Новый резкий рывок, теперь вправо. В иллюминаторе показалась земля, уже совсем близкая. Мягкий толчок.

 - Приземлились, - выдохнул Костя.

 - Уфф, американские горки какие-то, - решила Ира пошутить.

 - Центральноамериканские.

 Пассажиры вскочили с мест и принялись горячо аплодировать пилоту. Ира вспомнила новогодний корпоратив у себя на работе и подумала, что даже Дженифер Лопес тогда сорвала куда меньше оваций, чем некий безвестный пилот третьесортной компании ТАСА.

 Аэропорт Тегусигальпы оказался не только одним из самых опасных в мире, но еще и самым распиздяйским.

 Пока Костя договаривался с таксистом, Ира стояла, курила и смотрела по сторонам. Справа от входа в терминал танцевала молодежь. Лихо двигала роскошным задом грудастая и пухлогубая брюнетка, наслаждаясь вниманием парней. Слева располагался шумный базар. На лотках были сувениры, фрукты. овощи, какие-то платки. По одному из проходов меланхолично прохаживался ослик.

 К тому же на Иру пристально смотрел некий темноволосый субъект в джинсах и футболке с тонкими усиками над верхней губой. Он выразительно крутил на пальце цепочку. Местный альфонс. Цепочка, насколько знала Ира, обозначала длину детородного органа в эрегированном состоянии.

 Костя открыл заднюю дверцу древнего «фольксвагена» и позвал Иру. Альфонс разочарованно отвел взгляд.

 Сам город ничего не напоминал Ирине. Типовые жилые здания, многие обшарпаны, а некоторые так даже и разрушены. Мрачные кварталы неожиданно сменялись великолепием сияющих огнями торговых центров. И всюду - пальмы, пальмы…

 Водитель, пузатый, чуть раскосый, мужик в майке-алкоголичке, управлял автомобилем слишком резко, с избытком нервных движений. То и дело он начинал смачно и выразительно ругаться по-испански. Ругань водителя относилась то к лошади, перегородившей проезжую часть, то к светофору, то к машине дорожной полиции, то к передаче по радио. В последней Ира, не знавшая испанского, разобрала только несколько слов: «политика», «Гондурас», «Родина» (patria). Очевидно, обсуждали местную политику.

 - Такое впечатление, что город бомбили, - сказала Ира, когда «фольксваген» проехал мимо очередного разрушенного жилого дома.

 Автомобиль как раз встал в пробке на каком-то оживленном и узком перекрестке, и руины можно было рассмотреть во всех подробностях. Остатки кирпичного здания были очень живописны. Особенно на фоне лесистых гор. Да еще в лучах заката. А солнце в Гондурасе не по-российски большое.

 - Бомбить вполне могли, - согласился Костя. - Хотя, скорее всего, это последствия урагана. Десять лет назад ураган Митч, длившийся пять дней, разрушил многие здания Тегусигальпы. Не все еще восстановили.

 - Но ты говорил, что могли и бомбить?

 - Конечно, - усмехнулся Костя. - Ведь гондурасцы - один из самых воинственных народов в мире. Это - не добродушные нейтральные шведы или швейцарцы, не добряки-американцы. Война здесь, чтоб ты знала, идет уже сто восемьдесят лет.

 Словно подтверждая слова Костика, водитель, услышав что-то по радио, во весь голос заорал:

 - El puta madrе! Oh, maricones! (Ёб твою мать! Ох, пидарасы! - исп.) - и принялся яростно колотить ладонью по бибикалке на баранке.

 Ревом автомобильных сигналов огласилась вся улица. В соседних машинах тоже громко матерились.

 - Этим ребятам палец в рот не клади, - продолжал Костя. - Руку отгрызут. В 1969 году. например, Гондурас воевал с Сальвадором из-за путевки на чемпионат мира по футболу. В турнирной таблице и Гондурас, и Сальвадор набрали одинаковые результаты, и было решено, что путевку вручат по результатам встреч «плей-офф». Матчей должно быть не меньше двух. Если победитель не выявится, то будет третий матч. Если он закончится вничью, то победитель определится добавленное время.

 - Потом пенальти, - сказала Ира. - Поняла, о чем ты…

 - Первый матч был здесь, в Тегусигальпе. Долгое время счет оставался ничейным, и лишь во втором периоде хозяева поля смогли забить. Гондурас ликовал. В Сан-Сальвадоре начались волнения. Впрочем, сальвадорцы с лихвой отыгрались в ответном матче. 3:0. Такого унижения Гондурас еще не знал. Теперь волнения начались в Тегусигальпе. Болельщики строили баррикады и бились с полицией. В Сальвадоре тоже было неспокойно. Разъяренная толпа взяла штурмом стадион. Гондурасские спортсмены были избиты и еле унесли ноги.

 - Я всегда догадывалась, что футбол - это большое идиотство. Но чтобы сойти с ума двумя странами…

 - Слушай дальше. После третьего матча началась война. Игра проходила на нейтральной территории, в Мексике. Сначала вел Гондурас. 1:0, потом 2:0. Но уже в первом периоде Сальвадор стал отыгрываться. На перерыв разошлись при счете 2:1 в пользу Гондураса.

 Водитель, снова услышавший что-то по радио, вновь сорвался на раздраженный крик.

 - Во втором тайме Сальвадор сравнял счет. Основное время вышло при счете 2:2. А в добавочное Сальвадор забил. И началось… В Тегусигальпе, Сан-Педро-Сула, других крупных городах стали устраивать сальвадорские погромы. Наутро Гондурас разорвал дипотношения с Сальвадором. А несколько месяцев спустя, в июне, Сальвадор объявил Гондурасу войну.

 - Не удивительно, - усмехнулась Ирина, взглядом показывая на нервного водителя. - Если они тут все такие горячие.

 - Война длилась всего четыре дня, но за это время погибло две тысячи человек. Сальвадорская армия перешла в решительное наступление, продвинувшись на территорию Гондураса на 29 километров. Впрочем, вторжение захлебнулось из-за отвратительного тылового снабжения. Да и гондурасская авиация постаралась, бомбардировщики уничтожали бензовозы. Воздушные баталии - это было нечто. Летали на списанных американских самолетах времен Второй мировой. Во многих из них бомболюки пришли в негодность. Поэтому героические авиаторы Гондураса сбрасывали боеголовки на позиции противника из иллюминаторов.

 - А дальше? - спросила Ира.

 - Дальше противников кое-как замирили. Вмешались соседи, госдеп США, от денег которого очень зависят бюджеты обоих стран. В августе Сальвадор вывел войска.

 - А как же сыграла сборная Сальвадора? - улыбнулась Ира.

 - Она заняла последнее место в чемпионате по итогам группового турнира, всухую проиграв всем соперникам.

 - Поучительная история, - улыбнулась Ира.

 Позади остался колониальный квартал, густо уставленный великолепными соборами, и сейчас такси двигалось по широкому, ярко освященному бульвару, сплошь в огнях веселых кафешек. Отовсюду доносилась музыка.

 - Бульвар Франсиско Морасан, - сказал Костя. - Самое веселое место ночной Тегусигальпы. Одной ходить не советую.

 Отель, у которого остановилось такси, также назывался «Франсиско Морасан».

 - Кто такой этот Морасан? - спросила Ира уже в фойе отеля.

 - Национальный герой, великий полководец. Кстати, вот его изображение.

 Над стойкой висел портрет красивого и молодого мужика, изображенного в профиль. У национального героя был орлиный нос, аккуратно постриженные, но очень густые бакенбарды, волевой подбородок и самоуверенный, не чуждый снисходительной вальяжности, взгляд.

 - Красивый мужик, - сказала Ира. - На тебя похож…

 И вдруг она сама ужаснулась этой мысли. Действительно ведь, потрясающее сходство. Тот же взгляд, тот же профиль.

 - Слушай, да вас не отличишь! - удивилась она вслух.

 Костя загадочно усмехнулся и передал поклажу гостиничному служке, бодро засеменившему к лифту.

 - Этот похожий на меня герой очень плохо кончил, - сообщил Костя. - Его расстреляли. Притом свои же. Говорят, что солдаты, выполнявшие расстрельный приказ, рыдали.

 - Гондурасцы такие сентиментальные…

 - Морасан был первым и последним президентом Конфедерации центральноамериканских государств. Это эфемерное государство не просуществовало и десяти лет. То здесь, то там вспыхивали войнушки. Как правило, из-за хуйни…