— Что?!!! — лу посинел и стал похож на перезрелый баклажан.

— Ты сам сказал: либо ты, либо Йорик, — я почесала ящерицу под подбородком. — Я выбрала Йорика.

— Но я-то думал, ты выберешь меня!!! — возмутился пораженный до глубины души неандерталец. Такого предательства он явно не ожидал. — Гаито вырастет и сожрет тебя!

— А чем ты лучше Йорика? — этот вопрос поставил Рина в тупик, к стенке и нажал на курок. Мыслительный процесс лу разлетелся свежими пятнами растерянности по всей площадке.

— Но я… я… я… — казалось, еще немного, и бедный абориген, чье самомнение погибло под моей безжалостной немытой пяткой, расплачется.

Не знаю почему, но я откровенно злорадствовала. Наверное, после негигиеничных поцелуев еще не отошла, обиду затаила и теперь с особым садизмом пользуюсь подвернувшимся случаем отомстить за прекрасные порывы моей души своевременно не понятые и не воспринятые Рином. В следующий раз будет знать, как девушке отказывать!

Оглянувшись с запасом очередных гадостей на языке, я не нашла Медяшку. Сбежал. Ну и пусть. Поплачет и отойдет, ничего страшного с ним не случится, а для здоровья полезней будет.

Остальные аборигены, понаблюдав за бесплатной трагедией в одном акте, стали по одному шажочку подбираться ближе к ящерке и ко мне соответственно. Страх страхом, а посмотреть на гаито, когда ты его, а не он тебя схарчить может не каждое время дня выдается.

Йорик, блаженно урча, поглощал выданный кусочек сырого мяса — глотал не жуя. После того, как брюшко животного раздулось, и оно, пройдя пару шагов, сонно свалилось на бок не в состоянии от обжорства двигаться дальше, я предприняла попытку медицинского осмотра экземпляра, доставшегося мне в качестве милого домашнего питомца.

Больше всего зверь походил на ящерицу черно-розового цвета. Помесь варана и тюленя. Длинное тельце поддерживали восемь лапок с втягивающимися когтями на четырех пальчиках. Дополнительно каждая ступня была снабжена присоской, а на следующей части конечности помещались еще три поменьше. Большую часть головы занимала пасть с игольчатыми, загнутыми внутрь, зубами. Собственно, никаких других органов на голове не было.

Вдоль позвоночника в несколько рядов росли тонкие розовые волосики в три ряда, заканчивающиеся небольшой пальмочкой на конце длинного хвоста. Половых признаков, позволяющий отнести животное к мальчику или девочке, я не обнаружила, поэтому решила не переименовывать зверька, тем более, что на Йорика он откликался.

В глазах аборигенов моя затея с воспитанием из дикого хищника верного восьминогого друга не нашла сторонников, и даже самые преданные сторонники моих прошлых безумств проголосовали за немедленное принудительное лишение жизни детеныша гаито. Объявив друзьям вотум недоверия и линию отчужденности дальше трех метров от моей персоны, и пообещав лично отгрызть хвосты, если с Йориком что-либо случиться, я направилась принимать строительство.

Рядом с арбалетом находилось штук десять обтесанных стрел с оперением из лепестков цветков лоа, дежурный будет ежедневно их заменять, чтобы снаряды не потеряли летательных свойств. Одна стрела уже лежала на натянутой тетиве, а возле спускового механизма стояли близнецы и отгоняли детишек, норовивших потянуть за узел лианы.

Мда… тут глаз да глаз нужен, а то получится полет а-ля барон Мюнхгаузен на ядре. Девяносто девять процентов отори обрадовались окончанию стройки хотя бы потому, что смогли вернуться к нормальному распорядку дня и избавились от необходимости лицезреть мой светлый лик каждый день.

Запустив пробную стрелу, я осталась довольна результатом. Дальность так себе. Высота полета не заоблачная, но подстрелить пайоту хватит, если мы нападем неожиданно. По задумке возле арбалета должны пребывать двое существ: я и кто-то из отори. Абориген заряжает и тетиву натягивает, а я распускаю узел на лиане. Остальные не высовывают своего носа и находятся чертой круга радиусом сто метров. Опробовать арбалет в деле предстояло через семь-восемь дней по расчетам Медяшки. Кстати, а где он? Никто этого не знал.

В ответ на мои расспросы хвостатые говорили, что видели недавно, ушел туда-то. Через часик поисков меня стало донимать чувство дежавю и ощущение, что неандертальцы гоняют меня по кругу. Ясно, Рин решил показать, кто в стаде главный баран-производитель. Да, пожалуйста, я на это место не претендую!

— Мия! А это правда, что ты нашла маленького гаито? — влез в мои серые сны солнечный голос. В поисках своего лу я опять вернулась к замаскированному на берегу озера арбалету, там присела отдохнуть на пять минут… ага… судя по уплотнившимся теням и светлячкам, я уже часа четыре отдыхаю! Ночь наступила, ужинать пора и Йорика кормить тоже!

— Согласна, — я перевернулась на живот и потянулась.

— Покажи? — полюбопытствовал Ксан.

— Чтобы ты ему голову оторвал? — нашел идиотку. Свое сокровище никому обижать не позволю! Всегда хотела дома кошечку или собачку завести, но никогда не разрешали, а тут такой великолепный случай появился! Стану первым заводчиком домашних гаито. Новую породу выведу…

— Не согласен! Мне посмотреть надо… Правда, я не знаю зачем… Вернее не могу вспомнить, — смутился кора. Занимательные новости… Что значит "не могу вспомнить"?

— Ладно, покажу. Только найду.

В прическе ящерки не было, но она носила следы ее пребывания — волосы свалялись в гнездо. На теле тоже никто дополнительный не висел. Гм, сбежал? Осмотревшись, я заметила шевеление на постройке — Йорик точил зубки о спусковую лиану. Вот мелкий пакостник!

— Ксан, заходи с другой стороны! — мы начали окружать зверька. Прильнув к стреле, я ужом ползла по дереву, вытянув вперед руку. Еще немного, и я схвачу вредоносного засранца!

— Йорик, иди сюда, малыш, кис-кис! — не сработало. Никто не знает, как принято гаито подзывать? Может быть цып-цып подойдет?

Я не учла одного… того, что стрела просядет под моим весом, усилив давление на подранную ящерицей пусковую лиану…

Твою маааааать, Йорик!!! А мозг ехидно осведомился — не себя ли я имею в виду? Жесткий удар о поверхность воды и медленное погружение на глубину прервали наше занятное выяснение отношений.

Мозг, родненький, включай двигательные рефлексы! Что значит не могу?! А ты моги, оба же утонем! Я висела в мутной воде лицом вниз, раскинув руки. Симпатичный кленовый листик в коллекцию юного натуралиста. Как же темно и страшно… В ответ на мои молитву черные воды озера прорезал яркий свет…

О, мозг, Бог все-таки есть. Смотри, он нам фонарь послал: огромная фосфоресцирующая полусфера застыла передо мной. Черный провал разделял ее посередине. Бракованный фонарь, с трещиной. Ну, не важно, главное, что работает. Да… работает… Без электричества. На батарейках?

Мозг?! Это не фонарь, говоришь, а глаз? Ага… Я — это я, ты — это ты, а это глаз? Действительно, почему бы глазу не висеть в воде просто так. Мимо проплывал, завернул полюбопытствовать. Ничего странного не вижу…

Что говоришь? Глаза отдельно не плавают? А от чего отдельно они не плавают? От головы?!!! Гениальная мысль, мозг! Ты просто совершил открытие и достоин Нобелевской премии! Ты пока думаешь, что мне ответить, руками-то шевели и ножками.

Значит, этот глаз крепится к голове, по-твоему. Угу… Что бормочешь? А… рот… и зубы… Мда, они тоже чаще всего присутствуют на голове. За эту конкретную, правда, ручаться не могу, но в общем и целом обычно входят в комплект поставки живого существа.

Что надо посчитать? Размер зубов при таком размере глаза? Не… мозг… я совсем не хочу себя утруждать математическими упражнениями… Заранее уверена, то результат будет для меня крайне отрицательным!

Глаз сощурился и приблизился. Меня здесь нет! Меня здесь нет! Это не я здесь! Копец… Мозг, на старт, внимание, марш! За десять секунд до первой космической скорости разогнались. А кто мне скажет, почему я бегу, а не плыву? Да-да, вода внезапно отвердела! Господи, чудо! Я прослезилась и… снова погрузилась в воду с головой. Мда, и чудеса имеют свой срок годности.