Свет Звезды взглянула на чашку чая в руках Селены, к которому та даже не притронулась.

– Пейте. Не бойтесь, в жабу не превратитесь.

Она казалась чем-то средним между Великой Матерью и хиппи, с жидкими косами, в которых пробивалась седина, и кольцами на каждом пальце ноги. Селена занервничала. Ей почудилось, что сейчас она, как в сказке, превратится в какого-нибудь зверя или у нее вытянется нос.

Она обвела магазин взглядом.

– К вам ходит много девочек?

– Слишком много, – вздохнула Свет Звезды. – Заклинания и наговоры притягивают подростков. Они слышат слово «ведьма» и воображают, что смогут одним взмахом волшебной палочки наказать всех своих обидчиков или заставить без памяти влюбиться в себя звезду баскетбольной команды.

– Что-то подсказывает мне, что они не спешат домой, чтобы обрадовать папу с мамой, что стали ведьмами.

– Конечно, нет, – согласилась Свет Звезды. – Боюсь, тогда мне не избежать суда инквизиции. Быть ведьмой означает вызывать подозрение, потому что люди не понимают, что это такое на самом деле. К сожалению, именно это и привлекает подростков в колдовстве: делать что-то, пусть даже естественное и невинное, за родительской спиной.

– Джиллиан Дункан ваш частый посетитель?

Старуха пожала плечами.

– Приходила совсем недавно, искала белладонну.

– Белладонну? Яд?

Свет Звезды кивнула.

– Она была нужна ей для старинного рецепта, который раньше применяли, чтобы душа покинула тело, для экстрасенсорного видения. Излишне говорить, что я попыталась направить ее энергию в другое русло.

– Каким образом?

Кошка прыгнула женщине на колени. Она погладила ее, и кошка довольно прижмурилась.

– Предложила отпраздновать предстоящий субботний праздник.

– Помните, когда состоялась ваша беседа?

– Накануне Белтайна, – ответила Свет Звезды и, заметив непонимающий взгляд Селены, пояснила: – Вечером тридцатого апреля.

– А что, если она нашла ее где-то в другом месте? – спросил Джордан.

Они с Селеной сидели на деревянной скамейке на заднем дворе его дома и наблюдали, как синяя сойка отгоняет хорька от кормушки для птиц. Они сидели довольно близко – Джордан мог точно сказать, сколько сантиметров разделяет их плечи, бедра, ноги. Господи, возникшего между ними напряжения хватило бы, чтобы даже близко не подпускать комаров!

Казалось, Селена ничего не замечает. А если и замечает, то чертовски умело это скрывает.

– Белладонну? – уточнила Селена.

– Да. Что, если она сварила зелье и выпила его тридцатого апреля? И потом появился пьяный Джек, и Джиллиан привиделось изнасилование.

Селена нахмурилась.

– Должно быть, получилось очень хорошее варево, если на бедре у нее осталась сперма.

– Да, – согласился Джордан, – здесь тупик. Наличие спермы я объяснить не могу. Но это не моя работа. Все, что я должен сделать, – это заставить присяжных хоть на долю секунды допустить мысль, что может быть другое, кроме изнасилования, объяснение случившемуся той ночью. И слова потерпевшей можно будет поставить под сомнение, если доказать, что она находилась под воздействием наркотических препаратов.

– И все же, Джордан, – возразила Селена, – такого в обычном магазине не купишь. Белладонна – это яд. Достать его непросто.

– Она могла заменить белладонну другим галлюциногенным препаратом.

Селена хмыкнула.

– Из местной аптеки?

– Купить у местного дилера в школе, – поправил ее Джордан. Потом его губы растянулись в улыбке. – Или взять у папочки.

Преподобный Марш ушел лишь спустя три с половиной часа, и все это время Эдди пряталась за небольшими зарослями гортензий перед его домом. Она дождалась, пока отъедет «бьюик», и постучала в дверь.

– Ты солгала! – заявила она, как только Кэтрин Марш открыла дверь.

– Вы не понимаете, о чем говорите.

– У тебя не было связи с Джеком Сент-Брайдом! Ты никогда не спала с ним! Не знаю почему, Кэтрин, не знаю каким образом, но ты пустила этот слух и разрушила его жизнь.

– Он говорил мне… он говорил мне…

– Он говорил тебе только то, что сказал бы любой другой ученице.

Кэтрин начала было возражать, но вдруг словно выдохлась: уголки ее рта опустились, глаза уставились в пол, а вся напускная храбрость куда-то подевалась.

– Я не хотела, чтобы так случилось, – прошептала она. – Мой отец… он нашел у меня в ящике с бельем противозачаточные таблетки и просто обезумел. Потом нашел мой дневник и прочел его. – Кэтрин сглотнула. – Это были всего лишь мечты. Мы все были по уши влюблены в тренера. Когда меня бросил парень… тренер утешал меня, позволил поплакать у него на плече. Я вообразила, что он заботится обо мне, потому что я ему нравлюсь… ну понимаете, как женщина… Поэтому и написала о нем. О нас.

– Описала свои фантазии? – уточнила Эдди, и Кэтрин печально кивнула. – А когда твой отец обратился в полицию, тебе не пришло в голову, что нужно все рассказать?

– Я рассказала. Но все подумали, что я просто не хочу, чтобы тренер сел в тюрьму, потому что люблю его. – Она смахнула слезу со щеки. – Когда я лгала, они верили каждому моему слову. Когда говорила правду, никто не слушал.

– Кэтрин…

– Мне ужасно стыдно! – прошептала она. – Я сожалею, что поступила так с тренером.

Эдди попыталась взять себя в руки.

– Тогда помоги ему сейчас.

– Меньше всего я ожидал увидеть вас здесь, – заметил Чарли, распахивая дверь, чтобы Джордан вошел.

– Потому что я пришел не как адвокат, а как отец, – ответил Джордан.

Чарли пригласил Джордана присесть на цветастый диван, накрытый шерстяным ковром.

– Я и забыл, что у вас есть сын.

– Похоже, вас не радует, – улыбнулся Джордан, – что мы, адвокаты, можем плодиться и размножаться.

Чарли от удивления рассмеялся.

– В каком классе ваш мальчик? Он новичок в этой школе?

– Да.

Джордан чувствовал, что вспотел под спортивной рубашкой с короткими рукавами. У него не было совершенно никаких доказательств – одни подозрения, которые, как он надеялся, не оставят Чарли равнодушным. Кроме игры на отцовских чувствах, Джордан не знал, чем еще подкрепить свои догадки.

– Сперва о деле, Чарли. Это не для протокола, договорились?

Детектив кивнул.

– Мой сын Томас встречается с Челси Абрамс.

– Да? – с облегчением откликнулся Чарли. – Хорошая девочка.

– Да, он-то уж точно так думает.

Оба засмеялись.

– Возможно, это покажется вам странным, Чарли, – тяжело вздохнул Джордан, – но Томас мне кое-что рассказал, и я решил, что должен поделиться этой информацией.

Чарли встревожился.

– Челси призналась, что в ту ночь в лесу девочки принимали наркотики.

У Чарли не дрогнул ни один мускул.

– Моя дочь… она никогда бы не стала…

– Я понимаю, это последнее, что вы ожидали от меня услышать. Но как отец… Черт, если бы кто-то знал подобные вещи за Томасом, я бы предпочел, чтобы мне о них рассказали! – Он встал. – Хотя, скорее всего, это какое-то недоразумение.

– Скорее всего.

Чарли вышел проводить гостя. Он стоял и смотрел, как адвокат идет по дорожке к своей машине.

– Джордан!

Минуту они молча смотрели друг на друга.

– Спасибо, – сказал Чарли.

У лаборанта Артура Квинса и без следователей в «Дункан фармасьютикалз» дел было по горло. И без детективов, которые хотели связать его рабочее место с каким-то преступлением. Сначала изнасиловали дочь начальника, теперь в Сейлем-Фоллз всплыли наркотики? Куда катится мир?

– Не знаю, чем могу вам помочь, – заявил Артур Селене Дамаскус. – Мы делаем одновременно шесть препаратов в неделю.

– Какие, например?

Господи, эта женщина просто вцепилась в него. Артур указал на экран компьютера.

– В последнее время мы занимались цитратом фентанила, гидрохлоридом лидокаина и фенобарбиталом натрия.

– А до этого?

Он щелкнул мышкой на три недели назад, начиная с двадцать четвертого апреля.