Так приказав, отправился Хонгра искать,

Огненно-красной тропой побежал опять.

Снадобья и напитки держа на виду, -

Тысячи вкусов исполненную еду, -

Вдруг появились три темнооких рагни.

Джангар спросил - а спрашивал он об одном,

О великане Хонгре. Сказали они:

"Эти места были прежде глубоким дном

Бурной реки, не имевшей брода вовек.

Но только Хонгор - гордость народа вовек -

Вскрикнул трикраты, не вытерпев адских мук, -

На три потока река разделилась вдруг,

Образовав с этих пор три брода, нойон.

Знай же теперь, опора народа - нойон:

Здесь и покинула Хонгра его душа!"

Джангар помчался, Хонгру на помощь спеша.

Долго бежал он огненно-красной тропой,

И раскаленного моря достиг нойон.

Лучники к морю сбежались со всех сторон -

Тысячи тысяч шулмусов - и начали бой.

Врезавшись в самую гущу вражьих полков,

С тыла теснил их нойон и с обоих боков.

Падали перед нойоном стены стрелков.

Был он бедою трусов, грозой смельчаков.

Видимо, смерть превратилась в его булат.

В летописях не сыскать подобных расплат!

Джангар на поле сраженья бросает взгляд,

Делает этим шулмусам быстрый подсчет:

Их оказалось не более пятисот!

Он размахнулся мечом со всего плеча -

Новая сотня гибель нашла от меча.

Долго еще рубился Джангар-нойон.

Долго с нечистыми бился Джангар-нойон,

На поле щедрая кровь заалела его,

Сделалось панцирем белое тело его, -

Еле держалась в этом теле душа.

Ринулись вдруг на него, тяжело дыша,

Четверо сотников - гордость вражеских сил.

Трех разрубил он, с четвертым в борьбу вступил:

Руки скрутил, подбросил его к облакам

И на лету разрубил его пополам.

Этот боец - последним был из врагов.

Хан оглянулся. Мертвые воины спят,

И только в люльке темнеющих берегов

Море качается, крупные волны кипят.

Джангар беспомощно озирался в аду.

"Как я в такое кипящее море войду,

Как же теперь могучего Хонгра найду,

Эту надежду, эту опору мою?

Дай-ка листочек сандаловый пожую!"

Лишь прикоснулся к устам нойона листок,

Как превратился нойон в зеленый листок,

В море свалился, ко дну проворно пошел.

Долго блуждал он, жарким теченьем влеком,

Шарил он по дну единственным стебельком, -

Кучу ветвей и груду камней нашел,

Будто их с умыслом кто-то вместе сложил.

Крепким арканом из человеческих жил

Джангар связал их и на берег потянул.

Камень и дерево - Джангар сразу смекнул -

Были недавно костями Багряного Льва.

И, пережеванный выплюнув лист сперва,

Истинный облик принял великий хан,

Вытащил на берег многовитковый аркан.

Кликнул он клич богатырской своей земли.

Так он сказал: "Если ты волшебный листок,

Если действительно ты целебный листок,

Хонгра, Багряного Льва моего, исцели!"

Брызнул владыка жвачкой зеленой своей.

Чудо свершилось: начали мозгом костей

Камень и дерево наполняться тогда,

Начали кости соединяться тогда,

Мясом покрылись, приняли жизни родник.

И постепенно Хонгор из груды возник,

В сладостный сон, казалось, герой погружен.

За щеку лист колдовской положил нойон

И превратился в листок зеленый опять.

Хонгор проснулся. Не размыкая век,

Молвил, зевая: "Э, видимо, человек

Тоже способен целую вечность проспать!

Кажется, некому было прийти за мной.

Если пришел ты, Джангар, владыка земной,

То выходи!" И нежданно Джангар возник,

Носом хрустальным к щеке страдальца приник,

И заключили друг друга в объятья они.

Семеро суток лобзались, как братья, они.

Счастьем и горем делились четырнадцать дней

И наконец направились в Бумбу свою -

Истосковались эти герои по ней!

Мало ли, долго ль блуждали в адском краю,

Прибыли к двум мальчуганам в начале дня.

"Вот они, с черными мыслями два молодца,

Стольким страданьям подвергнувшие меня,

Подлые - моего желали конца.

Их по заслугам следует наказать".

"Нет, мой нойон, позвольте вам правду сказать.

Вам помогли, как лучшему другу, они,

Ценную вам оказали услугу они.

Если бы не перерезали ваш аркан,

Где бы достали вы, о мой великий хаи,

Листьев сандала - моих чудесных врачей?" -

Хонгор воскликнул, и озорных малышей

Взял он с собой и в родные привел места.

Дальше помчались, превозмогая жару,

И наконец над собой увидали дыру,

Взяли в могучие руки по два шеста,

Начали выбираться из адских глубин.

Там, где поуже, на шест опираясь один,

Там, где пошире, на два опираясь шеста,

Муки неслыханные терпя на пути,

Все же смогли до шестой земли доползти.

Новые муки претерпевая, смогли

Два смельчака доползти до пятой земли.

Дней не считая, ночей не считая, ползли -

И поднялись на поверхность первой земли.

А над норой стояли Шовшур и Цеджи,

И мальчуган убеждал старика: "Прикажи

Людям спуститься!" И Джангар Хонгру сказал:

"Все, что я приобрел, оставив тебя,

Множеством мук претерпеть заставив тебя, -

Этот вот мальчик!" И на дитя показал.

"Так почему же прежде молчали вы,

Не говорили мне в самом начале вы

О мальчугане? Увертки вас не спасут,

Я вызываю вас, Джангар, на правый суд!"

Вскоре достигли всех богатырских ушей

Слухи о том, что вернулись к себе домой

Джангар и Хонгор - из преисподней самой!

Семьдесят ханов и тридцать пять силачей

В честь возвращенья героев устроили пир.

Отпировав неделю, в кумирню пошли.

Лама верховный, держа священный очир,

Благословил сынов богатырской земли.

Снова невиданное пошло торжество.

Джангар, едва не лишенный ходом времен

Отческого престола, - воссел на него,

И, восседая, перекладывал он

Шелковую подушку под локоть любой.

Реки медовой арзы текли без конца,

Острые шутки сыпались наперебой.

Сколько могло уместиться в пределах дворца,

Столько богатырей пировало тогда,

И наедались все до отвала тогда.

И несравненный Хонгор сказал на пиру:

"Вас я, избранники Бумбы, в судьи беру,

С нашим нойоном Джангром затеял я спор -

Тяжбу мою разреши, богатырский стан!

Этот нойон от меня скрывал до сих пор,

Что у него трехлетний растет мальчуган!"

И сообщили Хонгру свой приговор

Богатыри, посоветовавшись в тишине:

"Правда на вашей, по-видимому, стороне.

Право предоставляется вам посему -

Имя наречь, по желанию своему,

Трехгодовалому сыну Джангра Богдо".

Хонгор сказал властелину - Джангру Богдо:

"Вашего сына Лотосом я нареку,

Многое мальчик свершит на своем веку:

Только родившись, в руки взять он успел

Ваши бразды мирских и духовных дел,

Бумбы-Тибета страну воедино собрав!"

Семьдесят ханов семидесяти держав

Стали Шовшура с тех пор называть Бадмой -

Самым нежнейшим из человечьих имен.

И на великий кругооборот времен

Бумбы народы зажили мирной семьей.

Счастья и мира вкусила эта страна,

Где неизвестна зима, где всегда весна,

Где и дожди подобны сладчайшей росе,

Где неизвестна смерть, где бессмертны все,

Где небеса в нетленной сияют красе,

Где неизвестна старость, где молоды все,

Благоуханная, сильных людей страна,

Обетованная богатырей страна.