Лодочка оказалась неожиданно легкой и устойчивой — даже на одной ноге Белинда стояла совершенно спокойно. Она торопливо сбросила туфлю и натянула колготки, а потом присела на подлокотник кресла и обулась в обе туфли.

Осторожно встала, сделала несколько шагов, готовая ухватиться за спасительную мебель, как только земное притяжение потребует ее к себе, да побыстрее…

Ничего похожего. Даже по густому ковру она шагала уверенно и прямо, не спотыкаясь и не путаясь в ворсе. В зеркале же отразилась и вовсе красотка — высокая, статная, с хорошей фигурой женщина, чьи ножки приковали к себе даже ее собственный взгляд.

Странно, тридцать девятый размер совсем не бросается в глаза… Наверное, дело в удобной колодке.

Знакомое словосочетание, которым она утешала себя последние десять лет, заставило ее расхохотаться, а когда, отсмеявшись, она вновь взглянула на себя, в зеркале что-то изменилось. Белинда не сразу поняла, что именно, а когда поняла — визжать и прятаться было уже поздно.

Мэтью Карлайл стоял на пороге ее комнаты с разинутым ртом и глазами, по величине догонявшими чайные блюдечки. И в этих глазах стыл такой восторг, что горячая волна затопила Белинду с головы до ног, а потом понеслась обратно, с ног до головы, и только тогда она смогла смущенно пожать голым плечом и прошептать:

— Я не очень глупо выгляжу?

Мэтью Карлайл издал странный звук горлом — нечто среднее между рычанием тигра и курлыканьем отлетающего в Египет журавля — и судорожно потянул из стороны в сторону узел галстука. Все отрепетированные фразы официального извинения испарились из памяти, и Мэтью выпалил, как только голос вернулся к нему:

— Белинда, ты потрясающая!

Она вспыхнула от удовольствия — и в этот момент что-то произошло у нее со зрением. Она вдруг увидела совершенно другого Мэтью Карлайла.

Не было Большого Босса в строгом костюме. На пороге ее комнаты стоял красивый высокий мужчина, темноволосый, со светлыми глазами и красиво очерченным ртом. У него была хорошая фигура, не слишком накачанная, но и нимало не расплывшаяся. Седина на висках удивительно сочеталась с выражением мальчишеского восторга на лице, разом убавившим Мэтью лет десять, не меньше. Одной рукой он все еще держался за узел галстука, а другой вцепился в дверной косяк, и Белинда какой-то частью сознания отметила, что у него очень красивые руки — с длинными пальцами, сильные, загорелые.

А потом она посмотрела ему прямо в глаза — и утонула в них. Словно бросилась с головой в горное озеро.

В глазах Мэтью отражалась она сама, новая, красивая, уверенная, но было и еще что-то, чему она пока не знала названия, не могла узнать, но что уже совершенно точно принадлежало ей, ибо родилось из-за нее.

Рита Дельгадо, наверное, могла бы подобрать ЭТОМУ определение. А возможно — нет…

Мэтью Карлайл шагнул вперед и церемонно склонился над трепещущей рукой Белинды Карр.

— Прошу вас, Прекрасная Дама, оказать мне честь разрешить сопроводить вас к столу. И быть вашим верным слугой, разумеется.

Откуда-то из детства, из старого Вальтера Скотта в шоколадном с золотом переплете, из «Песни о Сиде» пришли слова, и Белинда Карр отвечала, слегка склонив кудрявую голову к плечу:

— Благодарю, рыцарь, и поверьте, что это честь для меня — быть вашей Дамой. Дайте же мне вашу руку, сэр рыцарь… иначе я навернусь с лестницы!

Они рассмеялись так звонко и весело, что с лестницы чуть не навернулась, — от злости — миссис Блэквуд, уже спускавшаяся в банкетный зал в обществе своего супруга Дэрила.

Идти на каблуках оказалось не так уж страшно, особенно опираясь на руку Мэтью. Первые несколько секунд Белинду смущала собственная грудь — она уж очень вызывающе колыхалась под платьем, поскольку никакой лифчик, разумеется сюда не подходил. Белинда вспомнила о черной шали, расшитой серебряными молниями — вероятно, она именно к этому наряду и прилагалась, — но возвращаться было неловко, а потом, уже внизу, в холле, Белинда столкнулась с женщиной, при взгляде на которую всякое ее смущение исчезло.

Ярко-рыжая, зеленоглазая особа в золотом платье и на полуметровых каблуках приветственно взмахнула золотой же сумочкой. Особенностью ее наряда являлось то, что лиф платья лишь прикрывал самые соски, оставляя роскошный и несомненно искусственный бюст практически на всеобщем обозрении. Разрез юбки доходил до максимально верхней точки бедра, обнажая бесконечной длины ногу и только чудом не превращаясь в вырез лифа.

— Приветик, мистер Карлайл! Ужасно рада вас видеть. Это ваша Дама? Знакомьте скорее, нам надо объединиться, не то эти сушеные змеи нас сожрут. Нас, девочек, никто не любит… кроме мальчиков, разумеется.

Мэтью неожиданно усмехнулся и чуть теснее прижал к себе локоть Белинды.

— Знакомьтесь: Белинда Карр — Лора Морган.

Та самая, которую Морган увел у Теда Тернера, вспомнила Белинда, протягивая руку рыжей красотке.

Лора просияла великолепными фарфоровыми зубами и тут же замахала кому-то невидимому.

— Козлик, я здесь! Тут Мэт Карлайл с потрясающей шатенкой, но ты не забывай, что женат на мне!

Из тьмы коридора, ведущего в библиотеку, выдвинулась высокая фигура. Когда свет упал на лицо подошедшего, Белинда немедленно вспомнила слова Джоша Белью и удивилась точности определения, данного им финансовому магнату Моргану.

Суровое лицо еще хранило черты далеких предков-пиратов. Хищный крючковатый нос, брови вразлет, пронзительный взгляд — но вместе с тем слабый, безвольный рот, уродливая бородавка на щеке, а самое главное — неестественно яркий каштановый цвет жидкой стариковской шевелюры. На висках волосы отливали розовым. Белинда подумала: это он ради Лоры старается. Бедный. Как все-таки жаль миллионеров — никто их не любит бескорыстно. То есть, может, и любит иногда, — но ведь трудно предположить, что золотая секс-бомба Лора вышла замуж за эту крашеную мумию по большой и чистой любви?

А потом Белинда представила, как Морганы ложатся в одну постель… и тут Лу Фонтейн пригласила всех к столу.

Лу Фонтейн на правах хозяйки восседала во главе стола. По правую руку от нее грозной совой нахохлилась миссис Блэквуд, настороженно и неприязненно озиравшая стол, рядом с ней сидел, по всей видимости, ее муж и король грузоперевозок по совместительству. Молодящийся толстяк с бабьим вялым лицом и пухлыми ручками, унизанными бриллиантовыми перстнями, уныло рассматривал карту вин. Мэтью суфлером зашелестел над ухом Белинды…

Армстронг. Тот самый, который проиграл мистеру Бэгшо акции Де Бирс. Рядом с ним его компаньонка, мисс Клай. Хватка, как у акулы, великолепно разбирается в бизнесе.

Дальше сидели Морганы, — то есть сам Морган сидел, а красотка Лора непрестанно вертелась, рассыпая вокруг ослепительные улыбки и уже практически освободившись от золотого лифа платья…

Джейк Строу с секретаршей. Оба мрачные и несимпатичные, почему-то очень похожие друг на друга.

Тед Тернер — его Белинда действительно узнала сама, без всякого труда. С ним рядом — одна из телеведущих его новостного канала, профессионально красивая, но с тревожным взглядом. Видимо, кастинг на поездку был суров…

Гилмор с супругой, нефть.

Рэй Бэнкс со спутницей, биржевые спекуляции.

Гай Риано, музыкальный продюсер МТВ, с ним… видимо, юное дарование.

Доллис Дженеро с мужем, косметическая империя…

Жаль, что нет Джоша, подумала Белинда. Он наверняка бы оживил этот стол.

Впрочем, некоторая натянутость искупалась с лихвой прекрасным меню первого совместного ланча, переходящего в ужин. Белинда с робким изумлением смотрела, как лакеи в ковбойских костюмах вносят и ставят на стол блюда с жареными тетеревами, кабанью голову с яблоком в зубах, запеченных целиком поросят и фазанов, рыбу, икру, громадные салатницы… Все громче звенел хрусталь, невнятный монотонный гул приглушенных голосов усилился, превратился в рокот, посреди которого уже можно было различить визгливый голос Сары Блэквуд, жизнерадостное хихиканье Лоры, плаксивый — Армстронга…