— Матео выполнял важное поручение, которое ему дал я. Каждую среду он приходил ко мне и рассказывал о ходе выполнения им этого поручения. Что это было за поручение, я вам объясню чуть позже. Однако после его очередного визита о нем две недели подряд не было ничего известно — он пропал. Поначалу я не очень беспокоился — до тех пор пока не увидел это объявление. Интуиция подсказала мне, что тут что-то не так, и я решил навести справки. Я не смог взглянуть на труп лично, потому что его уже похоронили, однако не далее как вчера мне удалось встретиться с человеком, который обнаружил этот труп, и по данному им описанию убитого я понял, что это и в самом деле Матео.

— Понятно! Однако стоит ли сразу же делать вывод, что это было именно убийство?..

Хоакину ох как не хотелось иметь дело еще с одним преступлением, которое ему придется добавить к числу нераскрытых.

— Я прошу, чтобы вы приказали провести эксгумацию, а затем и вскрытие — которое, кстати, почему-то не сделали после обнаружения трупа. Я уверен, что смерть этого юноши, вопреки имеющимся у вас сведениям, вовсе не была случайной.

Раваго налил себе еще кофе и на этот раз взял одну из сладких булочек.

— Как я вам уже говорил, Матео выполнял важное поручение: он следил за посольством Англии и особенно за теми посетителями, которые приходили к Бенджамину Кину.

Данное заявление Раваго заставило Тревелеса удивиться.

— Вы мне раньше об этом ничего не говорили, а ведь если вспомнить, какую должность я занимаю, то это скорее моя работа, чем ваша.

Раваго покраснел: занимаясь подобными тайными операциями, он очень не любил в этом признаваться.

— А вы вспомните, что после убийства отца Кастро и особенно после убийства герцога де Льянеса я настаивал на том, чтобы вы при проведении расследований обратили особое внимание на масонов и вообще на всех врагов нашей священной веры. В то время у меня уже имелись определенные подозрения — еще мало чем подтвержденные, — что английский посол связан с руководителями масонов. Однако я тогда подумал, что если вмешаюсь и стану настаивать на проведении вами расследования в отношении этого дипломата, то слухи о таких намерениях могут докатиться и до его ушей. Поэтому, стараясь не провоцировать дипломатических конфликтов, я решил действовать более осторожно и организовал слежку за послом, для чего мне и понадобилась помощь племянника де Вальмохады. Таким образом я пытался получить необходимые сведения более прямым и менее компрометирующим нас путем.

— А вы сообщали о своих действиях маркизу де ла Энсенаде или — что еще более важно — государственному секретарю де Карвахалю?

Хоакин заранее знал, каким будет ответ на данный вопрос, и он задал его лишь потому, что ему хотелось хотя бы раз в жизни поставить всемогущего Раваго в неловкое положение.

— Не играйте со мной, Тревелес! Вы прекрасно понимаете, что я им ничего не сообщал! — Раваго покраснел от гнева. — Ваш вопрос совершенно неуместен.

Он поставил чашку на стол.

— Хотите, мы поговорим сейчас о ваших более чем скромных успехах или же лучше не стоит углубляться в подобные темы? — Теперь пришла очередь Раваго иронизировать.

— Простите меня. Я признаю, что задавать вам такой вопрос с моей стороны было глупостью. — Хоакин получил от Раваго достойный отпор, и самое лучшее, что он мог сейчас сделать, так это попытаться с достоинством уклониться от схватки. — Давайте вернемся к случаю с Матео Вильче. Почему вы считаете, что его именно убили?

— А как по-вашему, этот молодой человек просто взял и ни с того ни с сего умер, да? — Раваго все еще кипятился.

— Конечно нет… Однако мы сейчас говорим скорее о ваших предположениях, чем о… — пробормотал Хоакин.

— Это убийство совпадает по дате с убийством герцога де Льянеса, который, кстати, тоже причастен к организации слежки за английским посольством, хотя и косвенным образом. Юный Матео был убит всего лишь через несколько часов после убийства герцога. Любопытно, не правда ли?

Тревелес с раздражением посмотрел на Раваго: как только что выяснилось, тот утаил от алькальда очень важную информацию, которая могла бы помочь в раскрытии варварского убийства мужа Беатрис. Хоакину очень хотелось выразить священнику свое недовольство, однако он решил этого все-таки не делать и продолжал слушать Раваго, надеясь, что священник теперь расскажет ему все, что знает.

— Некоторое время назад я попросил герцога де Льянеса помочь Матео Вильче получить доступ в английское посольство — благо, сам герцог частенько там бывал. Благодаря частому посещению английского посольства у Матео появлялась возможность наблюдать за теми, кто приходит к Кину, при этом он мог напасть на след какой-нибудь важной птицы из масонов. Я думаю, в тот день это и произошло, однако его, должно быть, обнаружили те, за кем он следил, и затем они его убили. — Раваго пристально посмотрел на Тревелеса, и по выражению его лица было видно, что он абсолютно уверен в истинности своих слов. — Хорошенько поразмыслив над всем этим, я решил, что нам следует прямо сегодня поговорить с Кином. Я уверен, что он причастен к вышеупомянутым событиям. Именно поэтому я и попросил вас прийти, чтобы затем вместе с вами отправиться к Кину.

— Уж больно это рискованно, отец Раваго. У нас нет никаких доказательств против него. Кроме того, в ходе беседы может возникнуть необходимость как-то обосновать мотивы организованной вами слежки. О чем мы можем его расспросить, чтобы он не понял, что мы его подозреваем?

— Мне достаточно взглянуть человеку в глаза, чтобы понять, лжет он или нет. Мы вполне можем попытаться поговорить с ним начистоту. Зададим ему несколько откровенных вопросов, и затем по выражению его лица я в течение пяти минут смогу определить, обоснованны мои подозрения или нет.

— Поймите, отец Раваго: поставить под сомнение порядочность иностранного посла, обвинив его в причастности к этому, а возможно и к предыдущим убийствам, — дело очень серьезное, особенно если с подобными обвинениями выступает сам королевский исповедник.

Тревелес сделал многозначительную паузу и затем продолжил:

— Если даже у Кина и есть какая-то информация относительно этого или предыдущих преступлений, которая помогла бы нам в поиске убийц, он нам все равно ее не сообщит. Позвольте предложить вам другой план действий, который только что пришел мне в голову. Применив его, мы не наживем на свою голову неприятностей.

— Хорошо, но предупреждаю, что вам будет очень нелегко меня переубедить. — Хотя Раваго и признавал, что его план действий опасен, он отнюдь не хотел уступать инициативу Тревелесу.

— Есть другой способ добраться до посла Кина!

На лице Раваго появилось еле заметное выражение удивления.

— И какой же именно?

— Нам может помочь его жена.

— Я все еще ничего не понимаю.

— Я некоторое время наблюдал за ней на различных празднествах, которые она посещает, а также на официальных приемах, и мне кажется, что она не заставит очень долго за собой ухаживать.

— Напоминаю вам, что вы сейчас разговариваете со священнослужителем.

— Давайте не будем излишне щепетильными. Высказанные вами подозрения настолько серьезны, что они оправдывают использование каких угодно методов. Разве не так?

— Продолжайте.

— Насколько мне известно, ее домогались уже несколько человек, и в каждом случае она вроде бы упиралась совсем недолго. Если это действительно так, мы могли бы этим воспользоваться.

— Мирская жизнь полна распутства! — Раваго с возмущенным видом перекрестился.

— Если надежному человеку, подготовленному нами, удастся сблизиться с ней, у нас появится возможность проникнуть в английское посольство, узнать о связях посла, а то и добраться до дипломатических архивов. Все это может представлять большой интерес для нашего правительства.

— Ваше предложение — прямо-таки в духе Макиавелли. Впрочем, оно довольно интересное. И когда вы собираетесь начать за ней ухаживать?

— Неужели вы думаете, что заниматься этим буду я? — От подобной мысли Хоакин пришел в ужас.