— Спасибо. — Прилипший к локтю камешек упал, сбитый прицельным щелчком. — Чем еще можешь утешить?

— Утешать не собираюсь. Давай, поехали! — Мэгги держала велосипед, пока я взбиралась на сиденье, держась за руль. — По-моему, стоит вызвать подкрепление.

Я жалобно взмолилась:

— Ой, нет. Не надо!

— Оден, не волнуйся, все будет хорошо!

Она вынула телефон из заднего кармана джинсов.

— Не надо, ну пожалуйста! — взмолилась я. — Лиа высмеет меня на весь город, а Эстер пожалеет… что еще хуже.

— Хорошо, — быстро согласилась она, нажимая кнопки. — Я приглашу человека, который не станет насмехаться и отпускать дурацкие шуточки, даю слово.

— Ну Мэгги!

— Правда-правда! — Она нажала другую кнопку. — Я знаю, что делаю.

В тот момент я так и не поняла, о ком говорит Мэгги. А когда через десять минут со стороны парковки хлопнула дверца машины, все встало на свои места.

— Это и есть «911»? — рассердился Адам, подходя к нам. — Такой текст отправляют, когда человек умирает или уже умер. Напугала до смерти!

— Прости, пожалуйста! — улыбнулась Мэгги. — Просто ты нам срочно понадобился.

Он вздохнул, приглаживая растрепанные кудрявые волосы. Ой, наверное, Мэгги вытащила его прямо из постели. Вон и на лице отпечатались следы от складок на подушке.

— Класс! К чему такая срочность?

— Э… Оден не умеет ездить на велосипеде.

Под удивленным взглядом Адама я вспыхнула.

— Ого! — присвистнул он. — Это серьезно.

— Видишь? — обратилась ко мне Мэгги. — Говорила же, что он-то нам и нужен!

Подойдя ближе, Адам осмотрел велосипед и меня, взгромоздившуюся на сиденье.

— Хорошо, — согласился он. — По какой методике проводили инструктаж?

Мэгги только растерянно заморгала:

— По методике…

— Начали с парного обучения, перейдя к катанию с поддержкой? Или сразу катались с поддержкой, чтобы постепенно увеличивать время самостоятельной езды?

Мы с Мэгги переглянулись, и она призналась:

— Я просто посадила ее на байк, и мы пробовали прокатиться.

— Господи! Самый верный путь вызвать стойкое отвращение к велосипедам! — Адам махнул, чтобы я освободила сиденье, куда он тут же уселся сам. — Так, Оден, теперь садись на середину руля.

— Куда?

— На руль. Давай залезай!

Когда я не сдвинулась с места, с сомнением поглядывая на тоненький руль, Адам принялся убеждать:

— Послушай, если хочешь кататься на байке, надо по-настоящему захотеть научиться! Нужно понять, как это на самом деле весело и чего следует ожидать. Так что давай запрыгивай.

Мэгги ободряюще кивнула, и я взгромоздилась на руль, стараясь держаться грациозно, хотя вряд ли в этом преуспела.

— Отлично! — обрадовался Адам. — Теперь держись крепче. Когда разгонимся и наберем высокую скорость, можешь на секунду отпустить руки, только если почувствуешь себя уверенно, хорошо?

— Не отпущу, — пообещала я. — Ни за что!

— Вот и хорошо.

Он закрутил педали, сначала медленно, потом чуть быстрее, и вот уже ветер дует в лицо, развевая волосы во все стороны. Доехав до конца парковки, Адам повернул направо.

— Подожди, — оглянулась я на Мэгги, которая зорко следила за нами из-под сложенной козырьком руки. — А как же…

— Не волнуйся, скоро вернемся.

Мы мчались по главной дороге вдоль обочины, а слева нас обгоняли автомобили. Солнце уже взошло, и в воздухе пахло солью вперемешку со сладким ароматом цветов.

— А теперь, — крикнул сзади Адам, — скажи, что чувствуешь?

— Молюсь, чтобы не свалиться.

— Что еще?

— Не знаю.

Мы свернули с дороги на деревянный настил набережной.

— Ты должна что-нибудь почувствовать!

Я поняла, что он имеет в виду, когда мы на полной скорости неслись по набережной, объезжая ранних прохожих и пугая стайки чаек.

— Похоже на полет!

— Точно! — обрадовался Адам. — Скорость, ветер… и самое главное — ты всем повелеваешь! Ну, точнее, сейчас-то повелеваю я, но скоро будешь и ты. Чувство полета останется, даже усилится, когда ты сама будешь за рулем!

Велосипед со свистом летел по деревянной набережной, доски скрипели, а я откинула голову назад, радуясь встречному ветру. Справа сиял под лучами солнца океан, сливаясь в сплошную синюю ленту без конца и края. Неожиданно страх перед падением улетучился, уступая место радостному восторгу. Я закрыла глаза, чтобы насладиться новыми ощущениями.

— Видишь? — крикнул Адам. Как при такой скорости он докричался до меня — не представляю. — Просто класс!

Я открыла глаза, собираясь ответить. Да, он оказался прав — без такой поездки никогда не испытаешь чувства свободного полета и не научишься кататься на велосипеде. Вдруг краем глаза я заметила, что мы проезжаем мимо магазина велосипедов, и, не сдержавшись, повернула голову. Парадная дверь открыта настежь, в подсобке уже горит свет, а за стойкой темнеет силуэт со стаканчиком кофе в руке. Хоть бы побыстрее проскочить мимо магазина, чтобы Илай не заметил нас!

Вдруг, невзирая на страх, я решила рискнуть и отпустила руки на одно короткое мгновение…

Всю следующую неделю мы с Мэгги тренировались почти каждое утро. Даже сложился своеобразный ритуал: я по пути покупаю в магазине два кофе и встречаюсь с ней на площадке в велопарке. Сначала по совету Адама мы воспользовались методом, который он называет «катанием с поддержкой». Я крутила педали, а Мэгги придерживала велосипед сзади. Очень скоро она уже отпускала руки, но бежала следом, чтобы и крайнем случае подстраховать при падении. С каждым разом время самостоятельного катания продлевалось, а я старательно училась держать равновесие, что, кстати, не всегда удавалось. Пара приличных падений да ссадины на обеих коленках, конечно, радости не добавляли, тем не менее по сравнению с первым днем прогресс был налицо.

Любопытно, но мой ритм жизни вновь перевернулся с ног на голову. Теперь я провожу вечера за штудированием учебников, а ночами сплю. Только представьте себе, как все нормальные люди, выхожу из дома ранним утром или в крайнем случае в полдень. Правда, большую часть суток все равно провожу в одиночестве. Если я не на работе или не на тренировке с Мэгги, то сижу дома, не обращая внимания на сообщения Джейсона — к счастью, они приходят все реже — и не отвечая на звонки родителей.

Конечно, папа с мамой уже сходят с ума, потому что я не разговариваю с ними целую вечность, игнорируя звонки и сообщения. Пусть выглядит по-детски — меня такое положение дел устраивает. Словно это следующий пункт незаконченного квеста, компенсация за упущенное время, так сказать. С другой стороны, боюсь, что, если заговорю с одним из них — хоть на одну секундочку, — ярость, которую едва удалось усмирить после посещения отца в «Кондоре», вновь выплеснется мощной волной и накроет нас с головой.

Общаюсь только с одним человеком в семье — с Холлисом, да и то наши разговоры свелись к минимуму, потому что он по уши погрузился в новую жизнь с Лаурой. Если брак отца находится на грани развода, а мама, как обычно, не стремится замуж, Холлис на удивление всем и самому себе изменился до неузнаваемости. Как ни странно, но его пламенная любовь не остыла, пережив все мыслимые сроки, когда брат обычно терял интерес к девушке и знакомился с очередной пассией. Следующий его шаг оказался еще безумнее.

— Холлис Уэст слушает.

Я ошиблась номером?! Да нет же, это он собственной персоной, только до чего же деловой голос!

— Холлис? Это ты?

— Од! Привет! Подожди минутку, я только выйду на улицу.

В трубке что-то приглушенно зашелестело, открылась и закрылась со скрипом дверь, а потом Холлис виновато произнес:

— Извини, пожалуйста. Но тебе повезло, позвонила прямо в перерыве встречи.

— Между тобой и Лаурой?

— Нет. Между мной и остальными экспертами по потребительскому кредиту.

— Кем-кем?

Брат прокашлялся.

— Моими коллегами. Я теперь работаю в отделе инвестиционного фонда. Разве мама не рассказывала тебе?