"Какой он милый," прошептала Эйприл, и помахала ему в ответ. "Я не могу поверить, что он — твой партнер в химической лаборатории". Я собиралась также ответить ему взмахом, но вдруг у меня резко засосало под ложечкой. Пит положил записку на стол Барлоу и подошел к нам.

"Мы скучали по тебе вчера вечером," сказал он мне.

"Вчера вечером?"

"Библиотека. У нас была группа по изучению для теста по химии". Пит постучал костяшками пальцев по столу.

"Ты, как предполагалось, должна была принести пончики в этот раз".

"Я?" Чувство вины стало более глубоким. Я просидела на крыльце вчера вечером, в размышлениях о Даниэле, пока я фактически не превратилась в Фруктовое мороженое, и совершенно забыла о нашей группе по изучению — и тесте. "Я сожалею. Были кое-какие дела". Я перебирала пальцами рисунок.

"Я просто рад, что ты в порядке". Пит улыбнулся и вытащил листы бумаги из своего заднего кармана. "Ты можешь взять мои записи на время обеда, если хочешь".

"Спасибо". Я покраснела. "Мне они очень нужны".

"Больше живописи, меньше разговора," проревел г. Барлоу.

"Позже". Пит подмигнул и вышел из класса.

"Он собирается пригласить тебя на рождественский бал," прошептала Эйприл.

"Ни в коем случае". Я смотрела на свой рисунок и не могла вспомнить, что я планировала делать. "Пит не влюблен в меня".

"Ты, что слепая?" сказала Эйприл немного слишком громко.

Г. Барлоу впился в нее взглядом.

"Мел лучше древесных углей," сказала Эйприл, пытаясь скрыть тему нашего разговора. Она посмотрела на учителя за столом и затем прошептала, "Пит влюблен в тебя. Линн сказала, что Мисти сказал ей, что Бретт Джонсон сказал, что Пит думает, что ты горячая, и он хочет спросить тебя. ""Действительно?"

"Действительно." Она покачивала своими бровями. "Ты счастливица".

"Да. Счастливица." Я смотрела вниз на записи Пита, а затем на рисунок. Я знала, что должна чувствовать себя счастливой.

Пит был, как говорит Эйприл "тройной угрозой" — симпатичный старший, хоккеист, и с мозгами. Не говоря уж о том, что он один из лучших друзей Джуда. Но казалось странным чувствовать себя счастливой из-за того, что я кому-то понравилась.

Счастье не должно иметь какое-либо отношение к этому.

Двадцать минут спустя, все еще не было никаких признаков Даниэля, г. Барлоу вышел из-за своего стола и встал перед классом. Он погладил свои усы, которые драпировали его челюсти. "Я думаю, что мы попробуем кое-что новое сегодня," сказал он. "Кое-что, чтобы бросить вызов Вашим умам наряду с Вашим творческим потенциалом. Как насчет викторины популярности Эдварда Хоппера?"

От класса был коллективный стон.

"Вот, дерьмо," прошептала Эйприл.

"Вот, дерьмо," прошептала я ей в ответ.

ПЕРЕРЫВ НА ОБЕД.

Г. Барлоу откашлялся много раз в раздражении, когда он возвращал нам наши контрольные опросы. Он вернулся к работе над своей скульптурой с мелодраматическими толчками.

Когда прозвенел звонок на обед, он убирал класс с остальной частью студентов.

Эйприл и я оставались. Мы были единственными юниорами, поэтому обычно продолжали работать во время обеда, чтобы показать г. Барлоу, что мы достаточно серьезные и ответственные, чтобы быть в его продвинутом классе — за исключением дней, когда Джуд приглашал нас пообедать с ним, и его друзьями в Кафе Роз Крест (приют ленча вне стен университетского городка для популярных старшеклассников).

Эйприл сидела рядом со мной, совершенствовала штриховку на своем пастельном рисунке катаний на роликах, в то время как я попробовала сконцентрироваться на записях Пита. Но чем больше я пыталась сконцентрироваться, тем больше слова на страницах смешивались

в неразборчивый беспорядок. Я медленно превращалась в дрожащий гнев, и я не могла больше ни о чем думать. Как смеет Даниэль появляться после всего этого времени, а затем снова исчезать. Никаких объяснений. Никаких извинений. Ничего.

Я знала, что может быть миллион причин, почему он не появился сегодня, но я была больной и уставшей из-за его поведения. Как то, как когда-то он воровал мои бутерброды из моего школьного рюкзака, или всякий раз, когда его поддразнивание становилось слишком интенсивным, или когда он забывал возвращать мои художественные материалы. Но, сейчас я не могла простить того, как он вернулся назад в мою жизнь спустя столько времени, чтобы заставить меня разочаровывать своих родителей, расстраивать брата, подводить Пита, проваливать викторину, и потенциально тест по химии. Я чувствовала себя настолько глупой, тратя впустую свое время, думая о нем, и теперь у него даже не было приличия, чтобы появиться. Теперь я действительно хотела увидеть его еще раз. Только достаточно надолго, чтобы отчитать его… или попороть его лицо… или что-нибудь похуже.

Рисунок дерева Даниэля лежало на столе, насмехаясь надо мной. Я ненавидела, что он казался настолько прекрасным, с гладкими, запутанными линиями, которые я никогда, возможно, не вытянула бы самостоятельно. Я взяла рисунок, пододвинулась к корзине для бумаг, и просто выкинула его.

"Скатертью дорога," сказала я мусорному ведру.

"Хорошо, теперь я знаю, что ты сумасшедшая". Сказал Эйприл. "Это должно было быть готово через час".

"Это было не мое — больше не мое".

Глава 3

Чистый лист

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ПОСЛЕ ОБЕДА

Когда урок художественных искусств продолжился после перерыва, я достала новый лист ватмана, и набросала эскиз моего любимого игрушечного мишки из детства. Это было не совсем обычная манера моей работы — фактически это не было нормальной обычной моей работой, с тех пор, как мне исполнилось девять лет — но у г. Барлоу полностью отсутствовала " терпимость" по отношению к незаконченным работам. Я решила, что неудачная работа лучше, чем отсутствие работы, и подсунула свое произведение под стопку рисунков на столе Барлоу перед тем, как покинуть класс.

Эйприл осталась, чтобы обсудить свою работу, а я пошла к моему тесту по химии с очень нехорошим предчувствием. Мой желудок почувствовал себя лучше, как только я решила забыть, что когда-либо видела Даниэля, но как же тест? Ну, моя мама явно будет расстроенной. Мне удалось пробежаться по записям Пита несколько раз прежде, чем обед закончился, но даже если бы у меня была вся ночь на изучение, наврядли я знала бы его идеально. Я не плохой студент. Мой ГПД 3.8, но он определенно выше моих способностей в области химии.

Дополнительное обучение химии было идеей моей мамы. Папе больше нравилось, когда я работала над своими картинами, за столом нашей кухни. Он сказал, что это напоминает ему о его днях в художественной школе, до того, как он решил присоединиться к духовенству, как его отец и дедушка. Но мама хотела, чтобы я "держала свои перспективы открытыми" — это означало, что она хотела, чтобы я стала психологом, или медсестрой, как она.

Я проскользнула на свое место рядом с Питом Брэдшоу, и сделала глубокий вздох, готовясь сделать томный выдох, чтобы доказать, что не нервничаю, но была поймана врасплох чистым, пряным ароматом моего партнера по лаборатории. У Пита была гимнастика пятым уроком, и его волосы были все еще влажные от душа. Я и раньше замечала его аромат цитрусового мыла и только что примененного дезодоранта, но сегодня он заполнил все мои чувства, и мне захотелось прижаться к нему, как можно ближе. Я думаю, что это из-за того, что Эйприл рассказала мне о его симпатии.

Пока я возилась в своем рюкзаке пытаясь достать и выложить на стол свой ноутбук, я трижды уронила ручку.