Это было прекрасное место. Укромное, покрытое буйной растительностью, таинственное и манящее.

— Мое любимое место с тех пор, как я приехал в твои владения. — Сказал ей Джорлан.

Она не удивилась. Место было очень похоже на него.

Он остановил Сабира и спешился, после чего предложил ей руку, чтобы спуститься. Она отвергла его помощь, в конце концов, она была Лордой.

— Мне не требуется твоя помощь, я великолепная наездница.

Уголки его губ приподнялись, когда он убирал руку. Упрямая Лорда.

Она покачнулась, ощутив головокружение. Джорлан помог ей восстановить равновесие, одарив понимающим взглядом.

— Ты никогда раньше не состязалась со штормом, лекса. Огромное количество энергии. Это может сбить с толку.

— Ладно. Я поняла. — Грин, шатаясь, подошла к большому валуну, схватилась за его край и села. Дрожащей рукой она отбросила волосы с лица.

Всего лишь через пару часов она встретится с Клаудин в предполагаемо смертельной схватке. Сейчас она не хотела думать об этом. Она не хотела тратить ни единого мига своего времени, проведенного с Джорланом.

Она похлопала по камню.

— Подойди, расскажи мне, что ты желаешь, имя-носящий. — Она слегка улыбнулась. — Расскажи, сколько невозможных вещей ты можешь сделать до утра. — Она наморщила носик. — Моя мать обычно рассказывала мне такое — думаю, это было частью истории, которую она рассказывала мне перед сном — что-то о девочке, исследователе миров. Она прошла через пространственно-временной туннель… Не могу вспомнить остальное за исключением того, что кто-то или что-то всегда опаздывал. (Тааак… интересно, это ссылочка на какую-то известную нам книгу?)

Джорлан растянулся на вершине плоского валуна, лежа на боку возле нее, подперев ладонью щеку.

— Весьма плохо, что ты не можешь вспомнить больше. Аркеусу понравилось бы.

Грин засмеялась.

— Он не слишком придирчив, любит все.

— Это может быть хорошей чертой.

— Да, может.

Середину его лба пробороздила морщинка.

— А также может вызвать у него жестокое разочарование.

Она внимательно посмотрела на него.

— Как сделало с тобой?

Он молча посмотрел на нее, его светлые глаза сияли в полусумраке. Это напомнило ей, как близки они были в прохладе воды, расстилавшейся перед ними.

— Ты должен убедиться, что он не пострадает. Ты должен направить его.

— И как я должен направить? — серьезно спросил он.

— Накажи ему никогда не терять свою любовь ко всему. Накажи смирять эту любовь к признанию сущности жизни.

— Сущности жизни, как понимаешь ее ты, или как вижу я? — Он одарил ее очаровательной улыбкой.

— Возможно, по существу, они являются одним и тем же.

— Я начал верить, что это правда. — Он вытянул руку и обхватил ее за шею, привлекая к себе для короткого поцелуя. После чего отпустил. — В любом случае, ты тоже будешь здесь, чтобы направлять его.

Грин отвела взгляд прочь от водопада.

Джорлан пару минут хранил молчание.

Они оба знали, что это маловероятно.

— Почему ты рискнула всем ради меня, Грин? С начала… это было просто благородство, объединение наших семей?

— Боюсь, что нет. — Она повернулась к нему снова. — Я желала тебя, Джорлан. Я всегда планировала сделать тебе предложение. Я надеялась, что со временем ты придешь ко мне на своих собственных условиях. Вмешательство Клаудин вынудило меня обнаружить свои намерения. Я должна была действовать быстро.

Его пальцы погладили ее по щеке.

— И смотри, куда тебя это привело.

Рука Грин накрыла его ладонь.

— Красивый сыночек и сводящий с ума имя-носящий — хорошая цена при любом раскладе. — Она слабо улыбнулась. — Вы двое представляете опасность моей решимости, хотя я и не должна говорить тебе об этом. Я полностью принадлежу вам обоим, и боюсь, что избалую… — Она остановилась и сглотнула ком в горле. После того как наступит рассвет, она уже никого не будет баловать.

Джорлан стиснул ее руку.

— Джорлан, пожалуйста, расскажи мне, что ты имел в виду раньше, когда говорил, что разряды — средство общения для Форуса.

—  Форус — живой, Грин.

Глава 16

— Живой?.. Конечно, живой. Каждая планета, которая поддерживает жизнь…

— Нет. Я имею в виду, что он по-настоящему живой. Разрядные шторма — это как Форус «связывается» с собой. Рудные камни уподобляются детям, хотя это чуждая людям взаимосвязь и трудная для объяснения. Форус обращается к своим детям. Всемсвоим детям.

Его дети? — Грин втянула воздух.

Это открытие поразило ее как удар молнии.

— Ты говоришь о том, что луна сама по себе является какой-то разновидностью грандиозной формы жизни?

— Да. Древним разумом.

— Но… это невозможно… Мы бы обнаружили интеллект…

— Не такого вида.

— Я тебя не понимаю.

— Ученые связывают такой разум с простыми природными ритмами. Даже Аркеус — часть его цикла.

— Ты сумасшедший? Такого не может быть! — И все же она вспомнила свои размышления о том, что порой казалось, что, хотя луна вращалась вокруг планеты, именно Аркеус был постоянным спутником Форуса.

Он решительно взглянул на нее.

— Ты действительно думаешь, что это так странно? Сколько раз ты слышала, как люди говорят, что мы должны жить в гармонии с нашей землей? Почему, ты думаешь, они так полагают? Интуитивно они чувствуют, что так поступать правильно. Сколько историй и легенд оставлено последующим поколениям еще со времен Исходоточки о таких местах?..

— Они — выдумка! Истории, чтобы стимулировать работу ума, вот и все.

Он затряс головой.

— В таких историях есть крупица истины. Не это ли их характерная черта?

Придя в ужас, Грин посмотрела вниз на грязь под ногами и тут же подняла ноги вверх.

— Оно думает? Смотрит на нас сейчас?

Джорлан тихонько засмеялся.

— Ничего подобного. Форус ощущает. Познавательный процесс — строго эмоциональный. Восприятия так сложны, так изощрены, так развиты и так удалены от нас самих, он обладает уникальным познанием, если ты пожелаешь так определить.

— Ну, а как бы ты обозначил это?

— Никак. Оно слишком трудно, чтобы передать в человеческих понятиях; ближайшее, что я могу найти, что его сознание — визуальное «осознание». Ничего похожего на твои эмоции. И вообще не эмоции человека. Ты не должна их путать. Они очень различаются. Все формы жизни здесь, за исключением по большей части нашего вида, сложным образом соединены с Форусом. Бланоки. Огнекрылы. Кли. — Поддразнивая, Джорлан приподнял бровь. — Даже твоя драгоценная Клу, хотя я ненавижу признавать это.

Грин отметила, что он произнес «твои»эмоции — не «наши». Насколько он был связан с этой внеземной формой жизни? Судя по тому, что он рассказал, каждый вид на Форусе был симбиотически связан друг с другом и с самой луной. Идея была такой чужеродной; живя здесь более тысячи лет, они не имели об этом понятия.

— Это трудно осмыслить. Как ты узнал все это, Джорлан?

Он пристально уставился на нее, ожидая, пока она сделает правильное заключение.

Ее губы приоткрылись, когда к ней пришел ответ.

—  Ты — Сензитив.

— Да. Я связан со всем здесь, как и Форус со мной. Точно так же как джинто и бланок.

Это объясняло, почему бланоки прилетели в ее сад. Чтобы быть рядом с ним. Также это объясняло так много других вещей. Я никогда не видел джинто до этого, по крайней мере, своими глазами.Грин вспомнила его слова в тот день у реки. Она подумала, будут ли уровни, которые смогут разделить только он и Форус.

— Как в точности ты связан, Джорлан?

— Я «слышу» картины нашей жизни. Я часть всего, что есть Форус, но я независим. Порой я могу ощущать течение изменений.

Некоторые Сензитивы обладали сильными гипнотическими способностями. Кажется, Джорлан был одним из них. Может быть, и не только Джорлан.У Грин были подозрения, которые она должна была озвучить. Она сглотнула.