Цекай восторженно повернулась вслед удаляющемуся животному, которое свернуло куда-то в сторону.

Вскоре они добрались до местной гостиницы. Это было самое большое здание в деревне. В отличие от жилых домов оно было очень широким и, казалось, было сделано из цельного куска дерева. Цекай так и не смогла заметить швы на соединении двух деревянных кусков или бревен. Здание это немного напоминало Цекай тот детский сад, из которого они только что попали сюда. Оно выглядело приятно и уютно.

Ее владельцем оказался полный силанец, по имени Паулу, с черной бородой, густыми бровями и добрыми глазами, вокруг которых было много морщинок. Он приветливо с ними поздоровался и все время улыбался и шутил.

Пока Курой с ним говорил, Цекай стала рассматривать холл гостиницы. Практически все здесь было выполнено из дерева, красивого, светлого, но немного грубого. За окнами уже наступили сумерки, но в холле было светло. Цекай так и не поняла, откуда идет свет. Она не обнаружила ни единой лампы или свечи. Свет словно исходил от самих стен. Рядом с окнами разместились мягкие белые кресла. Цекай не знала, из чего они сделаны, но в них чувствовался характер доброго и приветливого владельца гостиницы.

— Цекай, — позвал Курой, оторвав ее от рассматривания холла.

— Ау? — откликнулась она и подошла к ним.

— Я могу предложить тебе прекрасную комнату на втором этаже, — обратился к ней Паулу.

— Хорошо, — согласилась Цекай.

— Можешь пойти посмотреть, если не понравится, скажи, и я ее поменяю.

Цекай кивнула:

— А… подождите, у меня и денег-то нет.

Паулу засмеялся:

—Чего у тебя нет? Денег?

— Она только что с Земли, — быстро сказал Курой.

— А-а-а, — протянул Паулу, — деньги…да! Я слыхал о них! Такие бумажки! Забавно, что ты о них вспомнила. Они есть только у людей, а у нас… сохрани нас Тьма!

Цекай вытаращила глаза: как это нет денег?

— Ну хорошо, — потер руки Паулу, — пойдем посмотрим твою комнату.

Комната была такой же уютной, как и холл, но обставлена гораздо проще. Посредине комнаты стояла большая кровать из грубого темного дерева, в углу — массивный шкаф, а за кроватью — большое окно с легкими полупрозрачными белыми шторами. Несмотря на свою простоту, комната была очень уютной и теплой.

— Круто! — только и смогла сказать Цекай.

— Что? — не понял ее Паулу.

— Здорово! Мне очень нравится! — повернулась к нему Цекай.

От глаз Паулу, как паутина, расползлись в разные стороны морщинки.

— Тебе и вправду нравится? — не скрывая собственного счастья, спросил он и, увидев, что Цекай закивала головой в знак согласия, расплылся в улыбке. — Вот и чудно! Здесь моя жена Аллия постаралась, потом могу вас с ней познакомить.

— Я бы с удовольствием! – искренне сказала Цекай.

— Вот и чудно! — повторил Паулу. — Она сегодня ночью должна вернуться из города, и это, вот еще… если что узнать надо, спрашивай у меня...

— Хорошо.

— Вот и умница, — улыбнулся он, — всего хорошего, устраивайся, а потом, когда Аллия приедет, я вас с ней познакомлю, да… и вот твой ключик.

Он протянул ей маленький деревянный диск на серой веревочке. Раньше, увидев такой ключ, Цекай не поняла бы, что с ним делать, но теперь она знала, как пользоваться подобными вещами. Поэтому девушка с улыбкой кивнула, а Паулу довольно помахал рукой и вышел.

— Какой он добрый! — восхищенно прошептала она ему вслед, а потом, посмотрев на Куроя, который все это время стоял за хозяином гостиницы, добавила: — Он так обрадовался, когда я сказала, что мне понравилось.

— Да, — просто согласился тот.

— А почему здесь нет денег?! — вдруг выпалила она. — Чем же вы тогда расплачиваетесь?

— Ну, ты, например, только что расплатилась с Паулу, — спокойно сказал Курой, которого, по всей видимости, вопрос Цекай не застал врасплох.

— Я?! — удивилась Цекай. — Как?

— Ты же сама только что сказала, что он «так обрадовался», — безмятежно заметил тот. — Мы расплачиваемся, но не деньгами, а эмоциями. Это сложно объяснять, долго…

— Расскажи! — Цекай внимательно смотрела на него в ожидании объяснения, и тогда он продолжил:

— Представь, что ты что-то делаешь, какую-либо вещь, пусть это будет игрушка, а потом приходит человек и покупает ее. У тебя остаются деньги, на которые ты можешь пойти и купить в магазине материал и сделать новую, чтобы ее тоже купили. От этого ты получаешь деньги на… жизнь. Так?

— Ну… да.

— А здесь все делается по-другому. Тот же пример: ты делаешь игрушку, но с помощью магии, для этого тебе не нужны другие предметы… ну, обычно. Ты создаешь игрушку, используя свою идею и энергию. Потом приходит силанец и эту игрушку, если она ему понравилась, забирает с собой. Тебе будет приятно, если она ему понравится и он ее заберет, верно?

— Я думаю, да.

— Именно, ты радуешься, а радость — это энергия, которую потом ты можешь использовать для того, чтобы сделать еще одну игрушку или использовать ее для того, чтобы… тоже жить.

— То есть энергия — это деньги.

— Примерно так, — качнул головой Курой, — тем более что так гораздо приятнее. Люди говорят, не в деньгах счастье. Верно, в них достаток. А так ты получишь и счастье и… средства.

— Это как-то слишком… — Цекай задумалась, подбирая слова, — сахарно! Слишком хорошо!

— После Земли, возможно, да, но здесь так всегда было. Тем более что все, что я рассказал, лишь очень упрощенная схема. На самом деле все гораздо сложнее.

— И что, никто ни у кого не ворует?

— Почему же? — Курой пожал плечами головой. — Все бывает.

— Все равно… странно.

Курой улыбнулся:

— Ладно, я пошел.

— Куда?

Он выразительно потряс свою сумку, из которой послышались звуки перекатывающихся по банке бусинок:

— Дела есть.

— Ну, ладно… до завтра?

— Не думаю, — покачал он головой, — мне нужно уйти в город.

— Да? — открыла рот Цекай. — А что тогда делать мне?

— Здесь все просто, — улыбнувшись, сказал Курой, а потом, словно прочитав ее мысли, добавил: — А если захочешь вернуться, то ты уже знаешь, как пользоваться ключом-порталом.

Цекай кивнула, а Курой, улыбнувшись, грациозно развернулся и вышел, предоставив Цекай самой себе. Едва он закрыл дверь, как та моментально исчезла, обернувшись простой стеной, словно ее тут никогда и не было. Девушка в ужасе забарабанила по ней пальцами. Отлично, я замурована здесь заживо!Потом она немного успокоилась и достала из кармана деревянный ключ, который ей дал Паулу. Она аккуратно поднесла его к стене, к тому месту, где только что была дверь. Ключ притянуло к ней как магнитом, еще секунда — и дверь снова появилась в стене. Девушка облегченно вздохнула и, подойдя к своей сумке, засунула деревянный ключ в боковой карман.

Оставшись одна, Цекай стала рассматривать свою комнату. Она так долго жила в детском доме, в одной комнате с другими девушками, что собственная комната казалась ей непозволительной роскошью. Теперь она у нее появилась. Пусть и не совсем собственная, но все равно Цекай была счастлива. Невероятно, как мало надо для счастья…

Цекай не привыкла раскладывать вещи, поэтому просто бросила свою сумку рядом с кроватью. Рядом со шкафом она обнаружила еще одну дверь, которую раньше не заметила, за ней было что-то вроде ванной комнаты. Там тоже было светло, и опять Цекай не обнаружила не единой ламы или свечи, стены светились сами. Посредине на полу этой комнаты (она тоже была вся деревянная) было углубление, в котором легко мог поместиться человек. Цекай села перед ним на корточки. На полу рядом с этим углублением девушка обнаружила четыре маленьких рисунка: точка, капелька воды, снежинка и язычок пламени. Все просто: капелька – наполнить ванну, снежинка – сделать воду холоднее, язычок пламени – теплее, а точка, наверное, — убрать воду.Было только не понятно, как эти знаки работают. Сначала Цекай хотела на них просто нажать, как на обычные кнопки. Она протянула руку к рисунку с капелькой, чтобы проверить свою догадку, но только ее рука оказалась над знаком, тот загорелся синим светом, и ванна стала наполняться непонятно откуда появляющейся водой. От удивления Цекай убрала руку, и процесс сразу остановился. Ах, вот оно что! Цекай еще долго экспериментировала с водой: набирала ванну, спускала воду, делала ее то горячее, то холоднее. Вскоре ей это надоело, она встала и снова осмотрелась вокруг: рядом с ванной стояла табуретка, а на ней лежало полотенце темного цвета. Цекай потрогала его: оно было грубее тех полотенец, которыми она обычно привыкла пользоваться.