Изменить стиль страницы
ПОХВАЛА ГОЛЛАНДСКОМУ МАСЛУ
Все, что написано о масле было прежде —
Рекомендую я перечитать невежде:
Известно ли кому в моей родной стране,
Что масло здешнее — везде в большой цене?
Молочный сей продукт не ценят зачастую,
Но возношу ему хвалу я не впустую;
Ведь масло доброе, сбивален наших дар,
Признаньем мировым прославленный нектар!
Готов поспорить я: подобного вовеки
Не знали римляне и не вкушали греки!
Голландия, тебе для блага дал господь
Продукт, что радует и укрепляет плоть!

САМЮЭЛ КОСТЕР

ПОХВАЛА СЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ
Блажен, кто нынче может,
Покинув град, бежать к зеленым нивам,
Алчба его не гложет
Среди полей, в труде неторопливом;
За годом год
Его влечет
Прочь от корыстных целей
Раздолье луга
И полная округа
Птичьих трелей.
Он кров не променяет
Убогий— на высокие палаты,
Где удержу не знает,
Всяк лжет и грабит, не боясь расплаты:
Сколь ни желай,
Не виден край!
Презрев сии заботы,
Богам кто внемлет,
Тот радостно приемлет
Их щедроты.
Когда к греху мы склонны,
На что нам благородное обличье,
Сверкание короны
И даже королевское величье?
Грех всякий раз
Марает нас.
О нет. Куда как сложно
Среди придворных
Жить без грехов позорных!
Да разве можно?

ДАНИЭЛ XЕЙНСИЙ

* * *
Блажен боец в бою, в слепом водовороте
Ожесточенных душ и иссеченной плоти,—
С мечей бегут ручьи и шелк знамен багрят,
И каждый, кто падет на поле брани, — свят.
Увы! меня страшит сражение иное:
Пошел я на свою любимую войною,
Она мой лютый враг и лакомый трофей;
Сердечко — бастион, одетый в медь грудей.
Дамаск ее лица горит, как гибель, хладно,
Смола кипящих слов черна и беспощадна,
Две тучи стрел из глаз отточенно остры,
А в гордом замке жгут для пленников костры.
О, крепость без любви! о, каменная глыба!
Возлюбленный палач! пленительная дыба!
Опустоши меня, мечта моих скорбей!
Тоске моей ответь и страсть мою — убей!
DOMINAE SERVITIUM, LIBERTATIS SUMMA EST [8]
Вы, завистники мои,
Ненавистники мои,
Знайте: никакой навет
Мне не страшен; в мире нет
Сил могущественней той,
Что отныне мне судьбой
Во владение дана,
Как великая страна.
Ни владыки, ни князья
Не богаты столь, как я,
Обойдите целый свет —
Богачей подобных нет,
В самой дальней стороне
Не найдете равных мне!
Стал давно, в полночный час,
Я рабом прекрасных глаз.
Не о злате я мечтал,
Не о власти помышлял,—
Самой высшей из наград
Мне был этот милый взгляд.
Прямо в сердце, как Эрот,
Ранит сладкий женский рот,—
Словно двери в свой чертог
Отворяет юный бог —
Рдяны двери, как коралл,
В глубине — Эрота зал,—
Вот уже который год
Сердце там мое живет.
Отдаю его, — владей,
Милый вор души моей;
Самой острою из стрел
Ты сразить меня сумел.
Боль любви в строках моих,
Сам творец замыслил их
В миг блаженства средь светил
И в уста мои вложил,—
Опьяняющий нектар,
Дар земли и неба дар,
В храме том я только жрец,
Там свобод моих венец.
ГОСПОДИНУ ПОСЛУ ЯКОБУ ВАН ДЕЙКУ
О радостях любви, о юношеском счастье,
О чарах наших чувств и чуде чистой страсти
Я пел. Но будет мне! Киприду прогоню
И сердце закую в жестокую броню,
Дабы меня стрела слепая не задела.
Пора приняться мне за истинное дело!
Пора воспеть того, кто духом тверд и прям,
Как Евой пренебречь решившийся Адам.
Цирцеей греческой зовет любая дама
Скорей на лоно пасть. — Увы, не Авраама1 —
Плоть совращает дух. Она, скажу всерьез,—
И сводня, и клиент, и шлюха, и матрос.
Плоть — худшая из бездн. Плоть — воплощенье ада.
И как жалка, кратка, как низменна награда,
Которою одной живет и дышит плоть…
Тебя воистину благословил господь,
О мой посол ван Дейк, муж подлинно достойный,
И с дамой и с врагом подчеркнуто спокойный,
Снискавший похвалу страны и короля…
Родит таких, как ты, раз в триста лет земля!

ЮСТУС ДЕ ХАРДЁЙН

* * *
Ни пенящихся волн, чье имя — легион,
Ни северных ветров, ни злого снегопада,
Ни страшного дубам и древним липам града,
Ни стрел Юпитера, которым нет препон;
Ни Пса, всходящего ночами в небосклон,
Ни псов, что на земле страшней исчадий ада,
Ни Марса — пусть ему неведома пощада,
Пусть кровью Фландрии омыт по локоть он;
Ни пули, ни копья, ни шпаги, ни кинжала,
Ни ножниц грозных прях, ни огненного жала,
Ни пасти Цербера, ни клювов Стимфалид
Я не боюсь, — но нет мучительнее казни,
Чем смех презрительный и холод неприязни,
Что Розамонда мне взамен любви сулит.
вернуться

8

Служение госпоже — высшая свобода (лат.).