Перемирие не соблюдалось ни с одной, ни с другой стороны. Сельские крестьянские отряды без перерыва действовали против своих притеснителей на Волыни и Подолье. Селяне нападали на польские дворы, костелы, даже крепости, разрушали все до основания. Поляки делали то же самое — польское войско собиралось на Волыни; с обеих сторон возрастали ярость и ненависть, лилась кровь с обеих сторон. Новое польское ВОЙСКО ВОЗглавили Фирлей, Вишневецкий, Ланскоронский; король Ян Казимир собирал всеобщее ополчение — «посполитое рушение» — поляки поднимали против казаков всю военную силу своей державы. Украинский народ тоже шел в Чигирин — главный лагерь Хмельницкого; дома оставались старики, дети, женщины и инвалиды.
Польское войско перешло Случ и двинулось по Южной Волыни, уничтожая все на своем пути. Навстречу ему двинулся Хмельницкий.
При выходе казачьих войск навстречу польской армии весной 1649 года шляхтичи перестали рваться в бой. Польский офицер писал об этом: «Паны региментарии, пока с хлопами имели дело, чувствовали себя не плохо; а теперь, как дошло дело до настоящих казаков и татар, совсем растерялись, только один к другому ездили; дошло до того, что ночь — каждый в свою дорогу: одни в Каменец, другие во Владимир; один с другим шептались, и каждый, что имел лучшего в обозе, тянул на коня».
Польская армия отступила к мощному замку — Збаражу. Общее командование было поручено Иеремии Вишневецкому. 13 июня прошел первый штурм Збаража. Казаки целый день атаковали поляков, неся большие потери, но взять замок с ходу не смогли. «Вокруг польского вала велел гетман насыпать вал более высокий и поставил на него свои пушки, палил из них в лагерь неприятеля, тогда, как говорит один польский летописец, «дерлось хлопство на польские окопы как смола, а татарские стрелы, летая кривыми лучами, затмевали солнце». Ночью поляки подняли свои окопы выше, но и Хмельницкий поднял свои выше, так, что не только из пушек, но уже из самопалов можно было бить в польский лагерь. Вал казацкий был так высок, что как только кто и;» польского лагеря выставлял голову, в сей час его уби-мали; кроме того, врывались казаки в окопы и забирали возы со всеми припасами и хватали солдат в неволю. Один из них, бывший тогда под Збаражем, говорит: -15 тот час брат брату не смел подать помощь; ксендзы не могли готовить воинов к смерти. Хуже казацкой пальбы докучала им жара, теснота, гниение трупов и голод. Припасы были все истреблены; ничего не можно было достать за любую цену. Паны отвыкли уже от своих роскошных пиров, а кормились конским мясом, а когда и того не стало, кормились собаками, котами и мышами или грызли сырую землю; вода еще была, но с червями и сукровицей из трупов». Кроме того, дразнились и насмехались над ними хлопы, сидя на валах — когда, панове, будете вы собирать налог с Украины. Уже год, как мы вам ничего не платили, а тут кони ржут, волы топочут, на ярмарку во Вроцлав хотят. Эй, панове, годи вам в ваших норах дольше держаться, только зря кунтуши поваляли, лазячи по валам. Ведь все это наше, да и вы сами попадете в добычу татарам. Это вам посессии, аренды, панщины, издевательства! Хорошая вам была тогда музыка, а теперь вам так славно сыграли в дудки казаки!»
Хмельницкий приказал рыть ночами траншеи к польским ретраншементам и прижал шляхтичей к самым стенам замка. Поляки неоднократно посылали гонцов к королю с просьбой о помощи, но их перехватывали казаки. Наконец шляхтич Скшетуский, переодевшись казаком, со всяческими ухищрениями добрался до короля, собиравшего «посполитое рушение». Ян Казимир «отобрал у Хмельницкого булаву» и выступил с собранными войсками на помощь осажденным и дошел до Зборова. Б. Хмельницкий, забрав часть казаков, вместе с ханом и татарами пошел на короля, оставив Збараж в осаде.
Казаки находились в лесу под самым боком королевского обоза, когда поляки начали переправу через реку Стрыну. Уже переправилась половина войска, когда на короля ударил Хмельницкий. Поляков полегло много, и среди них многие представители знатных родов. Поляки продержались до ночи, но надежд на спасение было мало. Ночью на военном совете было решено подкупить крымского хана: к нему был отправлен пленный татарин с письмом короля. Хан Ислам-Гирей «отступился от Хмельницкого и под угрозой объединения татар с поляками вынудил гетмана заключить с королем Зборовский мир — в августе 1649 года. М. Грушевский писал: «Конечно, при тех условиях, при каких пришлось вести переговоры, нечего и думать было о широких планах освобождения украинского народа, для которого начата была война; приходилось возвращаться к старым вопросам казацкого реестра и прав православной веры. Если рассматривать Зборовский договор с такой более узкой точки зрения, то он был большим шагом вперед. Реестр казацкого войска устанавливался в 40 тысяч, вписанные в него казаки и их семьи могли жить в королевских и помещичьих имениях воеводств Киевского, Черниговского и Брацлавского, не подчиняясь ни правительственной администрации, ни помещикам. В этих краях не могло быть расквартировано польское войско и даже не могло входить туда. Казацкий гетман по/хучал на «булаву» староство Чигиринское. Уния подлежала уничтожению повсеместно.
Это было очень много в сравнении с тем, о чем думал Хмельницкий год тому назад, после первых погромов польского войска. Но это было ничто в сравнении с новыми планами освобождения украинского народа. Хотя вся Восточная Украина должна была перейти, по новому условию, под власть казацкого гетмана и казацкого вой-ка, однако шляхетское право не уничтожалось, громадное большинство населения, не попавшие в состав реестрового казачества, должно было возвратиться в крепостное состояние. Не того ждало украинское крестьянство, поднимаясь на призывы послов Хмельницкого».
Крымский хан, получив ежегодную дань в 90 ООО польских злотых и 100 ООО сразу, погромив украинские земли, ушел домой. Король вернулся в Варшаву, Хмельницкий, сняв осаду со Збаража, отошел ,к Белой Церкви.
Зборовский договор не был выполнен ни поляками, на тайном совете решивших дезавуировать его, ни казаками — не так-то легко было ослепленных гордостью панов польских научить простому человеческому разуму. Новая война между казаками и поляками была неминуема.
Богдан Хмельницкий возвращался домой в славе и чести. Народ встречал его как своего избавителя, с колокольным звоном, с хлебом и солью. Однако радость победы была недолгой. Польская шляхта считала условия Зборовского договора унизительными для своей державы, большим оскорблением. Митрополита Киевского в сейм не допустили, унию не ликвидировали. Хотя по договору была объявлена всеобщая амнистия, шляхта возвратилась в свои имения и начала расправляться с крестьянами. В ответ на репрессии крестьяне вновь восставали. По просьбе шляхты Хмельницкий посылал отряды для подавления крестьянского движения. Украина гневно бурлила.
Н. Березин писал: «Когда владельцы поместий начали возвращаться на пожарища своих владений и стали требовать от хлопов прежних повинностей, на что имели согласно договору право, хлопы и ухом не вели. Им не было дела до условий гетмана с королем, они знали только, что сражались под знаменами гетмана за волю и теперь не имели никакой охоты возвращаться под старое ярмо. Хлопы хотели оставаться хлопами только по имени и не хотели платить никаких податей. Возвратившимся панам хлопы предлагали «плуг валов и четыре меры солоду, будет с него, чтоб не умер с голоду». Понятно, что недоразумения и беспорядки продолжались. Паны требовали содействовать утверждению своих прав от гетмана и казаков, обязанных к тому договором, а гетман и казаки, если бы и хотели, не могли ничего учинить с хлопами. Недоразумения спустя три года кончились полным разрывом, и снова оба врага вышли в поле помериться силами».
Тем не менее, Зборовский мир дал казакам возможность организовать свое государство — запорожское казачье войско получило свою, хоть и ограниченную, территорию, основу для государственного строительства.
«Высшую власть получила казацкая рада, которая выбирала гетмана и определяла направление внешней и внутренней политики — рада общеказацкая и рада старшин, как аппарат управления, во главе с гетманом. Хмельницкий, благодаря своей харизме и славе играл главную роль, без его ведома ничего не происходило, часто он принимал решения единолично. При нем была генеральная старшина — войсковые писарь, обозный, два есаула и два судьи — гетманское министерство управления страной. Главным советником Хмельницкого стал войсковой писарь Иван Выговский, организатор и начальник генеральной канцелярии, в которой сходились все нити внут-|1синих и внешних дел. Войском управляли есаулы; обозный ведал артиллерией и снабжением.