Виви с размаху швыряет книги на стул и соскакивает с гамака. О, пожалуйста, не беспокойтесь из-за меня. Виви (идет к калитке и распахивает ее перед гостем). Входите, мистер Прейд.
Прейд входит.
Рада вас видеть. (Решительно и приветливо пожимает ему руку.) Это очень привлекательный образец здравомыслящей, дельной, образованной молодой англичанки средних классов. Ей двадцать два года. Живая, решительная, уверена в себе, хладнокровна. Платье простое, удобное для работы и в то же время изящное. На поясе среди брелоков висят на цепочке вечное перо и разрезальный нож. Прейд. Вы очень любезны, мисс Уоррен.
Виви с шумом захлопывает калитку. Прейд идет в глубину сада, пошевеливая пальцами, слегка онемевшими от ее пожатия.
Ваша матушка уже приехала?
Виви (быстро, настораживаясь). А она должна приехать?
Прейд (в изумлении). Разве вы нас не ждали?
Виви. Нет.
Прейд. Боже мой, надеюсь, что я не ошибся днем. Я на это способен, знаете ли. Ваша матушка условилась со мной, что она приедет из Лондона, а я приеду из Хоршэма, для того чтобы познакомиться с вами.
Виви (отнюдь не радостно). Вот как? Гм! Моя матушка любит делать мне сюрпризы; должно быть, проверяет, как я веду себя без нее. Что ж, как-нибудь я ей тоже устрою сюрприз: впредь пускай ставит меня в известность, если речь идет обо мне. Она не приехала.
Прейд (в смущении). Мне, право, очень жаль.
Виви (сменив гнев на милость). Ведь это же не ваша вина, мистер Прейд! Я очень рада, что вы приехали, поверьте мне. Из всех знакомых моей матери вы единственный, кого я просила привезти ко мне.
Прейд (успокоенный и обрадованный). Вот это действительно мило с вашей стороны, мисс Уоррен!
Виви. Хотите войти в дом? Или лучше посидим и поговорим здесь, на воздухе?
Прейд. На воздухе будет гораздо приятнее, как вы думаете?
Виви. Ну, так я пойду принесу вам стул. (Идет к крыльцу за садовым стулом.)
Прейд (следует за ней). Ради бога! Позвольте мне. (Завладевает стулом.)
Виви (выпуская стул из рук). Берегите пальцы; они довольно-таки каверзные, эти стулья. (Идет к стулу, на котором лежат книги, сбрасывает их в гамак и одним движением руки переставляет стул вперед.)
Прейд (кое-как справившись с раскладным стадом). Позвольте мне взять этот жесткий стул. Я люблю жесткие стулья.
Виви. Я тоже люблю. Садитесь, мистер Прейд. (Приглашение звучит добродушно-повелительно – очевидно, его старание угодить кажется ей просто слабостью характера.)
Прейд медлит.
Прейд. А не лучше ли нам пойти на станцию встречать вашу матушку?
Виви (равнодушно). Зачем? Дорогу она знает.
Прейд (огорченно). Да, да, надо полагать. (Садится.)
Виви. А знаете ли, вы именно такой, как я думала. Надеюсь, мы с вами подружимся.
Прейд (снова просияв). Благодарю вас, милая мисс Уоррен, благодарю вас. Боже мой! Как я рад, что ваша матушка не испортила вас!
Виви. Чем это?
Прейд. Ну, вас могли вырастить очень чопорной. Знаете, милая мисс Уоррен, я прирожденный анархист. Ненавижу всякий авторитет. Это портит отношения между родителями и детьми, даже между матерью и дочерью. Я всегда опасался, что ваша матушка злоупотребит своим авторитетом и воспитает вас в самых строгих приличиях. Как хорошо, что она этого не сделала.
Виви. А разве я вела себя неприлично?
Прейд. О нет, боже мой, нет! То есть это не то, что принято считать неприличным, вы же понимаете.
Виви кивает и садится.
(Прейд воодушевленно продолжает.) Но как вы это прелестно сказали, что хотите дружить со мной. Вы, современные девушки, замечательный народ, просто замечательный.
Виви. Да? (Смотрит на него с сомнением, начиная разочаровываться в его уме и характере.)
Прейд. Когда я был в вашем возрасте, юноши и девушки боялись друг друга; не было товарищеских отношений, ничего настоящего, одна галантность, взятая напрокат из романов, да и то фальшивая и вульгарная до последней степени. Девическая скромность! Рыцарская галантность! Вечно говорили «нет», когда хотелось сказать «да», – сущий ад для чувствительных и робких натур!
Виви. Да, могу себе представить. Должно быть, много времени тратилось попусту, особенно у женщин.
Прейд. Да, тратилась попусту жизнь, время, все решительно. Но теперь все идет к лучшему. Знаете, после ваших блестящих успехов в Кембридже я был в таком волнении от предстоящего знакомства с вами, – в мое время это была неслыханная вещь. Как это хорошо, что вы заняли третье место на экзамене по математике. Именно третье. Первое место всегда занимает какой-нибудь рассеянный, чахлый юнец, который заучился чуть ли не до смерти.
Виви. Это себе дороже стоит. В другой раз я бы не взялась держать экзамен за такие деньги.
Прейд (в ужасе). За какие деньги?
Виви. Я выдержала экзамен за пятьдесят фунтов.
Прейд. За пятьдесят фунтов?
Виви. Да, за пятьдесят фунтов. Вы, может быть, не знаете, как это было? Миссис Лейтем, моя преподавательница в Ньюнеме, сказала маме, что я могу отличиться на экзамене по математике, если возьмусь за это дело всерьез. А тогда газеты наперебой кричали о Филиппе Саммерс, которая отвоевала первое место по математике – да вы, верно, помните, – вот мама и вбила себе в голову, что я должна сделать то же самое. Я сказала ей напрямик, что не стоит тратить время на зубрежку, раз я не собираюсь идти в учительницы, но что за пятьдесят фунтов попробую занять четвертое или пятое место. На этом мы с ней и порешили, хотя без воркотни не обошлось. Я сделала больше, чем обещала, но в другой раз за такие деньги не возьмусь. За двести фунтов – еще куда ни шло.
Прейд (значительно остыв). Боже правый! Какой практический взгляд на вещи!
Виви. А вы разве думали, что я непрактичная?
Прейд. Нет, нет, что вы. Но ведь практический человек должен принять в соображение, что эта высокая честь не только стоит труда, но и духовно обогащает человека!
Виви. Обогащает! Дорогой мистер Прейд, да знаете ли вы, что такое экзамен по математике? Надо зубрить, зубрить и зубрить по шести, по восьми часов в день математику, и только математику. Предполагается, что я что-то смыслю в точных науках; но я не знаю ровно ничего, кроме того, что относится к математике. Я умею делать расчеты для инженеров, электриков, страховых обществ и так далее; но я почти ничего не смыслю ни в технике, ни в электричестве, ни в страховании. Я даже арифметики не знаю как следует. Во всем остальном, кроме математики, тенниса, еды, спанья, езды на велосипеде и ходьбы пешком, я круглая невежда, не лучше других девушек, которые не сдавали математики.
Прейд (в возмущении). Какая дикая, гнусная, подлая система! Я так и знал! Я всегда чувствовал, что она должна губить в женщине все прекрасное…
Виви. Ну, против этого я ничуть не возражаю. Мне это только на пользу, уверяю вас.
Прейд. Ну! Каким это образом?
Виви. Я хочу снять контору в Сити и заняться страховыми расчетами и делами по передаче имущества. Это будет для меня предлогом изучить юриспруденцию и между делом приглядеться к бирже. Я приехала сюда, чтобы на свободе позаниматься правом, а не отдыхать, как воображает моя мамаша. Терпеть не могу отдыхать.
Прейд. Вас послушать – волосы становятся дыбом! Неужели в вашей жизни совсем нет места ни романтике, ни красоте?