н. э. левантийские приморские города вместе с Израилем и Иудеей стали жертвами новых завоевателей – ассирийцев. Еще в 877 г. до н. э. их царь Ашшур-насирпал II с большим войском явился в Финикию и вынудил ее жителей выплатить ему дань золотом, слоновой костью и кедром. С каждым годом этот «налоговый» гнет все усиливался, что побуждало ханаанеев к частым восстаниям. После одного из них в 680 г. до н. э. новый повелитель захватчиков, Асархаддон, разрушил древний Сид он и угнал всех его жителей в плен.
Однако уже через несколько лет порт возродился. Ассирийские цари остро нуждались в финикийских кораблях для морских экспедиций и доставки товаров, например меди и железа, из которых они ковали оружие. Однако Ханаан был обложен тяжелой податью и обязывался регулярно отсылать в Ниневию самых умелых мастеров и зодчих.
Впрочем, это продлилось недолго. К 610 г. до н. э. Ассирия была уничтожена, а Финикии пришлось противостоять новому захватчику – вавилонянину Навуходоносору II. Он дважды осаждал Тир, но так и не смог взять город. Грозному воителю пришлось смириться с независимостью Тира и даже предоставить его купцам немалые привилегии. Но время было упущено – утерянные за время «ассирийского плена» и прочих напастей позиции в морской торговле прочно заняли греки и карфагеняне.
Пришлось искать новую сферу деятельности, в которой финикийцы пока еще не имели соперников. Ею стало посредничество – обмен валют и кредит. Тир и Сидон сделались важнейшими финансовыми центрами Древнего мира – во многом благодаря покровительству персидских царей, которые захватили тогда владения Вавилона. В 525 г. до н. э. Камбиз при помощи финикийского флота захватил Египет и в благодарность объявил ханаанеев «царскими друзьями», передав им в залог этой дружбы несколько городов Палестины. Персидская администрация надежно охраняла купцов из Леванта в любом уголке царских владений. Те платили верной службой – помогали Дарию и Ксерксу в их знаменитых походах на Грецию (предоставляли суда). При этом убивали двух зайцев – задабривали покровителей и ослабляли главных конкурентов на морях.
Войдя в состав Персидского царства, Финикия к тому же смогла лучше изучить традиции банковского дела, возникшего в Вавилоне еще во II тысячелетии до н. э. Ассиро-вавилонские банкиры вначале были обычными ростовщиками, которые выдавали ссуды на определенный срок под проценты. Потом они перешли к более сложным операциям – давали купцам кредиты на отдельные коммерческие операции, принимали и выдавали вклады и проводили безналичные расчеты между разными городами (для этого использовались кожаные чеки с печатями того или иного финансового учреждения).
Ту же практику переняли финикийцы – чеки, правда, до нас не дошли, но их описания встречаются в античных сочинениях. И если вавилонские и ассирийские дельцы обслуживали в основном своих соплеменников, то финикийцы впервые вывели «бизнес» на международную арену. Их услугами пользовались практически все негоцианты Восточного Средиземноморья, цари, народные собрания греческих полисов. На рубеже VI и V вв. до н. э. Тир и Сидон играли ту же роль «всемирного банка», что в наши дни – Швейцария.
Для упрощения учета товаров финикийцы, наверное, и изобрели алфавит, название которого произошло от его первых букв – «алеф» (бык) и «бет» (дом). Конечно, изобретение это состоялось задолго до персидского периода – примерно в середине II тысячелетия до н. э. Постепенно алфавит вытеснил другие текстовые системы, так как был намного удобнее, хотя среди 22 его знаков не нашлось места гласным. Позже их догадались обозначать особыми символами или заменять похожими по звучанию согласными.
Значение этого алфавита переоценить невозможно – замена сотен иероглифов двумя десятками букв намного облегчила усвоение грамоты. Параллельно финикийцы распространили по Средиземноморью удобный материал для письма – папирус. Не случайно по-гречески книга стала называться «библион» – по финикийскому названию этого материала и ханаанского города одновременно.
Финикийский алфавит положил начало грамоте подавляющего большинства народов мира. С одной стороны, от него произошли еврейская, арамейская и арабская письменности, так и не обзаведшиеся гласными и направленные по древнему обычаю справа налево. С другой – его уже в IX в. до н. э. усвоили греки, которые изменили направление чтения и добавили гласные, как этого настоятельно «требовал» их язык. От греческого алфавита произошли, в свою очередь, латинский, славянский, грузинский и армянский. Все они обязаны своим существованием какому-то неведомому жрецу или торговцу из Библа или Сидона. Кто знает – возможно, не будь его, школьники до сих пор заучивали бы вместо букв сотни сложных иероглифов или отпечатывали на глине птичьи следы клинописи.