В Индии немало храмов, посвященных змеиным божествам. Встречаются они в Кашмирской долине, в некоторых долинах горного штата Химачал-Прадеш. Есть мнение, что храмы на севере Индии посвящены не столько кобре, сколько древним правителям династий, которые вели свою родословную от нагов (первоначально тотемных символов) и имели равный с богами статус. До пришествия мусульман в Южную Азию династии нагов правили от Кашмира до Кабула. Все эти наги, которые изображены в храмах и которым поклоняются индусы, имеют человеческий облик, но с трехголовым капюшоном, несколько напоминающим трезубец – один из символов власти в Индии. Наги, в противоположность небесным полубогам индусского пантеона – асурам, воспринимались как подземные жители. Их считали хранителями сокровищ, ибо драгоценные камни находятся в недрах земли, причем в горных районах. Скорее всего, именно этим объясняется распространение их культа в прохладном Гималайском регионе, где змеи, и уж тем более кобры, встречаются нечасто.
В Индии и поныне есть поистине поразительные примеры почитания змей. Например, на юге страны, в штате Керала, получила развитие оригинальная практика привлечения кобр в храмы и даже в святилища в частных домовладениях. Во двориках многих домов, если позволяет место, выделяется специальный уголок с угощениями для пресмыкающихся. Эта, на первый взгляд, странная практика имеет практическую сторону. Змеи – главные истребители грызунов, уничтожающих съестные припасы. К тому же крупные, размером с ондатру, крысы-бандикуты делают подкопы под неглубокие фундаменты сельских построек, что опасно, особенно в сезон проливных дождей. Получается, что благосостояние семьи обратно пропорционально числу грызунов и напрямую связано с присутствием кобр.
Человек прошел долгий путь – от религиозного поклонения змее до фотографий в зоопарке с живым пресмыкающимся на шее – на память… А человеческое воображение двигалось своим путем – от мирового змея как символа вселенной, обвившего планету кольцом и ждущего конца мира, чтобы поглотить ее, к заурядному «запечному змею», разновидности домового (был и такой у западных славян).
Но и сегодня людская фантазия не спешит отпускать змею восвояси.
Несчастливый «царек»
Василиска можно назвать блистательной неудачей фантазии. Строго говоря, это чудище ближе других знаменитых мифических существ к суеверию в чистом виде. Абсолютный вымысел – с самого начала он таил в себе роковую невозможность дальнейшего развития. Высокая поэзия отшатнулась от него, бросив на произвол бесталанного невежества… И все же история василиска по-своему необычайна, а уж как богата приключениями!
Начать с того, что василиск сегодня – не тот. Успехи естествознания изгнали из нашего сознания монстра, мало похожего на существо, рожденное человеческим воображением две тысячи лет назад. «Сегодняшний» зверь, который уходит из нашей памяти на двух лапах, вполз в предание на брюхе: в античном мире василиск был всего лишь самой зловредной змейкой ливийской пустыни.
Картинно появлялся василиск у Плиния Старшего. По его рассказу, воин, имевший глупость пронзить смертоносную тварь длинным копьем, пал с коня мертвым – яд вошел в его тело через древко копья! Более сметливый ратник, описанный Луканом, в похожей ситуации спас себе жизнь страшным способом: разрубив мечом василиска, он немедленно отсек себе руку, державшую меч. Но смертоносный гад пустыни был известен и раньше. За два века до Плиния и Лукана его упоминал Элий Стилон – как всем хорошо известное существо: «Случается в Африке, что змеи собираются на пир возле издохшего мула. Вдруг они слышат жуткий вой василиска и поспешно уползают прочь, оставляя ему падаль. Василиск же, насытившись, снова издает страшный вой и уползает восвояси».
В отличие от, например, оборотня, морских дев, дракона, которых человеческое воображение рождало неизменно на всех континентах, причем независимо друг от друга, василиск – фантазия «локальная», творение умов европейцев и бытовавшая исключительно в Европе. В этом исчадии ливийской пустыни овеществился вполне конкретный страх древних римлян и греков перед непредсказуемыми опасностями песчаных просторов. Все страхи воинов и путников соединились в одну общую боязнь встречи с неким загадочным владыкой пустыни – «басилискосом», то есть «царьком» по-гречески. И хотя грозный гад не удостоился уважительного «басилевс» – «царь», ужас перед ним был неподдельным. Что касается римлян, то они изредка пользовались словом «регулюс» – калькой с греческого, сдабривая страх уловимой для римского уха насмешкой: империя, подмявшая под себя столько царств, многих грозных владык привычно звала царьками.
Ну а все-таки кто же был прототипом этого существа? Исходным материалом фантазии ученые называют то египетскую кобру, то рогатую гадюку, то шлемоносного хамелеона. К тому есть основания: кобра этого вида движется полувыпрямившись – с поднятой над землей головой и передней частью тела, а у рогатой гадюки и хамелеона наросты на голове похожи на корону. В таком случае на лбу изваянных или нарисованных египетских фараонов и богов мы видим, возможно, не просто змейку с приподнятой головой – символ вечной жизни и могущества, а именно василиска.
Пустыня убивала человека многими способами. Неудивительно, что василиск возник как скопление смертоносных качеств: смертелен его взгляд (он истребляет все живое, выжигает травы, а камни обращает в пыль), его прикосновение, его дыхание, его вой. Разумеется, жить такому чудищу на роду написано лишь в пустыне – пустыня возникает вокруг него.
Обезопасить себя путешественник мог только двумя способами: иметь при себе ласку – единственное животное, которое не боится василиска и бесстрашно вступает с ним в бой, или петуха, ибо, по необъяснимой причине, пустынный царек не переносит петушиного крика.
Василиска-змею поминал Аристотель, ливийского гада живописал Гелиодор, а Клавдий Элиан (римский софист, писавший по-гречески) человека, который опасен даже на расстоянии, неизменно сравнивал с василиском. И все же ни один античный автор не воспламенился образом василиска и не удостоил его истинно подробного художественного описания. Зато в народных поверьях у василиска было свое прочное место: в древнеримских храмах кожа «царька» висела для отпугивания змей и скорпионов, и никто не сомневался, что достаточно протереть серебро пеплом правильно сожженного василиска, чтобы оно превратилось в золото. В будущем это отзовется опытами средневековых алхимиков, их пиететом к василиску и активным использованием его в алхимической эмблематике.
Трудно сказать, как бы сложилась судьба василиска в христианскую эпоху, если бы не «везение»: совершенно случайно он попал в Священное Писание. С легкой руки Иеронима Блаженного, автора Вульгаты (латинского перевода Библии), василиск был упомянут дважды в книге Исайи. Иероним одно из древнееврейских названий змеи произвольно перевел как «василиск». В современных переводах недоразумение устранено, однако в средние века оспаривать существование василиска было богохульством.
Правда, на заре средневековья произошло и другое приметное для василиска событие – его временно… «потеряли»! Ливийский монстр не попал в «Физиолог» – энциклопедию живых существ, из которой черпали информацию все позднейшие средневековые бестиарии. Забвение, однако, не стало роковым – оставаясь временно в тени, василиск сумел перестроиться и явиться в новом, более отвечающем потребе дня, облике. Миру фантастических существ вовсе не чужды дарвиновские законы: есть в нем и борьба за существование старинных выдумок, и естественный отбор, и изменение наследственных признаков. И даже межвидовая борьба.
В начале средневековья «филогенезу» (истории развития) василиска угрожала серьезная опасность. Падение Римской империи, безжалостная конфронтация христиан и мусульман на многие века отрезали Европу от Африки, и та все больше превращалась в неведомый континент, прибежище сказок и вымышленных тварей. Наш царственный гад рисковал стать всего лишь второстепенным персонажем для тех, кто никогда не попадет в африканские пустыни! А дальше – прозябание в ученых трактатах и одной-другой устной байке?.. Но тут – новый счастливый поворот в судьбе василиска: произошло его «одомашнивание».