— Это естественное желание, Грейс.

— Нет, ты оказался прав. Я должна была уехать. — Она посмотрела на него. — Всякий раз, стоило мне взять Поузи на руки, во взгляде Фебы мелькал страх. Именно поэтому я настояла на том, чтобы ускорить процедуру удочерения девочки Майклом и Фебой. — Она прерывисто вздохнула. — Нужно быть осторожными в своих желаниях, Джош.

— Ты ведь никому не хотела зла.

— Я понятия не имела, какое одиночество и страх могут испытывать молодые матери. Она такая крошечная, Джош, такая беззащитная…

— Тише-тише… — произнес он, и какое-то мгновение Грейс не поняла, кому адресованы слова: ей или ребенку. — Давай-ка попробуем для начала успокоиться…

Подняв ребенка с плеча, он какое-то время подержал девочку перед собой, затем поцеловал в лобик, уложил на руку и поднес к ее губам бутылочку с молоком.

Поузи тут же отвернулась.

— Она не берет молоко в бутылочке, Грейс. Может, тебе покормить ее грудью?

— Нет… — Она сглотнула. — Я не могу, Джош. Как только Грейс произнесла эти слова, Поузи, словно поняв их смысл, снова заерзала и так жалобно, горестно захныкала, что сердце Джоша дрогнуло. Ни слова не говоря, он, держа Поузи в одной руке, другой взял Грейс и повел ее из детской в спальню.

— Она не станет…

— Попробуй, — настаивал он.

— Ради Поузи? — Она вскинула на него глаза, ища поддержки.

— Ради Поузи и ради себя, Грейс.

Уверенность и спокойствие в его голосе придали ей сил. Он развязал узел на поясе халата Грейс, и тот соскользнул с ее плеч. Грейс осталась в тонкой ночной сорочке, так откровенно облегавшей стройный силуэт, что Грейс почувствовала себя обнаженной. Грейс, вспомнила их первую ночь вместе, и на нее нахлынуло желание вперемешку с тоской…

— Ты мне доверяешь? — тихо спросил он.

Она взглянула на него. Со своими взъерошенными волосами и колючим щетинистым подбородком Джош никак не походил на детского доктора. Однако Грейс готова была довериться ему. Он по-прежнему ее герой, рыцарь на белом коне. Присев на край кровати, Грейс, вся дрожа от охватившего ее напряжения, оперлась спиной о подушки.

— Готова?

Едва только Джош передал ей на руки Поузи, девочка снова принялась плакать, а Грейс задрожала от страха.

— Выброси из головы все тревоги, сделай глубокий вдох, — с мягкой настойчивостью произнес он, садясь на край кровати и поворачиваясь к ней. — Просто успокойся, расслабь плечи.

Однако Грейс дрожала от страха.

— А если я не справлюсь?

— Справишься.

Она ощутила прикосновение его теплых рук, Джош мягкими неторопливыми движениями стал массировать ей плечи. Успокаивающий шепот вперемешку с дыханием коснулся ее щеки, потихоньку возвращая Грейс поколебленное душевное равновесие.

— Доверься мне. — Его ладонь ласково коснулась ее щеки и шеи, кончики пальцев тронули бретель ее ночной сорочки.

На долю секунды в душе Грейс поднялся протест, но тут же стих, а из груди вырвался прерывистый вздох. Жаль, что так не могло продолжаться вечно…

Он затаил дыхание, не желая спугнуть этот особенный для обоих момент. Не сводя взгляда с ее лица и медленно спустив мягкую бретель сорочки с плеча Грейс, Джош провел ладонью по ее округлой груди и взволнованно ощутил, как мгновенно напрягся сосок, жаждая его прикосновений.

Он с радостным удивлением заметил, какой полной и женственной теперь стала та невинная девичья грудь, о которой он грезил все эти годы. Наклонившись, Джош коснулся ее губами.

— Прошу тебя… — сорвался с ее губ прерывистый шепот.

— Все, что угодно, — с придыханием ответил он, удерживая ее взгляд. — Ты говорила, что готова на все ради Поузи.

Джош коснулся языком розового нежного соска, затем отстранился и поднес к ней Поузи.

Грейс тихо ахнула, когда Поузи сразу же принялась сосать грудь. Джош не мог понять, то ли от боли, то ли от радости по лицу Грейс покатились слезы. Обхватив ее лицо ладонями, он вытер слезы большими пальцами.

— Это ради Поузи, Грейс, — произнес он, целуя ее щеки и чувствуя солоноватый вкус слез. — Это ради твоего ребенка, нашего ребенка.

Джош мысленно поклялся, что сделает все ради благополучия этих двух самых дорогих ему женщин.

Полными восторга глазами от ощущения единения с ребенком Грейс смотрела на Поузи, которая, блаженно жмурясь, с наслаждением сосала материнскую грудь.

— Хорошо? — спросил Джош.

— Очень хорошо… — Она вытерла ладонью слезы и улыбнулась. — Откуда такая осведомленность?

— Называй меня доктором Всезнайкой, — пошутил он.

Грейс прикусила нижнюю губу, сдерживая улыбку. Она поняла, что Джош сделал это специально. Именно так, играючи, он поступал всякий раз, когда, еще девчонкой, Грейс расстраивалась из-за пустяков. Джош всегда знал, как найти выход из сложившейся ситуации. Когда умерла собака Грейс, именно Джош выкопал для нее могилу в конце сада. Именно он выцарапал на куске дерева кличку собаки и прикрепил его к могильному холмику.

— Спасибо тебе, Джош. Я не знаю, что бы делала без тебя.

Он коснулся ее щеки.

— Ты все равно что-нибудь придумала бы. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь попить? Будешь молоко?

— С удовольствием. Но ты, наверное, устал, — произнесла она, отодвигаясь, чтобы освободить ему место. — Приляг и вытяни ноги.

— Я помалу сплю, — сказал он, но все же прилег рядом. — Встал, чтобы подышать свежим воздухом. Я привык спать на открытом воздухе.

— Ты имеешь в виду пентхаус в небоскребе? — поддразнила она.

— Там есть палуба.

— Да ну?

— И бассейн.

— Для разведения золотых рыбок?

— Для плавания.

— Ух ты!

— Хотя ты права, хозяин редко появляется в своем пентхаусе. Я там почти не бываю, — произнес он.

Поузи перестала сосать грудь и сонно посмотрела на мать.

— Наелась, детка? — ласково спросила Грейс.

Девочка сладко зачмокала. Грейс переложила ее на другую руку и слегка вздрогнула, когда Поузи принялась сосать другую грудь.

— Это больно?

Грейс рассмеялась:

— Не больно, но когда она берет ртом сосок, перехватывает дыхание. Она очень сильная.

— Наверняка твоя мать сказала бы, что это свидетельствует об отменном здоровье ее внучки.

Грейс улыбнулась:

— Моя мать всегда найдет ответ по любому поводу. Слушай, а ты позволяешь своим друзьям жить в пентхаусе в твое отсутствие?

Он посмотрел на нее:

— Почему ты так решила?

— Разве в этом есть нечто необычное?

— Нет, если только твои друзья здравомыслящие люди, — произнес он. — Кроме того, у большинства моих друзей есть собственные бассейны.

— В таком случае тебе, скорее всего, придется разобраться с охраной дома. Когда я пыталась дозвониться до тебя, в твоем доме были люди.

Он нахмурился.

— Я имею в виду Анну Карлинг, твоего личного секретаря, — произнесла Грейс.

— Анну? Ах да! Вообще-то на самом деле все было не так. Когда я уезжаю, то все телефонные звонки, приходящие в пентхаус, переключаю на номер Анны. — Он с легкой лукавинкой посмотрел на Грейс. — Тебя так расстроило, что в моем доме кто-то был в мое отсутствие?

— Нет, — слишком поспешно ответила она.

— Анна — замужняя дама, Грейс.

— В самом деле? — Она постаралась произнести это как можно равнодушнее.

— Она замужем, у нее трое взрослых детей и, кажется, два внука.

— А голос у нее молодой, — заметила она.

— Грейс? — Джош наклонился к ней, когда она отказалась смотреть в его сторону. — Неужели ты думаешь, что…

— Перестань.

— Нет, ты именно об этом подумала.

Джош улыбнулся, довольный тем, что Грейс покраснела, как девочка. Она, конечно же, не имела никакого права ревновать, но разве отсутствие такового остановит ее? Раньше она жалела девчонок, с которыми Джош краткое время встречался, а потом бросал. Однако каждую из тех, с кем он проводил ночи, она тихо ненавидела.

— Ты совсем не рассказываешь о своей жизни в Австралии, Джош. Где ты живешь, кто твои друзья? Ты говоришь только о работе.