— Можешь сесть впереди меня и править лошадью, — соблазнял ее Кейн. — А я зароюсь лицом в твои волосы, закрою глаза и буду ласкать твои груди, чтобы защитить их от ветра.
И чтобы распалить меня еще сильнее, подумала Кристин. Она задрожала, словно и впрямь ощутила мужские ладони на своей груди, ставшей вдруг необыкновенно чувствительной. Одурманенная жгучим желанием, забыв об осторожности, она выпустила поводья и от первого же резкого движения плывущей лошади соскользнула с седла и с головой ушла под воду, но быстро вынырнула, отплевываясь и ловя упущенную уздечку.
Но Кейн был уже рядом и заботливо поддерживал ее за талию сильной рукой.
— Ты в порядке?
Кристин закашлялась. Глаза ее вдруг наполнились слезами, но кашель был тут совершенно ни при чем. Как стремительно он меняется! То страстен, то удивительно нежен и ласков. Ей было одинаково приятно и то, и другое. Однако его нежность и забота заставляли ее ощущать себя слабой и уязвимой, а этого Кристин не любила. Ей не хотелось становиться настолько зависимой от него. Ведь их отношения могли оборваться очень скоро.
— Кристин! Где ты? Ау-у!
Кейн склонился над ней. Она обвила рукой его шею, откинула с лица спутанные мокрые волосы и, пересиливая себя, улыбнулась сияющей улыбкой.
— Все прекрасно. Просто я… замечталась.
— Это моя вина. — В его взгляде читалось одобрение. Ему понравилось, что она так быстро овладела собой. — Я буду наказан?
Кристин расхохоталась. Нет, он действительно неотразим! Особенно когда так романтически настроен.
— Знаешь, мне почему-то кажется, что ты любое наказание сумеешь обратить в нечто противоположное.
— Угу… — Он поцеловал ее в лоб. — Ты меня знаешь… — губы коснулись кончика ее носа, — так хорошо… — И прильнули к ее рту.
Поцелуй, поначалу игривый и нежный, очень скоро стал жгучим и страстным. Ледяная вода нисколько не охладила мужского пыла Кейна. Прикосновение его возбужденной, напряженной плоти заставило Кристин задрожать от наслаждения.
— Послушай, — пролепетала она, — ты упустил поводья. Твой конь…
— Мой конь сам вернется на конюшню…
— Но мой, может не выдержать двоих.
— Ты права. Тогда отпусти его. Я уже нащупал ногами дно. Держись за мою шею, и я спасу тебя.
— Но я вовсе не собираюсь тонуть, Кейн! — воскликнула Кристин, выпуская поводья и обнимая его крепче.
— Не-ет, ты недостаточно крепко держишься! — хрипло произнес он, сдвигая книзу ее купальные трусики и приспуская свои плавки. — Так ты будешь в полнейшей безопасности, — заверил он, медленным, чувственным движением проникая в ее лоно.
Кристин, застонав, выгнулась и обхватила его сильными ногами. Их тела слились в одно.
— Ты прав. — Ресницы ее задрожали и опустились, прикрыв подернутые дымкой страсти глаза. — Как хорошо, когда тебя спасают!
— Еще бы, — согласился он. — Ты хоть понимаешь, что я не прикасался к тебе уже, по крайней мере, часа три?
— Как? Неужели так долго?
Кейн, приподняв ее майку, высвободил нежные груди.
— Давай вообразим, что это — два островка в безбрежном океане, а посредине каждого горная вершина. Нет, вулкан. А я — легкий ветерок, овевающий их. — Склонив голову, он дразняще ласкал языком ее набухшие соски. — Нет, не ветерок… торнадо, — прошептал он, обхватив один сосок губами.
Сладостное томление одолело Кристин. Невесомая, она словно парила в воздухе, а теплые волны пробегали по всему ее телу — от груди до потаенных мест, где тела их сливались воедино…
— Кажется, нас зовут, Кейн, — пробормотала Кристин спустя некоторое время, смутно уловив крики, доносившиеся с пляжа.
Кейн тяжело вздохнул:
— Что ж, тогда нам лучше поспешить.
Он замахал рукой, давая понять, что с ними все в порядке, и они уже возвращаются. Но, сделав пару шагов, он остановился, стиснул в ладонях упругие бедра и прильнул к полураскрытым губам быстрым, но страстным поцелуем. Затем с восхитительной небрежностью, вызвавшей у Кристин взрыв счастливого смеха, он разжал объятия и деловито оправил их купальные костюмы. Словно ничего и не произошло. Однако это было не так!
— Купание так успокаивает, правда? — лукаво спросил Кейн.
— Да, и притом восхитительно освежает, — в тон ему откликнулась Кристин.
Он улыбнулся:
— Знаешь ли ты, как мне нравится твой острый язычок? Говорил ли я тебе когда-нибудь, как ценю твой ум?
— Нет. Это что-то новенькое! — И к тому же, на редкость приятное, добавила она про себя. — До сих пор я слышала лишь, что у меня роскошные волосы, сильная воля и я похожа на кого-то из актрис.
— Забудь эту глупость! Ты — единственная, ты ни на кого не похожа! — с жаром возразил Кейн.
— Нет уж, подожди! Еще ты говорил, что у меня отважное сердце, классные ноги, соблазнительная грудь, шелковистая кожа, — весело продолжала Кристин, — может, составишь списочек, где расположишь по порядку части моего тела и каждой присвоишь некоторое количество баллов?
— Бесполезно. Ведь из этих самых частей и состоит магическая тайна, имя которой Кристин! Как можно тебя делить?
— Ах тайна! — Она широко раскрыла глаза. Неужели что-то еще осталось неизведанным?
— В сущности, я еще и не начал тебя узнавать, — серьезно произнес Кейн.
Глаза его блеснули, а сердце Кристин ёкнуло. Ей стало вдруг и радостно, и очень тревожно.
За те дни, что они провели вместе, им сообща удалось преодолеть долгий и трудный путь, из совершенно чужих людей превратившись в страстных любовников. Их постоянно ожидали открытия, которые сметали одну за другой преграды между ними, обостряли все ощущения и в то же время рождали гармонию, о чем еще недавно они не смели и мечтать. Чего же еще не хватало Кейну?
Ни он, ни она, ни словом не обмолвились о том, что будет, когда отдых закончится. Может, он считал само собой разумеющимся, что их отношения продолжатся. А может, его уже начали тяготить условия, которые она поставила ему.
Она ведь запретила ему расследовать обстоятельства смерти Бена, велела забыть о той ночи. Если он сдержит слово, что тогда ждет их обоих? На мгновение будущее представилось Кристин таким соблазнительным, что она даже зажмурилась и замотала головой. Все-таки она неисправимая фантазерка! Пора становиться реалисткой.
Ведь сестру нельзя вычеркнуть из жизни. Нечего и сомневаться, что она позвонит, стоит лишь Кристин вернуться домой. Сестре потребуется очередная порция уверений в том, что она в безопасности, что ничего и никогда не откроется. Если Кристин впустит Кейна Мертона в их с сестрой общий мир, Лиззи постоянно будет видеть в нем угрозу своему спокойствию. Не исключено, что, встретившись с Элизабет, Кейн вновь захочет узнать истину, и начнет ее поиски с новой силой. Страшно даже подумать, чем все это может кончиться.
Правда, за последние несколько дней он ни словом не обмолвился о брате. Но ведь они были так заняты друг другом! Да и не только друг другом… Помимо восхитительных любовных утех, круживших головы обоим, у них было множество иных захватывающих занятий.
Они плавали на лодке к Большому Барьерному рифу. Опускались под воду с аквалангами, ныряли, вдоволь плавали под водой, шалея от экзотического великолепия подводного мира. Выкраивали время на долгие прогулки по лесу и побережью, во время которых гиды знакомили их с чудесами местной флоры и фауны. Чего стоило одно лишь посещение крокодиловой фермы!
Но прекраснее всего было возвращаться в коттедж, заранее предвкушая блаженство того мига, когда они останутся наедине и займутся любовью. Часы, проведенные в объятиях друг друга, были самыми необыкновенными, сказочными и прекрасными. Но унести это волшебство с собой в Мельбурн им не удастся. Такова была горькая правда, и ее следовало принять им обоим.
Кристин с ужасом представляла, как ей придется сказать об этом Кейну, но каждый раз, когда эта мысль приходила ей в голову, она убеждала себя, что еще не время. В ней все еще жила безумная надежда, что все решится само собой. Она была не в силах прервать чудесный сон.