Фээскашник посмотрел на Алексея, буркнул ворчливо:

— Чего вскочил-то, деятель? Давай закрывай дверь, салон выстудишь. Потом за полчаса не согреешься.

— Что говорят-то? — устало спросил Алексей, глядя на него все таким же мутным, плывущим взглядом.

— А ты не догадываешься? Говорят: ни о каком аэродроме слышать не слышали и видеть не видели. И вообще они здесь дорогу строят.

— Ты его спросил?..

— Что? Кто здесь был в ночь на тридцать первое? Да никого не было. Технику они оставили, как и всегда оставляют, в конце дороги. Разошлись часов в пять. Вернулись на работу только сегодня утром.

— И что?

— Да ничего, — размышляя о чем-то своем, буркнул Проскурин. — Пустенько. Никаких тебе кунгов, никаких самолетов, ни людей, ничего. Правда, говорят, уходили — куча гравия вон там, на обочине, была небольшая. Вернулись — нет кучи. Спер кто-то. Но бригадир сказал: не жалко. Там гравия оставалось — за десять минут в две лопаты перекидать можно.

— А что, ты и про самолеты спросил? — усмехнулся Алексей и сам удивился тому, что еще в состоянии усмехаться.

— Юморишь? — посмотрел на него фээскашник. — Ну-ну, молодец. Раз юморишь, значит, живой еще.

— Ну а серьезно?

— А если серьезно, то, естественно, о самолетах я их спрашивать не стал. Просто поинтересовался. Короче говоря, когда они сюда утром пришли, пусто тут было. Пусто и чисто.

— А про песок? Вон, видишь? Песок, — Алексей указал пальцем через плечо.

Проскурин обернулся:

— Да видел я, видел. Насчет песка говорят, что он здесь уже недели полторы как лежит. Заказчик надумал что-то вроде площадки построить: то ли под магазин, то ли еще подо что. Потом, говорит, остыли. Решили повременить. А песок остался. Но рыхлый, я попробовал. За полторы недели под снегом слежаться должен бы до бетонной твердости, а он рыхлый. Кто-то ворошит, видать, время от времени.

— А когда начали строить?

— Договор подписали примерно месяц назад, а строить начали недели три как. Точнее, двадцать три дня.

— Молодцы, — хмыкнул Алексей и качнул головой.

— Да уж, постарались.

— Значит, часов в пять рабочие ушли, а до двух часов ночи тут успели два капонира возвести.

— Ерунда, — Проскурин тряхнул лысоватой головой, — На фиг им нужны были эти капониры?

— Так ты что, думаешь, я вру, что ли? — прищурился Алексей.

— Да нет. Мне кажется, ты просто что-то перепуг тал. Местом ошибся.

— Нет, не ошибся, — ответил Алексей. — Здесь мы садились, точно.

— Откуда знаешь? — спросил фээскашник.

— Там, на обочине, у самого асфальта, следы остались от полевой дорожки.

— Что такое полевая дорожка?

— Да брось ты, не знаешь, что ли? Железные листы, а внизу кружочки такие и выступы, чтобы плотнее за почву цеплялись. Наши знакомцы одолжили у бригады экскаватор или бульдозер, не знаю точно, а может, и то, и другое, для скорости, соорудили здесь два капонира и выложили их такими дорожками. Вес незаправленного самолета на мерзлой земле выдержит запросто.

— Ну допустим. — Проскурин на секунду задумался. — Но капониры-то зачем понадобилось возводить? Ты можешь объяснить?

— Капониры — это все-таки что-то вполне армейское, осязаемое. Может быть, для техников, а может быть, и для нас, чтобы не догадались, куда садимся. На каждом военном аэродроме капониры есть. Поверь на слово. Ночью, во всяком случае, выглядело очень достоверно. Я ведь так и не понял, что это все «липа».

— Ну-ну.

— Кто заказчик-то, узнал?

— Еще бы, — Проскурин похлопал себя по нагрудному карману. — Все выяснил.

Алексей взглянул на него и спросил:

— Ты до сих пор мне не доверяешь?

— Да нет, доверяю. — Проскурин ответил просто, словно они болтали о рыбалке, и один рассказал другому, что поймал во-о-от такую рыбину. И ведь действительно поймал, не соврал.

— И кто же заказчик? — хмуро поинтересовался Алексей. — Поделись уж, будь другом.

— Да пожалуйста, запросто. Заказчик — некое ТОО «Лукоморье». Что-то вроде дачного кооператива. Тебе название говорит о чем-нибудь? Нет? Мне тоже. Так вот, прораб мне поведал, что они эту дорогу к коттеджному городку тянут. Сперва предложили сделать двухполоску: одну полосу — туда, другую — обратно. Там коттеджей-то всего три десятка. Так что, сам понимаешь, вавилонского столпотворения на дороге не ожидается. Так нет ведь, заказчики уперлись, подавай им, понимаешь, две полосы в одну сторону да две — в другую, как будто шоссе здесь будет проходить Ростов — Москва. — Проскурин зло засмеялся. — Эта фирма, а точнее, ее дирекция подивилась, но раз заказчик желает, то они, конечно, сделают. Им-то даже лучше — денег больше. Потом предложили этому «Лукоморью» другую дорогу провести. Не такую прямую, зато в материалах экономия большая, а значит, и в деньгах. Там ведь впереди почва зыбкая, строители боятся, как бы по весне дорога не просела. Убытки-то им возмещать. Так нет, опять уперлись. Только прямую им подавай. Говорит, прокладывали бы наискосок, метров четыреста бы сэкономили. А ты представляешь, сколько это по материалам да по работе? Или в этом коттеджном городке одни мультимиллионеры живут? Бригадир говорит, что их менеджер сперва так и подумал, а потом посмотрели план городка, чтобы прикинуть, как подъезд поудобнее делать, а там домики обычные, плановые. Знаешь, такие, из бруса, сейчас все торгуют, кому не лень.

— Знаю, — подтвердил Алексей.

«Пятерка» заурчала двигателем. Проскурин нажал на газ, и машина медленно покатила по новенькому покрытию.

— Так что дорогу строят как для «новых русских», — он усмехнулся снова, — а жить будут середнячки. Спрашивается: на кой им такая дорога? Опять же расходы лишние. По нынешним расценкам в копеечку ведь влетает.

— Ну, это понятно, — заперхал кашлем Алексей.

— Да и мне понятно. Иначе самолет не сядет.

— Точно. И наискосок нельзя — заход получится от холма. Тоже не сесть. С противоположной стороны посадить самолет можно, но там густые посадки. Полосы метров триста лишних понадобится положить. Получится, что в план не укладываются. Вопросы начнутся.

— Верно, — кивнул Проскурин. — Какой пробег «МиГу» нужен?

— Не меньше шестисот метров. — Алексей подумал. — Лучше восемьсот.

— Вот, а тут ровным счетом девятьсот метров. Ты подумай: это ведь не улицу в городе асфальтировать. Работы сколько: деревья срубить, пни выкорчевать, площадку разровнять, гравий насыпать, асфальт положить. Обалдеть можно. Бригадир говорит, что они последние триста метров по ночам выкладывали. Не успевали в срок. Приехал, говорит, коммерческий директор фирмы-заказчика и такую вонь поднял, куда там, хоть противогаз надевай- Строители попытались его было уверить, что после Нового года нагонят и к сроку все будет готово, а тот нет, говорит, раз в сроки не укладываетесь, будем договор расторгать. В общем, пришлось им потрудиться. Так веришь — нет, этот парень, надзиратель от заказчика, каждый вечер сам здесь появлялся и денежки рабочим выдавал. Стимул, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Алексей.

— Ну и дорожники постарались, подналегли, так что к Новому году девятьсот метров полосы готово было. Как с куста.

— За глаза, — подтвердил Алексей. — Ну-ка, остановись.

Проскурин тормознул:

— Что такое? -

Алексей открыл дверцу, оглянулся и пробормотал:

— Сдай назад метров на десять.

Фээскашник послушно выполнил его просьбу.

— Смотри, — Алексей указал на черную полосу примерно метр двадцать длиной и пятнадцать сантиметров шириной. Ощущение было такое, словно озорной ребенок мазнул черной краской точно посреди асфальтовой полосы, как раз там, где позже протянется белая разметка. — Видишь?

— Вижу, полоса какая-то. — Проскурин прищурился. — И что?

— Полоса-а. Не полоса, а посадочный след. Резина горела. На любой аэродром съезди, там вся бетонка такими вот полосами исчерчена.

— Так, — фээскашник встрепенулся и забормотал. — Черт, фотоаппарат бы, заснять.

— Да брось ты, потом заснимешь. — Алексей махнул рукой. — Куда она денется-то? Это тебе не грязь, ее мокрой тряпочкой не сотрешь.