– Таки интересно, а на кого нас они все же готовят? – задумчиво спросил товарищей Саша, глядя на реку через прозрачный янтарь полной пивной кружки.

– Ты еще не понял? Тебе дадут автомат и отправят зачищать ад! – с серьезным выражением лица сказал Борис. – Я вчера майора Васика слышал, он Липатову это говорил. На углу, где клумба, у столовой шептались…

– Да ну тебя на хер, с твоими приколами, – помотал головой Саша. – Не, ну допустим в ад, хотя это и херня. Тогда бы нас обучали, ну там, устройству гранаты со святой водой…Несерьезно это. Непонятно мне. Место какое-то, враждебное, но интересное. Прямо как Карлсон, который тоже был страшным, но симпатичным. В смысле привидением. Нагнали туману, ничего не поймешь.

– А это идея, – подал голос Илья. – Насчет привидения. Может в параллельный мир?

– Может и так, – сказал Борис. – Только фантастика это. Что ад, что параллельный мир. Думаю, нас ждет какая-то сильно специфическая заграница. Или охрана какой-то особой экспедиции. А может и вообще ничего не ждет. Мало ли у нашего начальства дури? Я не имею в виду конкретно нашу часть, поднимай повыше. Какие-то свои игры у них там, в верхах, нам это малопонятно, а для них это важно. Хотя, с другой стороны, много ресурсов вбухали для простого эксперимента…

– А может космос? – продолжал строить предположения Илья. – Сейчас такое строительство на орбите идет… Действительно, ведь два исследовательских корабля строят, МКС-2 недавно построили. В каждом сюжете по госинфо – про космос обязательно скажут. Про дейтерий на Луне, про чистую термоядерную энергетику будущего, так каждый день говорят. Помните, смотрели вчера авторскую программу, после вечерних новостей? Ну, ты Сашок задрых, а мы с Борисом смотрели. Интересно, кстати, мужик рассказывал, он у них на втором государственном «взгляд оптимиста» ведет. Говорил, что выход из кризиса и решение экологических проблем Земли надо искать за пределами Земли. Там еще про наш гравитационный космодром говорили, про то, что он уникальный шанс для России и всего человечества. О! – Илья сам поразился пришедшей ему в голову мысли. – Мы сами недалеко от него. Все складывается.

– Ничего не складывается – Борис был настроен скептически. Ты знаешь, сколько одно место космонавта стоит? С гравитационным космодромом, конечно, летать стали больше, но мы там точно «ни к селу, ни к городу». Там ученые нужны, исследователи, а не солдаты. С кем воевать? А просто так, на всякий случай, солдат пихать в космический корабль не станут, дорого. Нет, не то.

– Кончайте спорить мужики, – встрепенулся допивший вторую кружку Саша. – Давайте бухать пока дают! Тем паче горячее несут. – Девушка нам еще по пиву пожалуйста…

Выпили в этот день они прилично. Саша вовсю заигрывал с официанткой, которая на взгляд Ильи не отличалась слишком уж повышенной симпатичностью, и без особого труда взял у нее согласие составить ему компанию для похода этим вечером в какой-нибудь приличный ночной клуб. Когда девушка, скромно потупив глаза, сказала что будет с подружкой, Борис немедленно выразил желание познакомиться с этой подружкой. Илья разрывался между противоречивыми желаниями. С одной стороны хотелось составить компанию друзьям в их намечавшихся вечерних приключениях. С другой стороны он не был большим поклонником дискотек и даже накопившийся за время службы здоровый мужской спермотоксикоз не давил на мозги с такой уж неодолимой силой, чтобы очертя голову бросится в развлечения с неоднозначной перспективой. В итоге он распрощался с товарищами на выходе из ресторана и пошел «куда глаза глядят». Довольно скоро он остановился у пафосного здания отеля «Двина», снял там номер на сутки, повалялся немного в кровати, потом собрался и пошел осматривать достопримечательности Архангельска самостоятельно. Покатался на речном трамвайчике, походил по улицам, взял еще пива… И тут понял что он уже ничего больше не хочет. Накопившаяся усталость брала свое. Еле – еле он добрался до своего номера, где и уснул поперек широченной кровати прямо под бормотание вечернего ТВ.

Спецобъект «Северный», он же «Северодвинский Коллайдер», он же, по совсем секретным документам «Гравикосмодром 1», построили за рекордные для России сроки. Всего за пять лет. Такие темпы строительства, для строек такой сложности, были характерны разве что для полузабытых сталинских времен. Сказались два фактора. Прямой, практически на уровне президента контроль за коррупционной составляющей проекта и плотное курирование строительства из ФСБ. Деньги не просто выделялись в срок и в нужных количествах, а еще реально контролировалась их растрата, что для современной России было почти откровением. Кроме того, впервые управленцы были вынуждены отойти от обычной российской традиции «баблоцентризма», когда выделенные средства считались единственным и достаточным источником решения всех проблем, а заниматься реальной управленческой деятельностью на местах никто не хотел, сваливая все на субподрядчиков. В этот раз так сделать не дали, хотя было трудно. Удалось не только сократить до минимума коррупционную составляющую, но и заставить все звенья цепи, от чиновников до строителей, реально поработать. В своем роде это была не менее уникальная задача, чем строительство такого объекта само по себе с инженерной и научной точки зрения. Но – справились. Впоследствии, после анализа результатов работы над коллайдером, грянула знаменитая реформа, породившая комитет полезности. Однако, это было потом.

Петр Самойленков лично отдавал команду на старт первого экспериментального пуска «русского коллайдера». Что он думал в этот момент, останется загадкой истории, ибо мемуаров после себя он не оставил. Когда по его сигналу замкнулись управляющие цепи и коллайдер начал работу, он сидел с бледным и сосредоточенным видом, отдавая последние отрывистые команды операторам. Через пару часов, когда подготовка закончилась, и расчетные параметры были достигнуты, по его команде огромные потоки энергии потекли по гигантскому кольцу. Настал час «икс». Приборы показали фактическое уменьшение гравитации на тридцать процентов от земной, в точности как планировалось для первого экспериментального пуска системы. А Петр был срочно помещен в больницу прямо из центра управления. Инсульт. Врачи спасли его жизнь, но вот вернуть ему прежнюю ясность мысли и работоспособность они уже не смогли.

Однако, для проекта это было уже не столь важно. Через полгода был произведен первый космический старт на орбиту с гравикосмодрома. Результат сошелся с ожидаемым, ракета вывела на орбиту груз, потратив в десять раз меньше топлива, чем при аналогичном старте с Байконура. Это был полный успех.

Когда за границей поняли, что конкретно создала Россия (а удержать информацию в абсолютном секрете все же не удалось), то потрясение было сильнейшим. По требованию США даже созвали внеочередное заседание Совбеза ООН. Требовали передачи технологии, допуска международных (читай американских) инспекторов, а некоторые, особо горячие головы, даже требовали отобрать объект у России и передать под международный контроль. Однако Россия отбилась. США были уже не те, что прежде, война с КНДР и все возрастающие неполадки в экономике не позволяли им начать масштабный конфликт, Европа тоже не проявила единодушия. Единственной уступкой западному дипломатическому напору, на которую пошла Россия, явилось согласие использовать гравикосмодром для пуска космических аппаратов в научно-исследовательских целях, для этого была даже создана специальная компания с участием России, США и ЕС. Надо сказать, что это сотрудничество оказалось неожиданно плодотворным для всех сторон. Россия запускала спутники на орбиту, параллельно отрабатывая практические аспекты работы с низкогравитационным стартом космических аппаратов, без передачи технологии западу, причем все это было оплачено из зарубежных бюджетов. Зарубежные партнеры смогли запускать весь спектр космических аппаратов значительно дешевле, чем ранее предполагалось.