Если мы убеждены, что все металлы проводят электрический ток, мы должны признать также, что вещества, не проводящие ток, не относятся к металлам. Уверив себя, что каждая птица летает, мы вынуждены не считать птицами курицу и страуса. Из того, что все люди смертны и Иван Ильич является человеком, мы обязаны заключить, что и он смертен.
В чем источник этого постоянного принуждения? Какова его природа? Что именно следует считать несовместимым с принятыми уже утверждениями и что должно приниматься вместе с ними? Какие вообще принципы лежат в основе деятельности нашего мышления?
Над этими вопросами человек задумался очень давно. Из размышления над ними выросла особая наука о мышлении — логика.
Древнегреческий философ Платон настаивал на божественном происхождении человеческого разума. «Бог создал зрение, — писал он, — и вручил его нам, чтобы мы видели на небе движение Разума мира и использовали его для руководства движениями нашего собственного разума». Человеческий разум — это только воспроизведение той разумности, которая господствует в мире и которую мы улавливаем благодаря милости бога.
Первый развернутый и обоснованный ответ на вопрос о природе и принципах человеческого мышления дал ученик Платона Аристотель. «Принудительную силу наших речей» он объяснил существованием особых законов — логических законов мышления. Именно они заставляют принимать одни утверждения вслед за другими и отбрасывать несовместимое с принятым. «К числу необходимого, — писал Аристотель, — принадлежит доказательство, так как если что-то безусловно доказано, то иначе уже не может быть; и причина этому — исходные посылки…»
Подчеркивая безоговорочность логических законов и необходимость всегда следовать им, он заметил: «Мышление — это страдание», ибо «коль вещь необходима, в тягость она нам».
С работ Аристотеля началось систематическое изучение логики и ее законов.
Оно не прекращалось никогда, но в нашем веке были достигнуты особенно впечатляющие результаты.
Знакомство с основными принципами логики — дело интересное и важное уже потому, что каждый из нас руководствуется ими в практике своего мышления.
АНАЛИЗ И КРИТИКА МЫШЛЕНИЯ
Слово «логика» многозначно. Поэтому, прежде чем начать разговор о «логике», нужно уточнить, о чем именно пойдет речь.
Нередко говорят о логике событий, о логике характера, логике истории и т. д. В этих случаях имеется в виду определенная взаимосвязь и взаимозависимость событий или поступков, наличие в них общей линии. Такая преемственность и определение последующего предшествующим и есть «логика» в самом широком смысле.
Слово «логика» употребляется также в связи с процессами мышления. Так, мы говорим о логике мышления и логичном или нелогичном мышлении, имея в виду такие его свойства, как последовательность, доказательность и т. п. «Логика» выступает здесь как определенная характеристика человеческого мышления.
В третьем смысле «логика» является именем особой науки о мышлении. В дальнейшем это слово будет употребляться только в таком его значении.
Но и в смысле науки о мышлении слово «логика» опять-таки до крайности многозначно.
Прежде всего «логикой» называют науку, у истоков которой стоял еще Аристотель и полное имя которой — формальная логика. О ней и пойдет прежде всего речь.
В середине XVII века французские философы, последователи Р. Декарта, укрывавшиеся в монастыре в Пор-Рояле, опубликовали книгу, получившую известность под именем «Логика Пор-Рояля». Эта книга заметно отступила от круга проблем формальной логики и положила начало разным вариантам «расширенной» формальной логики, ставшим особенно популярными позднее, в XIX веке. В «Логике Пор-Рояля» подробно излагалась новая наука Р. Декарта об идеях, впервые была включена в логику методология, в которой речь идет об общих принципах и методах познания. Собственно логическое содержание оказалось в результате сведенным к минимуму.
Термин «формальная логика» был введен только в XVIII веке немецким философом И. Кантом. Этой логике И. Кант противопоставил совершенно новое понимание логики — трансцендентальную логику. Ее задачей он считал установление и обоснование категорий, то есть тех предельно общих понятий, подобных «качеству» и «величине», которые применяются в каждом акте познания.
И. Кант не только дополнил формальную логику, в общем-то высоко ценимую им, собственной версией логики, но и противопоставил вторую первой.
Эта кантовская традиция резкого противопоставления только что изобретенной «неформальной» логики логике в духе Аристотеля принесла впоследствии много вреда.
Всякий раз, когда предлагалась новая концепция логики, ее авторы и сторонники считали едва ли не своим долгом столкнуть ее с формальной логикой. Их не смущало даже то, что проигрывала в этом искусственно навязанном споре их собственная теория. Формальная логика — одна из самых древних наук, предмет ее исследования однозначно определен, ее методы ясны. Вновь предлагаемые «неформальные», или «содержательные», логики всегда являются до крайности расплывчатыми и туманными. Противопоставление их формальной логике с необходимостью оказывается не в их пользу, если даже они занимаются тем, что не входит в ее проблематику.
Трансцендентальная логика Канта не имела, конечно, никаких точек соприкосновения с формальной логикой. Противопоставление этих двух «логик» было недоразумением.
В прошлом веке немецким философом Г.-В.-Ф. Гегелем была выдвинута принципиально новая концепция логики — диалектическая логика. Ее главная задача заключалась в исследовании развития человеческого познания, в установлении и обосновании законов этого развития и тех категорий, которые выражают в конденсированном виде диалектику познания. Диалектическая логика в форме особой теории человеческого мышления и познания существует всего около ста пятидесяти лет. Но за этот относительно короткий с точки зрения истории науки срок она добилась больших успехов.
Из предложенных уже в нашем веке пониманий логики можно упомянуть те представления о ее принципах и методах, которые отстаиваются сторонниками современной лингвистической философии. Последние убеждены, что стандартные методы формальной логики применимы только к искусственным языкам самой логики и математики. Обычный же язык с его неясными правилами построения выражений и придания им значений выпадает из сферы действия этих методов. Для него нужна особая логика. Ее задача — описывать все тонкости употребления в обычной жизни наиболее важных понятий, подобных «истинно», «существует», «знает», «полагает», «должен» и т. д.
Нет необходимости останавливаться здесь на критике такого понимания логики. Достаточно отметить, что это один из очередных вариантов «неформальной» логики.
Даже из этого беглого обзора видно, что существовало и продолжает существовать большое число разных концепций логики как науки. К ним относятся, помимо уже упомянутых, «логика философии», «логика эстетики», «логика конкретного понятия» и многие иные теории, предлагавшиеся в недавнее время и претендовавшие на описание принципов человеческого мышления.
Эти теории чрезвычайно разнородны. Многие из них находятся в конфликте друг с другом. Почти все они противопоставляют себя формальной логике, являющейся, по их мнению, недостаточной в каких-то смыслах, требующей дополнения, конкретизации и т. д.
Что общего у всех этих, так отличающихся друг от друга, теорий? Что позволяет каждой из них претендовать на имя «логика»?
Коротко говоря, объединяет их то, что каждая из них является анализом и критикой мышления. Задача любой из «логик» — исследование процессов и процедур реального мышления с точки зрения постижения им истины и добра.
Каждая «логика» начинает с изучения фактически применяемых способов рассуждения, но не останавливается на этом. Она стремится отделить приемы, способствующие эффективному познанию действительности, от тех, которые с большей или меньшей вероятностью приводят к ошибкам и тупикам. «Логика» должна также систематизировать, развить и обосновать правильные и эффективные способы рассуждения. Для этого необходимо привести их в единую систему, выявить их взаимоотношения, показать связь теории рассуждения с теорией и практикой познания.