XXIII
Сказал король: «Гильом, вы — храбрый воин,
Так что ж боитесь мнения дурного?
540Владеть один я не хочу страною.
Вам — Шартр, мне — Орлеан с моей короной,
Раз у меня не просите вы больше».
«Нет, ни за что! — Гильом воскликнул громко. —
От всех богатств земли мне мало проку,
545Коль разорю я своего сеньера,
Чье достоянье сам мечом умножил.
Вы — мой король, мне вам вредить негоже.
Был я в Михайлов день на богомолье [354]
В Сен-Жиле у Эгидия святого
550И там гостил у одного барона.
Употчевал меня хозяин вдоволь,
Коню овса и сена задал вволю,
Потом своих вассалов вывел в поле,
Позвал меня, чтоб с ними я развлекся,
555Но мой скакун хозяйскою женою
Был схвачен под уздцы и остановлен.
Она мне стремя придержала ловко,
Я спешился и с нею через погреб
Прошел наверх, в чердачную каморку,
560Где мне хозяйка вдруг упала в ноги.
Вообразил я, что игрой любовной
Потешиться со мной она охоча,
И к ней, когда б в том был уверен точно,
Озолоти меня — не подошел бы.
565Спросил я: «Госпожа, что вам угодно?»
«Чтоб вы спасли нас, рыцарь благородный,
И стали краю нашему оплотом
Ради того, кто ра́спят на Голгофе».
Тут подвела она меня к окошку,
570И вижу я окрест неверных толпы. [355]
Жгут города они и колокольни,
Громят монастыри и храмы божьи,
У женщин груди отрезают злобно.
Я так проникся жалостью и скорбью,
575Что навернулись на глаза мне слезы.
Тогда призвал в свидетели я бога
И клятву дал Эгидию святому,
Что той земле приду на помощь скоро
И приведу с собой побольше войска».
XXIV
580Смельчак Людовик молвил: «Вижу, граф,
Скорбите вы о тех, кто страждет там,
За этот край болит у вас душа.
Готовьтесь же отправиться туда.
Примите в лен, храбрец, испанский край,
585И вот в залог моя перчатка вам.
Всего одно условье ставлю я:
Коль на поход достанет сил у вас,
Не требуйте подмоги от меня».
«Я много не прошу, — Гильом сказал,—
590В семь лет ее мне шлите только раз».
Король ему в ответ: «Да будет так!
Вам все, что ни попросите, я дам».
Воскликнул граф: «Спасибо, государь!»
Племянников глазами отыскал,
595Двух отпрысков Бернара де Бребан.
Один звался Гелен, другой — Бертран. [356]
Гильом к себе обоих подозвал:
«Приблизьтесь-ка, Гелен! Сюда, Бертран!
Вы мне друзья и ближняя родня.
600Пред троном встаньте, чтоб от короля
В залог его щедрот перчатку взять.
Мой лен, труды, расходы и блага —
Все будем мы втроем делить всегда».
С улыбкой внял Гелен его словам
605И еле слышно брату прошептал:
«Сейчас я дядю огорчу весьма».
Бертран ему: «Так поступать нельзя.
Суров и вспыльчив у Гильома нрав».
Юнец Гелен в ответ: «Ну и пускай!
610Мне только двадцать лет, я слишком слаб
И не созрел для ратного труда».
Расслышал все его отец Бернар,
Едва от гнева не сошел с ума,
Хлестнул с размаху сына по щекам:
615«Трус! У меня ты честь решил отнять?
Ступай вперед и перед троном встань.
Клянусь Петром, что нас впускает в рай,
Коль ты дерзнешь перчатку не принять,
Тебе я дам мечом такой удар,
620Что не поставит наилучший врач
До самой смерти на ноги тебя.
Вы с братом лен пойдете добывать,
Как добывал я в юные года.
Клянусь Петром, что нас впускает в рай,
625Земли вам не оставить ни клочка —
Я сам решу, кому ее отдать».
Шагнул вперед Гелен, за ним Бертран.
На мраморной плите они стоят
И молвят так, чтоб каждый услыхал:
630«Нас обделил Бернар, родитель наш,
Но за обиду взыщем не с отца,
А с сарацин и персов мы сполна.
Для них година черная пришла —
Их тысячами будут убивать».
XXV
635Встал граф Гильом на мраморные плиты
И так заговорил, чтоб каждый слышал:
«Бароны милой Франции, внемлите.
Господь мне земли ниспослал большие —
На целых тридцать пэров их хватило б,
640А ведь и день один еще не минул.
Всех рыцарей, что молоды и нищи,
Чьи кони хромы, чья одежда в дырах,
Кому за службу заплатить забыли
И кто готов идти за мною в битву,
645Я оделю землей, казной осыплю.
Они получат замки и твердыни,
Коль лен мой мне добыть помогут силой
И веру божью примут под защиту.
Эй, рыцари, что молоды и нищи,
650Оруженосцы, что пообносились,
За мною на Испанию идите,
Мой лен добыть мне помогите силой,
Возьмите веру божью под защиту,
И я казною каждого осыплю,
655Дам всем наделы, замки и твердыни,
Коней испанских, резвых и мастистых!»
Послушали его бойцы лихие,
Воскликнули в веселии великом:
«С собой нас всех, сеньер, в поход ведите.
660Кто без коня, тот и пешо́й сгодится».
Когда б вам этих рыцарей увидеть,
Оруженосцев-бедняков исчислить!
Набрал Гильом, маркграф неустрашимый,
Всего за час их тридцать тысяч с лишним.
665Чем мог, тем каждый и вооружился.
Все графу поклялись бесстрашно биться,
Иль пусть отрубят руки им секирой.
Возрадовался от души воитель,
С признательностью прочитал молитву,
670Разумно всем и вся распорядился,
Потом пошел с Людовиком проститься.
Король Гильому отпуск дал учтиво:
«Ступайте, граф, язычников разите,
И да поможет вам господь всевышний
675Вернуться к нам живым и невредимым».
Ушел Гильом, маркграф неустрашимый,
И рыцари толпой с ним удалились.
Тут в тронный зал старик Эмон явился [357]—
Пусть вседержитель в ад его низринет!
680Приблизился он к трону, молвил тихо:
«Вы, император, промах совершили».
«Сеньер, какой?»— Людовик удивился.
Эмон сказал: «Ответить не премину.
Вы к нехристям с Гильомом отпустили
685Воителей отважных много тысяч
И цвета вашей Франции лишились.
Где взять нам войско, коль война случится?
К тому ж вернется пенили граф спесивый
И в нищих превратятся остальные».
690Вспылил Людовик: «Вздор вы говорите.
Гильом к сраженьям сызмалу привычен.
Меж рыцарей никто с ним не сравнится.
Мечом всегда он мне служил отлично.
Даст бог, вернется он как победитель,
695Испанский край от нехристей очистит».
Был в зале том один достойный рыцарь,
Которого Готье Тулузцем кличут.
Услышал он, как графа очернили,
Стал от досады хмур и гневен ликом,
700По лестнице спустился торопливо,
Успел наперерез Гильому выйти
И за узду его коня схватился.
«Сеньер, — сказал он, — хоть вы рыцарь истый,
Вас во дворце ни в грош не ставят ныне».
705«Кто клеплет на меня?» — Гильом воскликнул.
Готье в ответ: «Не стану я таиться.
Старик Эмон вас поносил открыто
Перед законным нашим властелином».
Граф молвил: «Я воздам ему сторицей,
710И если не погибну на чужбине,
Останется без рук мой очернитель,
Утоплен будет иль в петле повиснет».
Готье сказал: «Вы б лучше там грозились,
Где пребывает подлый ваш завистник.
715Советую вам со злословом низким
Сегодня ж по заслугам расплатиться.
Еще не вышли в поле вы с дружиной,
А он уже вас опорочить тщится».
Граф рек: «Вы правы, друг, ручаюсь жизнью!»
720Готье помог ему на землю спрыгнуть,
И в зал они, рука в руке, вступили.
Навстречу графу встал Людовик быстро,
Прижал его к груди что силы было,
Сердечно с ним расцеловался трижды,
725К нему с учтивой речью обратился:
«Сеньер Гильом, быть может, вы хотите,
Чтоб на дорогу вас казной снабдили?
Я вам ее велю без счета выдать».
Гильом в ответ: «Нет, государь, спасибо.
730Я всем запасся, что необходимо.
Мне лишь одну, король, явите милость:
В советниках мерзавца не держите».
Гильом окинул взглядом зал обширный,
Эмона увидал посередине,
735Поносными словами разразился:
«Трус, пусть всевышний в ад тебя низринет!
За что честной вассал тобой унижен,
Хоть никогда тебя он не обидел?
За что во всем вредить ты мне стремишься?
740Но я тебя, клянусь святым Денисом,
Не отпущу, с тобой не расплатившись».
Тут рукава он засучил повыше,
Врагу рукою левой в кудри впился,
А правой так его по горлу двинул,
745Что горловая кость переломилась,
И мертвым пал предатель злоречивый.
Тулузец за ноги, а граф под мышки
Схватили труп и за окно пустили.
На яблоню упал он, зацепился
750И ствол ей обломал до половины.
Вскричали оба: «Вор и проходимец,
Ты больше ложью ни гроша не снищешь!»
«Король, — Гильом добавил горделиво,—
Не доверяйте кознодеям льстивым —
755Не жаловал вовек их ваш родитель.
А я в испанский край походом двинусь.
Он вашим станет, коль я не погибну».
«Ступайте, граф, язычников разите,
И да поможет вам господь всевышний
760Вернуться к нам живым и невредимым».
Ушел Гильом, маркграф неустрашимый.
Идет с ним много знати родовитой,
Идут его племянники родные.
Коней под тяжким вьюком с ними триста.
765Скажу вам, что́ везут передовые:
Распятья, дароносицы и ризы, [358]
Кадила, псалтыри, епитрахили.
Достигнет рать владений сарацинских —
Ей, первым делом, нужно помолиться.
вернуться
354
Был я в Михайлов день на богомолье… — См. прим. к ст. 53 «Песни о Роланде».
вернуться
355
И вижу я окрест неверных толпы… — Сарацины занимали Ним дважды — в 719 г. и 737 г.; город был окончательно отвоеван у мусульман в 738 г. Карлом Мартеллом и с тех пор подвергался лишь случайным набегам, наиболее значительный из которых произошел в 793 г. Таким образом, ни исторический Гильом, ни какой-либо другой французский полководец не изгонял сарацин из Нима, и весь сюжет «Нимской телеги» является литературным вымыслом.
вернуться
356
Двух отпрысков Бернара де Бребан: // Один звался Гелен, другой — Бертран… — Подробнее об этих героях говорится в следующей поэме цикла — «Взятие Оранжа».
вернуться
357
Тут в тронный зал старик Эмон явился… — Эмон (или Аймон) и его четыре сына — герои весьма популярной в средневековой Франции поэмы «Четыре сына Эмона» или «Рено де Монтобан» (конец XII в.). Советскому читателю эта поэма знакома по вольному переложению отрывка из нее, сделанному О. Э. Мандельштамом («Стихотворения». Л., 1973, с. 233–235), и по навеянной ее мотивами пьесе Э. Клоссона «Действо о четырех сыновьях Аймона» («Восемь бельгийских пьес», перевод Ю. Стефанова). М., 1975, с. 267–358.
вернуться
358
Скажу вам, что везут передовые: // Распятья, дароносицы и ризы… — Всеми исследователями жесты подчеркивается наивный комизм этого отрывка, в котором подробное и тщательное перечисление предметов культа завершается столь же «торжественным» описанием кухонной утвари.