Хотя после реализации подобных связок ждать прошения о пощаде уже не приходится.

Когда работа носит обоюдный характер, вы просто воюете потихоньку, стараясь соблюдать заданные ограничения или, напротив, постоянно используете один и тот же элемент, о котором попросил партнер или инструктор.

Несомненно, характер таких боев принципиально и разительно отличается от настоящей схватки, поскольку здесь отсутствует фактор риска заполучить гибельный удар или попасться на захват. Так или иначе, но и первый, и второй варианты обусловленной парной работы есть скорее игра с определенными правилами и целями. Это одна из форм учебного процесса, направленного на постоянный рост мастерства и некое «воспитание тела» для исполнения им непривычных функций.

Тем не менее вся подобная возня и (особенно) довольно скучная парная проработка на месте очень постепенно, исподволь перестраивают наши двигательные стереотипы определенным образом, давая возможность перехода к совершенно свободным формам боя хоть с одним, хоть с несколькими противниками.

* * *

В.Многие, прочтя эти рассуждения, перекосят физиономию: «Чего мудрить, выходи и бейся, сколько душе угодно», — тем более что самые расхожие, примитивные комбинации отлично знакомы по фильмам, эпизодическим посещениям какой-нибудь секции да дракам с себе подобными. И это будет чистой правдой, исключая лишь такую мелочь, как истинная эффективность навыков, дающих своему гордому обладателю потрясающую возможность расквасить недругу «портрет», а то и отправить его в нокаут. Однако стоит показать нашему вундеркинду хорошо отточенный, сверкающий кухонный ножик или суковатую нунчаку на звенящей собачьей цепи, как весь его пыл улетучивается невесть куда. Но не будем спешить с мудрыми усмешками, так как очень и очень немногие способны сохранить полноту физических, технических и духовных возможностей перед лицом нешуточной реальной угрозы. Это доступно в единственном случае — когда ситуация по какой-то причине не выходит (лично для ее участника) за рамки скучной обыденности. Причин тому не так много, а точнее — всего две.

Первая — если наш герой сталкивается со всем этим чуть не ежедневно, что свойственно всякой нормальной шпане и бандитам. То, что для кого-то будет экстраординарным ЧП, для них — привычный фон жизни. Именно поэтому пресловутые «уличники», даже не обладая специальными техниками, чаще всего лихо побивают гордых носителей синих, коричневых и черных поясов, скованных тисками стрессовой ситуации. Это как сражаться с крокодилом в его родной нильской пучине. На положительном полюсе данной когорты восседают славные представители оперативного состава правоохранительных органов, для большинства которых эмоциональная уличная грязь со всей ее агрессией и накалом страстей является лишь ареной нелегкой службы. Говоря проще, ситуация не выбивает нас из колеи, если она привычна.

Второй вариант появления чудесного иммунитета возможен тогда, когда человек в лоне любимого клуба и стиля подвергается на тренировках таким терзаниям, перед которыми меркнет ужасный рогатый венец любого уличного Минотавра. В прежние годы, в легендарные времена безграничного энтузиазма, встречалось довольно много секций, члены которых буквально выползали из своих подвалов, с ног до головы покрытые почетными синяками от жестоких кумитэ. Как рассказывал мне один случайный знакомый, прошедший через ад подобных тренировок, поначалу он «чувствовал, что его просто убивают, но потом привык и сделался, будто железный». Несомненно, такого монстра мало что способно вышибить из седла, и он, скорее всего, отработает, «как учили», в любой ситуации.

Разумеется, здесь описаны, так сказать, чистые варианты, однако реальная жизнь сплошь и рядом перемешивает их самым причудливым образом. Только безнадежный глупец мнит себя носителем волшебных знаний, коль скоро дома на стенке висит диплом, а чресла стянуты ярким поясом.

Как водится, всякое правило имеет исключения.

В нашем случае в качестве таковых скромно выступают внешне ничем не примечательные люди, коим от природы свойственно ледяное самообладание, хоть земля разверзнись у ног. Эти не ослабнут телом, даже если на них направлен обрез 12-го калибра, а потому способны на адекватную реакцию, превосходя технически натасканных собратьев. Такими они родились и такими проходят по жизни — заведомо ко всему готовыми бойцовыми петухами, для которых мир и покой есть скука смертная, а всякие драки и стычки — как рыбе вода. Их много по обе стороны добра и зла.

Всем прочим остается одно — нарабатывать изначально чуждые человеческому естеству движения до тех пор, пока они не станут такими же привычными, как еда и питье. Ведь никакая конфликтная ситуация не заставит вас сунуть ложку в ухо вместо рта, что говорит о хорошей практике в этом непростом (не смейтесь, вспомните детство) деле. Так что секрета нет, вернее, он есть, и состоит в превращении количества в новое качество. Когда сплошь и рядом мы сталкиваемся с ситуацией, при которой замечательно техничные ученики, демонстрирующие в родных стенах потрясающее совершенство, выходят на ринг (даже не реальный бой) и оказываются столь же потрясающе беспомощными, то не нужно бранить стиль, школу, инструктора и все прочие внешние факторы. Гораздо справедливее поглядеть в зеркало и честно констатировать кривизну собственной «рожи».

По моим многолетним наблюдениям, абсолютное большинство нынешних «восточников» (как правило, подросткового возраста) склонны к некоему школярству, которое выражается в том, что они воспринимают тренировку в группе будто школьный урок физкультуры, навязанный извне. То есть — они весело и с охотой приходят в зал, переодеваются в кимоно и встают в строй, ожидая, что же им предложат делать. Но при малейшей слабине со стороны инструктора следует полный разброд, баловство и «сачкизм». Я сознательно выделил их принадлежность к категории тинэйджеров, ибо лицам после двадцати присуще несколько иное отношение к занятиям. Тот, кому доводилось самому вести тренировки, отлично знакомы с разницей между атмосферой присутствия и отсутствия учителя в зале. Стоит ли после этого удивляться горьким плодам подобных тренировок, всю бесполезность которых обязательно вкушают вроде бы прилежные (пока стоишь у них над душой) ученики?

А дело попросту в том, что боевому искусству невозможно никого научить — ему можно только научиться, причем сугубо самостоятельно. Инструктор и школа лишь предоставляют необходимую информацию и подсказывают испытанные способы ее усвоения, но скушать это блюдо каждый должен сам. По-настоящему хорошему ученику не требуется ни зал, ни компания, ни иное внешнее обрамление. Правильная методика подачи материала со стороны учителя, немного достоверной литературы и сотни литров пролитого пота — достаточные компоненты успеха. Если такому мальчонке дать какое-нибудь задание и выйти из помещения хоть на час, хоть на два, то можете быть уверены, что по возвращении вы застанете его полуживого, но все так же молотящего воздух или мешок.

К сожалению, подобные ученики редки, словно подарок судьбы, — как и полагается.

Спешу подкрепить вышесказанное живыми примерами из своего и чужого опыта. Вот что пишут о знаменитом Ли Лянье, ныне известном всем любителям боевиков под именем Джета Ли:

«Восьмилетним мальчиком он стал заниматься ушу в пекинской любительской спортивной школе, и с тех пор начался его трудный путь восхождения к вершинам мастерства. Прыжковые элементы обычно повторяют до 50 раз, а он делал это по 100–200 раз, удары ногами отрабатывают 30 минут, он — 60 минут, комплексы таолу все шлифуют 10 раз, он же — несколько десятков раз.

Ли Лянье был упорным не только на тренировках, но и требовательным к себе в отработке базовых техник.

Прием «нога-вихрь» изучить довольно просто, но весьма трудно качественно исполнить. Нашему герою долго не давался этот прием, так как сказывалась недостаточная сила ног, а в комплексе элемент выходил совсем плохо. И тогда Ли начал многократное повторение слабых мест — до нескольких сотен раз. Такой жесткий режим принес результаты. Выполняя элемент «нога-вихрь» на своих первых соревнованиях, Ли вызвал бурные овации на трибунах. Даже специалисты ахали от восторга: «Техника этого мальчика словно отполирована!»