— А-а-ах!

Из кабинки выходит человек; приставив пистолет к затылку Тедди, он нажимает на спуск.

Тедди умирает, уронив то, что осталось от лица, в писсуар.

Непосредственно рядом с белой губкой для мытья.

119

Судья Джон Бикфорд получает анонимный звонок по домашнему телефону. Неизвестный сообщает ему, что его многолетние усилия на ниве юриспруденции получили должную оценку. Что оценка эта передана генеральному прокурору и что в завтрашнем «Реджистере» появится статья о его связях с убитым Полом Гордоном, в свою очередь связанным с русской мафией.

Бикфорд прощается с женой и едет в мотель на взморье, где, заглушив тревогу выдержанным двенадцатилетним шотландским виски и валиумом, на рассвете режет себе вены.

Статья в утренней газете не появляется.

Вышедший на пенсию судья Деннис Мэллон тоже получает аналогичный телефонный звонок и летит в Мексику с посадкой на Большом Каймане. Там у него дом.

Доктора Бентона Говарда машина сбивает на тротуаре. Травмы его настолько серьезны, что оказываются смертельными.

К утру просачиваются слухи, что Говард был завербованным агентом Особого отдела по борьбе с русской организованной преступностью.

120

Который делает свое дело.

Получившее потом в полицейской хронике и специальной литературе наименование Петербургского побоища, потому что отряды Янга атакуют группу Трачева всей своей ударной мощью, как то сделала бы республиканская гвардия.

Людей Трачева хватают прямо и решительно. Их настигают дома, в постелях с любовницами.

Виктор Трачев в этот вечер сидит себе тихо-спокойно дома и смотрит по телевизору «Копов», когда в дверь вламывается Янг с автоматом в руках — что тебе Роберт Стэк. Трачев недоволен таким вторжением, ведь перед дверью он выставил охрану. Однако руки у его охранников уже скручены за спиной пластиковыми жгутами, так что практически охранниками они называться теперь не могут.

Ну что, братцы-бандиты, делать будем?

Трачев тянется к очкам.

И совершает ошибку, потому что, прежде чем Янг успевает крикнуть: «Ты что, мать твою, делаешь?!» — один из ребят всаживает две пули в грудь Трачева. Ведь он, мать твою, знает, что делает.

Он готовится получить причитающийся ему кусок пирога от Ники Вэйла. Вот что он делает.

Когда придут, что мы скажем людям?

А парни Хименеса вовсю шуруют в Лос-Анджелесе.

Они ломают двери по всему Ферфаксу, сталкивают в кювет машины, перекрывают магистрали и улицы. Они берут пачками автомобильных угонщиков, трюкачей-автомобилистов, вымогателей и наркодилеров, всех исполнителей второстепенных и главных ролей в звездной команде Рубински, всех «дойных коров» Шаллера.

Самих Рубински и Шаллера они тоже забирают.

Рубински застают в постели с женой — Хименес подымает его, приставив ему к затылку пистолет. Шаллер режется в покер с друзьями, когда игру неожиданно прерывают.

Но не хватает Кэззи Азмекяна.

Его нет дома.

Он на ночной морской прогулке в двадцати морских милях от Розариты, рыбачит с борта своей сорокафутовой яхты.

Выясняется, что плавать он не умеет, потому что, когда вернейший из его охранников вдруг кидает его за борт, Кэззи, издав короткое бульк-бульк-бульк, быстро исчезает в пучине.

Так или иначе, подобные трагические события, идущие вразрез с планом проводимой операции, можно сказать, довершают преображение Ники Вэйла в добропорядочного бизнесмена.

Довершают, но не совсем.

121

Шум на веранде будит Летти.

Гремят мусорные баки.

— Вот чертовы еноты! — восклицает она, вставая с постели.

Неверными шагами, спотыкаясь, она бредет к двери, даже не удосужившись на этот раз захватить оружие. Не станет же она стрелять в глупое животное.

Лев притаился в углу веранды.

«Пусть это выглядит как изнасилование, — сказал пахан. — А потом прирежь ее. Тогда это будет очередным убийством на сексуальной почве, совершенным еще одним местным маньяком. Смотрите по телику в одиннадцатичасовых новостях».

Левой рукой он сжимает нож.

Слышит ее шаги.

Слышит, как она открывает дверь.

Вот она выходит.

— Vamos! [32]— кричит Летти, когда Лев делает шаг вперед.

Что-то держит его.

Тугая веревка вокруг шеи тянет его назад и сбрасывает вниз со ступенек.

Летти слышит, как убегает енот, и закрывает дверь.

Запирает ее и опять ложится в постель. Что бы ни означал этот шум, теперь он прекратился.

122

Наконец-то дети уложены в постель.

Признаться, Россия-матушка будет счастлива, когда Дэзик отстроит свой дом и переедет туда, потому что, хотя ей и нравится жить с маленьким Майклом, эта девчонка Натали никак не может забыть свою мать. Она любит ее, эта сучка. Гены, ничего не поделаешь.

А вот Майкл — из него вырастет настоящий принц.

Если приложить к этому руки.

Но Натали…

Россия-матушка идет в ванную, чистит зубы, умывает лицо, затем начинает расчесывать волосы щеткой.

Сто движений щеткой утром и сто вечером, и так каждый день, вот что делает ее волосы такими густыми и красивыми, — Дэзику это очень в ней нравится, он восхищается ее волосами.

Она кончает расчесывание и отступает на несколько шагов, чтобы полюбоваться собой в зеркале.

И тут она видит за спиной у себя мужика.

Должно быть, это кто-то из новых охранников.

Но однако, какая наглость — заявиться к ней в спальню!

— Что… — произносит она и осекается.

Рука мужчины зажимает ей рот. Ее нос затыкают тряпкой.

И дальше — чернота.

123

Ники закуривает сигарету с марихуаной. С удовольствием, не спеша, вдыхает сладковатый мускусный аромат, глубоко затягивается, отчего дым окутывает легкие, а затем улетучивается. Унося с собой все напряжение, все тревоги.

Трудности тают в вечернем воздухе.

Трачев мертв.

Его ребята за решеткой.

Вместе с ними арестованы Рубински и Шаллер.

Слух о том, что покойный Бентон Говард являлся полицейским осведомителем, пущен достаточно широко.

Пол Гордон застрелен.

Кэззи Азмекян смыт в океан, и труп его поглощен пучиной или выброшен на берег, это уже не важно.

Он делает еще одну затяжку, скидывает с себя одежду и ныряет в дымящееся паром джакузи.

Наутро его ждут пятьдесят миллионов. Ловкий фокус, метаморфоза протяженностью всего лишь в одно поколение.

Чудесный вечер и исключительно удачная сигарета.

Его не оставляет легкое беспокойство. Лев все еще не вернулся с докладом о том, что проблема сестрички решена.

Ники делает еще одну затяжку, чтобы изгнать из головы и это беспокойство. Когда Лев отправляется убивать, то он убивает. Так что он скоро вернется — можно не сомневаться.

И вечер становится ещечудеснее. Все складывается в его пользу. Трачев мертв, утром Ники выплатят огромные деньги, и жизнь прекрасна как никогда. Он закрывает глаза, потягивается в воде и чувствует, что пальцы ног упираются в какой-то предмет.

Он недоволен — ведь просил же он Майкла не играть в футбол возле бассейна и джакузи.

Ники хочет поднять мяч и вскрикивает.

Отпрянув, прижимается к борту джакузи, съеживается.

И не сводит глаз с отрубленной головы Льва, болтающейся в бурлящих водяных струях.

Вошедший Даня застает Ники в таком совершенно скрюченном положении.

Даня поднимает за волосы голову Льва и издает горестный вопль.

Шея Льва стянута лентой.

На ленте что-то написано, но даже и не в таком удрученном состоянии они бы эту надпись не прочли.

Потому что сделана она по-вьетнамски.

Ники бежит в дом.

В комнату матери.

Ее дверь приоткрыта, и он различает серебристое мерцание телевизора.