Высота танка при этом возрастала, но ее можно было уменьшить за счет высоты корпуса в районе боевого отделения до размера, обеспечивающего только крепление элементов подвески. Поэтому корпус КВ-5 в районе боевого отделения и отделения управления имел высоту меньше метра и повышался до метра тридцати сантиметров в районе моторно-трансмиссионного отделения.
Меньше метра высоты не хватало для размещения механика-водителя и стрелка-радиста. Данная проблема решалась установленным над головой механика-водителя бронированным откидным колпаком со смотровыми щелями, обеспечивавшими обзор даже лучший, чем на обычном «Климе Ворошилове». Толщина брони колпака была как у лобового листа башни — 180 миллиметров. На марше колпак приподнимался — так же, как на прототипах Т-35.
Стрелок-радист имел в своем распоряжении башенку с пулеметом Дегтярева, установленную на постаменте так, что огонь можно было вести поверх колпака механика-водителя. Конструкция обеспечивала возможность стрельбы по воздушным целям. Вторая подобная башенка находилась на крыше основной башни. Установленный в ней пулемет обслуживался заряжающим.
В боевом отделении корпуса размещалась укладка с частью боекомплекта 107-миллиметровой пушки. Основной боекомплект укладывался в нишу башни.
Командир танка располагался справа от пушки. В его распоряжении находилась командирская башенка с пятью смотровыми приборами и небольшим перископом, который позволял вести наблюдение поверх пулеметной башенки. Слева от пушки находился наводчик, а в кормовой части башни — двое заряжающих. Унитарные 107-миллиметровые выстрелы к пушке ЗИС-6 были тяжелыми. А в перспективе на «Клим Ворошилов-5» планировалось установить и 152-миллиметровую гаубицу, как на КВ-5.
В моторно-трансмиссионном отделении параллельно устанавливались два дизеля В-2К мощностью по шестьсот лошадиных сил каждый. Переход на двухдвигательную схему был вынужденной мерой, так как с началом войны довести более мощные варианты В-2 с турбонаддувом не представлялось возможным. Не было и возможности получить в приемлемых количествах авиационные дизели М-30 или М-40. Двигатели соединялись с коробкой передач и бортовыми фрикционами с помощью промежуточного редуктора.
Несмотря на огромную массу, «Клим Ворошилов-5» обладал подавляющим превосходством перед немецкими танками всех типов. Тяжелая 107-миллиметровая пушка ЗИС-6 свободно пробивала броню любого из «панцеров» на дистанциях до полутора тысяч метров, в то время как сам КВ-5 оставался уязвимым только для артиллерии крупного калибра.
Но рядом с КВ-5 возвышался еще один бронированный исполин — настоящий «суперлинкор» бронетанковых войск.
Гитлеровцы нарекли его «Сталинский оркестр», а советское обозначение его было КВ-5бис или — КВ-6 «Бегемот».
Конструктивно он состоял из трех танков «Клим Ворошилов», соединенных продольно между собой, с единым мощным дизельным двигателем. На огромном гусеничном шасси были размещены три линейно-возвышенные башни от танков «Клим Ворошилов», причем средняя из них, уширенная, вооружалась двумя 152-миллиметровыми орудиями. На них сверху были установлены еще башни от легких танков БТ-5 с 45-миллиметровыми пушками. В качестве дополнительного вооружения на сверхмощном советском танке устанавливался огнемет и пусковая установка реактивных снарядов «катюша». [42]
Было построено всего три образца «Клима Ворошилова-5-бис». Первый танк погиб, когда пытался преодолеть овраг. Длинная и перетяжеленная конструкция просто разломилась под собственным весом. При этом разорвались трубопроводы горючей смеси огнемета, и огромный танк сгорел.
Два других приняли участие в боях под Москвой. [43]
* * *
Вот под таким прикрытием и выдвигались танковые батальоны, роты и взводы на штурм Калинина, превращенного гитлеровцами в неприступную крепость. Одним из танковых взводов командовал Николай Горелов.
Гвардии капитан наблюдал за полем боя через командирскую панораму ПТК-5 и давал указания механику-водителю, а также трем танкам своего подразделения. Во взводе Горелова был еще один «истребитель» Т-34-57 и два обычных Т-34-76. Они шли уступом вправо, стреляя на ходу из пушек и пулеметов.
В панораму были видны вспышки орудийных выстрелов, фонтаны взметающейся земли и снега, мелькание трассеров. Бои шли уже в пригороде Калинина, гитлеровцы буквально зубами держались за свою линию обороны. Но наступательный порыв советских войск был необычайно высок!
Основную ударную силу составляли танки. Здесь была «сборная солянка» из всех типов боевых машин. Могучий «Клим Ворошилов» шел в бой рядом со средним трехбашенным танком Т-28, «тридцатьчетверки» шли в атаку с массивными пятибашенными танками Т-35 — тяжеловесами начального периода войны. Им давали целеуказание легкие и юркие БТ-5, Т-50 и Т-60, «подсвечивая» цели. С вражеской пехотой «разбирались» БТ-7М и Т-26.
Гитлеровцы стреляли из всего, что у них было. На поле боя под Калинином бушевала настоящая огненная метель. Отрывисто били батареи противотанковых пушек, выли минометы, с утробным гулом и грохотом извергали огонь и смертоносную сталь из своих жерл гаубицы. Сплошные столбы разрывов покрыли все пространство, испарив снег и превратив его в непроходимую грязевую кашу.
Позади наступающих боевых порядков советской бронетехники раздался вой и грохот, которые проникли даже под броню, заглушили рев собственного двигателя и скрежет стальных траков гусениц. Это два «Сталинских оркестра» завели свою огненную «партитуру». С рельсовых направляющих, размещенных поверх угловатой башни от КВ-1, стартовали огненные кометы «эрэсов». Реактивные снаряды накрыли позиции гаубичной батареи гитлеровцев.
Вслед за «эрэсами» басом грянули две 152-миллиметровые пушки главной башни, размещенной линейно-возвышенно, на специальной бронированной тумбе.
Носовая и кормовая башни супертанка КВ-5бис разворачиваются «елочкой», в разные стороны и бьют по флангам прямой наводкой из 107-миллиметровых орудий ЗИС-6.
А полуавтоматические «сорокапятки» 20К в башнях от БТ-5, размещенные вторым ярусом на носовой и кормовой основных башнях, рассыпают барабанную дробь. Они бьют по ближним целям: по немецкой пехоте в окопах, пулеметным огневым точкам — дистанция как раз подходящая.
Раздались новые взрывы, качнулась земля, будто прогибаясь под многотонной бронированной армадой танков.
Окраины Калинина все ближе и ближе. Вот из-за пелены дыма и пыли уже различимы бело-серые камуфлированные силуэты немецких «панцеров» и «артштурмов».
Гвардии капитан Горелов оставляет командирскую панораму и приникает к телескопическому пушечному прицелу ТМФД-41. В перекрестье виден угловатый «средний/легкий» танк Pz.Kpfw.III.
— Бронебойным заряжай! — И тут же кирзачами по спине механику-водителю: — Короткая!
Танк-истребитель Т-34-57 замирает, разворачивая башню с длинным стволом орудия. Ствол опускается пониже. Выстрел! — и 57-миллиметровый бронебойный тупоголовый снаряд «БР-271» с баллистическим наконечником пронзает стальную шкуру гитлеровского танка. Скорости почти километр в секунду хватает советскому снаряду, чтобы пробить усиленную лобовую бронеплиту (хотя какая она там «усиленная» — пятьдесят миллиметров вместо тридцати), прошить весь танк, разворотить двигатель и выломать кормовой бронелист! Угловатый «Панцер-III» словно на копье насадили! Вот это мощь!
— Бронебойный! Механик, короткая! Слева, дистанция пятьсот — групповая цель противника, — передает танкам своего взвода гвардии капитан Горелов. — Беру головного!
Грохот и вспышка выстрела заглушают его слова. Еще один бронебойный снаряд уносится в цель — прямо в крест на развернутой башне головного немецкого танка Pz.Kpfw.IV. Борт угловатой башни «Панцера-IV», специально экранированный дополнительными листами бронирования, не выдержал сокрушающего удара 57-миллиметровой бронебойной «болванки». Из-под башни повалил густой черный дым. И этого фрица песенка спета!..