— Я не играю с тобой, Коррин.

— Я тоже не играю. Я даже хочу тебя кое о чем попросить. — Ей очень нравились его зеленые глаза, их довольное выражение, когда он дразнил ее.

— О чем? Хочешь снова меня связать? — спросил Рэнд. Он расслабился после секса, но Коррин помнила, каким напряженным он был несколько дней назад, там, в ресторане. Рэнд что-то скрывал от окружающих. Может быть, Коррин видела его скрытые стороны, потому что любила его?

Ей очень хотелось провести вечер, занимаясь любовью с Рэндом, но прежде чем пойти дальше, она должна была прояснить некоторые вещи. Коррин удалось выжить только потому, что она защищала свое сердце. И она должна была узнать, разобьет ли ей сердце Рэнд или поможет найти счастье, в которое Коррин давно перестала верить.

— Рэнд, нам надо поговорить.

— Может быть, позже. Это… м-м… важно?

Рэнд нагнулся и прильнул к ее шее. Коррин запустила пальцы ему в волосы и прижала его к себе. Ей очень нравилась его ненасытность, но она понимала, что он снова собирается отстраниться, уйти от нее. Коррин не была уверена, что выдержит такое. Она отодвинулась от него и легла на подушку.

— Рэнд. — (Он поднял голову и бросил на нее осторожный взгляд.) — Я хочу поговорить.

— Это не может подождать до утра? — спросил он, снова начиная ласкать ее.

— Нет.

Рэнд вздохнул, повернулся, прислонил подушки к изголовью и облокотился на них. Он скрестил руки на груди и обиженно взглянул на Коррин.

— Хорошо, говори.

— Почему ты такой угрюмый?

Он показал ей на свою возбужденную плоть.

— Попробуй угадать.

Она почувствовала искушение отказаться от разговора и снова достигнуть с ним экстаза.

— Я тебе это компенсирую, обещаю.

— Я запомню.

Коррин прокашлялась. Теперь, когда он внимательно ее слушал, она начала нервничать.

— Я не знаю точно, как это сказать.

— Скажи просто.

Коррин переплела пальцы, потом пожала плечами. Она не сможет смотреть на Рэнда, когда попросит его о том, что у нее на уме и на сердце.

— Ты согласен жить вместе со мной?

Он резко выпрямился, и Коррин взглянула на него. Рэнд пристально смотрел на нее так, будто у нее внезапно выросла вторая голова.

— Что? Почему?

О, Боже. Неужели она все поняла неправильно? Но, судя по его виду, он не чувствовал отвращения. Казалось, что он, скорее… боится. Но она наверняка ошибалась.

— Я знаю, мы решили завести временный роман, но я… я тебя люблю, и я устала жить в одиночестве.

Он грубо выругался шепотом, встал и заходил по комнате. В его движениях чувствовалась сдержанная ярость, которая захватила Коррин врасплох.

— Может, тебе лучше завести домашнее животное? — проговорил он.

— Мне не нужно домашнее животное. — Коррин встала и схватила его рубашку, чтобы прикрыть наготу. — По-моему, тебе следует уйти.

— А, черт. Я не хочу уходить.

— Остаться ты тоже не хочешь. — Коррин очень хорошо чувствовала его недовольство. И вдруг поняла: он наконец заметил то, из-за чего ее бросали другие люди. Он обнаружил этот недостаток, так, может, и ей скажет? Тогда она перестанет так себя вести, и когда-нибудь кто-нибудь с ней останется.

— Я хочу остаться. Слишком сильно, черт возьми.

— Не понимаю, — сказала она, глядя на него в упор.

— Иди сюда.

Коррин подошла и села рядом с Рэндом.

— В моей жизни есть вещи, которыми я с тобой не делился. Вещи, которые выставляют меня в неприглядном свете.

— Рэнд, пожалуйста. Я знаю, ты не легкомысленный поклонник спорта. Ты просто хочешь, чтобы тебя таким считали окружающие.

— Знаешь? — спросил он.

— Конечно, знаю. Я люблю тебя.

— Не надо, дорогая. Я не тот парень, который тебе нужен.

— Нет, тот. Я никогда не говорила такого другому, и сейчас мне это дается нелегко. Но моя душа узнала тебя, и ты мне нужен. Когда я прошу тебя жить со мной, я делаю большой шаг, который меня пугает. Но я думаю, что нам предназначено быть вместе.

— Коррин, ты не понимаешь, о чем просишь.

— Нет, понимаю. Ты согласен жить со мной?

Рэнд почувствовал, что какая-то его частица умерла. Коррин искушала его так же, как когда-то алкоголь. Приглушить это чувство не смог бы даже ящик «Катти Сарю». Рэнд сопротивлялся желанию пойти на кухню, где, как он знал, Коррин держит бренди, и глотнуть прямо из бутылки.

В тот миг Рэнд понял, что он обманщик. Он так и не сумел бросить пить, научился лишь прятаться от выпивки и справляться со своей страстью к ней. А Коррин разрушила эту внушающую доверие видимость и показала ему, кто он такой на самом деле.

Он узнал правду и не сможет остаться с Коррин. С ней все становилось более ярким, более живым, и, если она исчезнет, мир станет скучным и серым. Рэнд всегда думал, что ему не суждено быть счастливым. Должна была существовать причина, по которой он остался жив. Чем больше Рэнд об этом думал, тем сильнее убеждался, что его жизнь — искупление за тех, кого он потерял.

Счастье — не для обитателей чистилища. Рэнд не смог взглянуть в лицо своему страху и выстоять. Настоящий мужчина не должен подвергать опасности любимую женщину. А Коррин окажется в опасности. Потому что Рэнд каждый день ходил по острию ножа. Он совмещал работу с бурной физической активностью, чтобы занять себя и перестать думать о вещах, которые привили ему склонность к выпивке.

Он не принадлежал к числу беспечных людей. Каждый день Рэнд вступал в борьбу. Он боролся за то, чтобы не думать, не помнить и чтобы выжить. Такой образ жизни любимой женщине разделить не предлагают.

Но ее слова его тронули; он понял, что долго их не забудет. Рэнд подумал о длинной, одинокой дороге, которая ему предстоит, и понял, что воспоминания о Коррин будут всегда согревать его.

Он испытал малодушную радость, оттого что Коррин опередила его и он не успел признаться в своем тайном, мрачном прегрешении. В своей вечной слабости, от которой не избавился даже с возрастом. Никакие заработанные деньги не помогли бы ему откупиться. Он может садиться за руль трезвым сколько душе угодно, но никогда не забудет той роковой поездки в пьяном виде.

— Я не могу с тобой жить, — наконец сказал Рэнд, когда понял, что пауза затянулась. Лицо Коррин оставалось непроницаемым. Она снова напоминала ледяную королеву.

— Почему?

— Некоторым людям нельзя иметь всего.

— Чушь.

— К сожалению, нет.

— Ты хочешь сказать, что мне нельзя быть счастливой?

— Нет. Ты заслуживаешь замечательного парня, который тебя полюбит и от которого у тебя будут дети.

— И этот парень — не ты?

— Нет. Не я.

— Все дело во мне? — спросила она.

Рэнд терпеть не мог, когда Коррин сомневалась в себе. Неужели она ничего не поняла, когда он занимался с ней любовью? Рэнд никогда не сможет сказать ей то, что она наверняка хотела услышать, но он показал ей единственно возможным для себя способом, насколько она для него важна.

— Нет, не в тебе, — сказал он, проводя рукой по волосам.

— Расскажи мне, Рэнд. Я смогу это выслушать. Я знаю, во мне есть что-то такое, из-за чего меня бросают. Может быть, все дело в моей неуверенности? Я очень хочу ее скрыть, но у меня ничего не получается.

— Нет, — сказал Рэнд. Ее слова ранили его. Рэнду казалось, что душа у него истекает кровью. Он заметил выражение боли на лице Коррин и понял, что она чувствует то же самое. И он не сможет этого исправить. Не сможет отойти от края пропасти, куда привел ее и себя. Больше ему негде спрятаться.

Ни один человек не знал о борьбе, которую вел Рэнд. Только Роджер. Но он сам догадался, догадался, так что Рэнду не довелось признаваться вслух. Рэнд и сейчас не знал, хватит ли ему сил, сумеет ли он найти нужные слова, даже для того, чтобы избавить Коррин от страданий.

— Это потому, что меня бросили родители? Я пытаюсь об этом забыть.

У нее на глазах заблестели слезы. Он почувствовал себя трусом.

— Нет, детка, перестань. Дело не в тебе.