— Денек выдался неважный, — объявил он. С помощью веревки и блока они поставили Зверя на колеса, затем гидравлическим домкратом выправили помятую крышу, чтобы можно было закрыть водительскую дверцу. Задняя дверца была распахнута, вздымаясь к небу. Закрыть ее не представлялось возможным.

Мы выехали колонной из города и где-то через час остановились на вершине холма. После всего пережитого за день это было идеальным местом для лагеря. Небо наконец-то расчистилось от облаков, оранжево-красное солнце клонилось к закату. И, самое главное, мы все были вместе.

— Город клещей, — сказал Расс и поведал, что после аварии он провел рукой по волосам и обнаружил на голове шишку. — «Везет как утопленнику», — подумал я. Сначала авария, теперь клещ. Но оказалось, что это просто осколок стекла.

— Не нарадуюсь, что ты здесь, — признался я. — Мы разговаривали только этим утром, отведав супа из яичек, и вдруг — бац, слышу, ты перевернулся в машине. Я даже, скажу тебе, немного всплакнул, не снимая шлема, так за тебя переживал.

— А ты знаешь, какая музыка играла в машине, когда Зверь перевернулся? — спросил Юэн. — Та песня «Coldplay», там еще в клипе парень оказался свидетелем аварии. Именно она-то и играла, когда они разбились.

— Бедный Василий, — посочувствовал я. — Попал в аварию, оказался в машине под Рассом, да еще терпел его офигенно громкую музыку.

Пока остальные болтали и готовили ужин, Юэн отвел меня в сторону:

— Хочу объяснить, что на меня вдруг такое утром нашло. Я посмотрел на карту и страшно огорчился, когда понял, сколько нам еще ехать. Меня ну просто на этом замкнуло, и теперь так стыдно, что, испугавшись всех этих трудностей, я захотел смыться.

Я ответил, что испытываю те же чувства.

— Это утешает, но все же я не думал, что окажусь слабаком. — Юэн был весьма суров к себе. — Как же так вышло?

— Тут и впрямь очень тяжело, — ответил я. — Но зато здесь и очень красиво. Давай впредь больше обращать внимания на красоту, чем на трудности. Никто ведь не говорил, что будет легко.

— А я и не думал, что будет легко. Но я и не думал, что буду вот так искать благовидный предлог просто смыться из Монголии. Ох, как стыдно! Наверное, то был момент слабости.

Мы решили выбросить подобные мысли из головы и продолжать двигаться по новому маршруту. Гораздо лучше переключиться на красоту окружающего нас мира. Любое путешествие будет трудным, если не видишь ничего дальше собственного носа.

— Думаю, тут все дело в том, что мы изначально настроились на Монголию как на какую-то сказку, — не унимался Юэн. — Вообразим, что тут тишь да гладь. Что мы будем выезжать в девять и в три уже останавливаться, вставать лагерем у речки и ловить рыбку. Однако действительность оказалась суровой, и мы мигом наполучали пинков под жопу.

Следующий день начался хорошо. Мы поехали по дороге вверх в горы. Эх, и красота была кругом! Мы как будто оказались в Швейцарских Альпах. Вдали высились заснеженные пики, и мы проезжали мимо юрт и кочевников, которые пасли верблюдов, яков, лошадей, овец и коз. Через сосновые рощи и сочные зеленые пастбища струились речки. Юэн был в прекрасном настроении, ибо дорога оказалась так хороша, а пейзажи просто изумительны, я же не мог избавиться от страхов: мне все казалось, что это ненадолго и сейчас мы заблудимся. И я оказался прав: мы спустились в долину, и начался дождь — земля тут же превратилась в сплошное месиво.

Меньше чем за час дорога из блаженства превратилась в кошмар. Но хуже всего, нигде не было видно ни одного следа от покрышек. Почему-то этим путем пользовались довольно редко.

Мы продолжали ехать и оказались у реки. Мост был, однако часть его обрушилась. Переправа получилась трудной, но все закончилось благополучно, и вскоре мы остановились пообедать. Пока мы ели, рядом остановились две монгольские парочки — одна с маленьким ребенком — на мотоциклах, в точности как Красный Дьявол Клаудио, лишь сиденья были отделаны тканями с монгольским узором. Мы поболтали с ними немного, угостив малыша леденцами. Я понял, что монголы следуют той же дорогой, и это вселило в меня уверенность, что мы едем правильно.

Мы продолжали продвигаться вперед, дороги становились все более болотистыми, и затем мы оказались у первой действительно широкой реки. Мы пересекли ее без особого труда, проехали чуть дальше и пересекли ее вновь, поскольку и река постоянно петляла. На третьей переправе на берегу обнаружилась юрта, рядом с которой стояли два пастуха. Юэн двинулся первым. Он достиг середины русла и остановился. Наткнулся на камень. Наблюдая, как он пытается удержать мотоцикл, так и норовивший выскользнуть из-под него, я надеялся, что, если мотоцикл вдруг упадет в реку, моему другу удастся вдарить по аварийному выключателю отсечки топлива, чтобы двигатель не засосал воду. Оставить свой мотоцикл я не мог, поскольку не находил надежного места для подпоры, так что Юэн застрял посреди реки, удерживая мотоцикл в одиночку. Я крикнул пастухам. Они увидели, что происходит, и бросились к нему на помощь. В конце концов я нашел, где поставить свой мотоцикл, и тоже кинулся в воду. Мы вытащили мотоцикл из реки. Он завелся с первого же раза: Юэн воспользовался аварийным выключателем как раз вовремя. Благодаря его быстрой реакции двигатель не залило водой.

Настал мой черед. Когда я въехал в воду, у меня прямо душа в пятки ушла, но все-таки переправился благополучно. Клаудио был последним. И конечно же он легко и этак небрежно перескочил реку на своем Красном Дьяволе.

— Забавно, как быстро великолепное утро может превратиться в паршивый день, а? — поделился Юэн.

— Ага, — согласился я. — Давай, двинули. Поехали. У нас впереди еще несколько километров. — до следующей переправы. Жду не дождусь, когда же снова вкушу ее прелесть.

Мы проехали еще пару километров, и дорога исчезла Впереди шел Юэн, но я решил, что мы должны вернуться. Стало ясно, что мы не там свернули — но это означало, что нам опять придется пересекать реку. Юэн, ясное дело, очень нервничал из-за этого, поэтому теперь я решил поставить свой мотоцикл и пойти по воде за Юэном, придерживая его сзади. Однако, пока я искал место для стоянки, мой друг потерял управление и уронил свой мотоцикл прямо с галечного берега, да так, что он перевернулся чуть ли не вверх тормашками. У него раз билась противотуманка и ободрался бензобак. Как и на кануне, сегодня все шло наперекосяк, и меня не оставляло чувство, что целый мир против нас: слишком уж много всего навалилось, и слишком уж все тяжело. Пастухи снова помогли нам переправиться, и мы двинулись по другой дороге. Началось сплошное болото, и мы все то и дело падали. Несколько раз увязал мотоцикл Юэна, погружаясь в грязь по самую ось.

— По крайней мере, я хоть могу поставить ноги на землю, — В отчаянии сказал он.

В подобной ситуации единственный выход для водителя — давать полный газ, а мы с Клаудио тем временем поднимали и выталкивали завязшую машину. Силы оставляли нас, погода ухудшалась, но надо было двигаться дальше. Чем болотистее становилась местность, тем менее внятной была и дорога. Порой параллельно одной колее шли сотни других. Один лишь выбор правильного пути уже сам по себе становился сложной задачей. Затем вдруг хлынуло как из ведра, и я не на шутку встревожился. Если мы не продвинемся дальше и дождь будет продолжать идти, думал я, мы застрянем в этой долине.

И никогда не выберемся.

И тут вдруг пошел снег.

Я еле двигался, не зная даже, куда ехать. Всё, кажется, дошел до ручки — просто не соображаю, что делать. Боюсь, мы в тот момент смахивали на недотеп из старых немых комедий. Завязнув в болоте, я схватил мотоцикл, прежде чем тот упал, однако он оказался слишком тяжелым, и в одиночку вытащить его я не мог. На помощь примчался Юэн, поднял мой мотоцикл, затем вернулся к своему, осторожно тронул с места, въехал в лужу и тут же упал сам. Тогда к нему на помощь поспешил Клаудио, и пока он выталкивал Юэна из болота, тот с ног до головы окатил бедного оператора грязью.