Был и другой драматический момент: папирусы оказались настолько хрупкими, что стоило до них дотронуться, как они обращались в пыль. Можно представить себе его чувство. Он был так близок к своей цели: каждый из этих документов хранил одну из страниц истории, пролежавших под спудом тысячи лет! И все это рассыпалось в его руках. Древние царства, объединенные вновь перед его мысленным взором, рушились в мгновение ока! Это было удивительно и страшно.
Шампольон пишет, что папирусы, попав в музей, лишились естественной среды. Они были изготовлены в Египте из местного растения и должны были храниться только в закрытых бамбуковых ящиках. А их сложили в обычные коробки, которые во время долгого морского путешествия трясли и бросали и в конечном счете свалили кое-как в залах Туринского музея, где они подвергались губительному воздействию влажного климата.
Наконец пришло время отправиться в Египет. Шампольон увидел эту страну, ее свет, ее народ. Проникновение в тайну иероглифов словно по мановению волшебной палочки открыло ему двери этой страны и позволило почувствовать себя причастным к ее цивилизации. Входя в Гипостильный зал или спускаясь в гробницы Рамсеса VI и Сети I, Шампольон, наверное, испытывал такое же волнение, как и перед ликом Христа. Это был не столько кульминационный момент его труда, сколько венец всей его жизни. Расшифровав иероглифы, он заглянул в самые глубины египетской цивилизации. Древние памятники заговорили с ним языком своей красоты; их архитектура казалась ему застывшей молитвой, хранящей следы начертания иероглифов. В одном из своих писем Шампольон отмечал: «Египетская скульптура – это упрощенная форма иероглифического письма».
Какой бы фараон ни возводил храм, символический язык его архитектуры был более откровенным и понятным, чем у любого кафедрального собора. Между искусством и письменностью древних египтян была зримая связь. Теперь Шампольона всецело поглотил поиск подтверждений этой идеи. Он провел в Египте восемнадцать необыкновенных месяцев. И все это время сквозь толщу столетий шел к истокам, постигая глубинное значение египетской цивилизации. Восторженный возглас, прозвучавший 14 сентября 1822 г., превратился в величественный гимн. Но это была его лебединая песнь.
И она была особенно волнующей. Свет, пролитый на египетскую цивилизацию, опрокинул ряд предвзятых представлений об иудейско-христианской цивилизации и поставил Европу перед тем фактом, что Египет был не только колыбелью истории человечества, но и первоисточником религиозной мысли. Можно ли утверждать, что монотеизм возник в Египте? У этой гипотезы много сторонников. Как бы то ни было, великая христианская идея триединства, по-видимому, восходит к Осирису, Исиде и Гору. Таким образом, оригинальность христианской догматики была поставлена под сомнение. Открытия Шампольона дали толчок настоящему перевороту в духовной и культурной сферах. Он и сам прекрасно это почувствовал, вернувшись в христианский мир. В его египетской песне слышались порой нотки боли.
Однако Шампольон видел не только древние храмы, но и живых людей и современное ему государство. Он ужасался тому угнетению и страшной нищете, до которых был доведен народ Египта, и открыто говорил об этом правителю страны, что было не самым разумным с его стороны. Шампольон мог бы просто закрыть глаза на положение в стране, тем более что он приехал совсем с другой миссией. Но он не захотел этого сделать. Потрясенный страданиями египетского народа, он считал своим долгом выразить Мухаммеду-Али свою тревогу.
Шампольон подготовил также проект меморандума из четырнадцати пунктов «О сохранении памятников Египта» – документ, намного опередивший свое время. Он настойчиво выступал за сохранение древних памятников на месте и, прежде всего, за уважение права Египта не допускать их вывоза из страны. Несколько лет спустя, когда из храма богини Хатор в Дендере были вывезены и отправлены в Париж Знаки Зодиака, Шампольон писал, что лучшим местом для этого памятника является сама Дендера.
Шампольон предлагал организовать экспедицию и исследовать истоки Нила. Но правитель Египта был занят тогда совсем другими делами. Мечта Шампольона осуществилась гораздо позже.
Когда Шампольон вернулся в Париж, здоровье его никуда не годилось. Вскоре он сгорел от чахотки, так и не успев опубликовать свой основной труд – «Египетскую грамматику». Ее издали через несколько лет после смерти ученого.
Как это часто бывает, значение его трудов осознали много позже. Еще лет пятьдесят находилось немало скептиков и завистников, которые считали, что Шампольон ничего не раскрыл. И только после того, как по его методу были прочитаны новые надписи, к великому ученому пришло настоящее признание.
Вечное наследие «наиковарнейшего народа»
Изучение древней Финикии началось сравнительно недавно, в 20-е гг. XX ст. Правда, открыта древняя страна была немного раньше, в 1860 г., когда вместе с французским экспедиционным корпусом в Ливане высадился известный историк Эрнест Ренан, будущий автор знаменитой «Жизни Иисуса». Он знал, что когда-то здесь находились города таинственного народа финикийцев, о котором часто упоминается в Библии и в трудах античных авторов. И вскоре нашел их. Руины стояли на побережье, заросшие густой травой, и никого особенно не интересовали. Один из этих городов, рядом с которым примостилось небольшое арабское селение Джубайль, Ренан определил как легендарный Библ, или Гебал. Там ему даже удалось найти несколько древнеегипетских надписей на табличках и статую рогатой богини.
Находки эти были не слишком впечатляющими, поэтому на много лет о Финикии забыли. Только в 1923 г. известный египтолог Пьер Монтэ продолжил раскопки в Библе и открыл четыре нетронутые царские гробницы с золотыми и медными украшениями. Там же обнаружились тексты, записанные уже не египетскими иероглифами, а неизвестным буквенным письмом. Вскоре лингвистам – по аналогии с более поздним древнееврейским – удалось расшифровать его.
Финикийские города-государства процветали в Леванте. Это узкий отрезок (всего около двухсот километров) побережья Средиземного моря – там сейчас располагаются Ливан, Сирия и Израиль. Их история охватывает с небольшими перерывами почти сорок столетий подряд начиная с IV тысячелетия до н. э. Естественно, что их древние названия дают представление в основном об окружающей природе. Тир, к примеру, – это «скала», Сидон (нынешняя Сайда) – «рыбное место». Встречаются и более поздние названия, связанные с деятельностью самих жителей: Библ происходит от названия египетского папируса (его отсюда вывозили), Берит (современный Бейрут), – вероятно, от слова «союз» и так далее. Всего археологи насчитывают полтора десятка поселений, и больших, и совсем незначительных, похожих на деревни.
Их обитатели и называли себя ханаанеями, а свою родину – Ханааном, «страной пурпура». Такое название, скорее всего, было связано с цветом местных тканей, окрашенных пурпуром морских ракушек-иглянок. Однако главным предметом ханаанского экспорта стал знаменитый ливанский кедр, которым на Ближнем Востоке отделывали дворцы и храмы.
Греки дали своим торговым партнерам и соперникам другое имя – финикийцы (фойникес), что значит «красноватые» или «смуглые». От него произошло и латинское «пуны», из-за которых войны Рима с финикийским Карфагеном называют Пуническими.
Хребты Ливанских гор не только защищали приморские города от захватчиков, но и отделяли их друг от друга. Поэтому за всю историю они так и не создали полноценного единого государства. Каждый город, большой или маленький, был независимым, управлялся собственным царем и поклонялся своим богам.
Политическая история Финикии известна мало – хоть ее жители и создали первый алфавит, их свитки до нас не дошли. Во влажном климате Леванта папирус, на котором они писали, хранился недолго. До нас дошли только краткие тексты на каменных плитах и скупые сведения античных писателей. Имеется, правда, и еще один важный источник – переписка финикийских государей с владыками Египта, сохранившаяся в стране фараона благодаря более засушливому климату. Эти обрывки сведений в сочетании с данными раскопок и позволили восстановить судьбы древних рыбацких поселков, которые постепенно обрастали крепостными стенами и обзаводились признаками цивилизации.