Логан уставился на него.

— Для меня это не шутки, Джон. И хватит сарказма. Договорились?

Рестон, сдаваясь, поднял руки.

— Извини. Я думал, ты хотел откровенной реакции.

Логан вынул из внутреннего кармана пакет с фотокопиями страниц. И передал ему.

— Попробуй сказать, что это старье.

Изучая страницы, Рестон понял, что они из журнала «Молекулярная биохимия» — одного из наиболее уважаемых учеными-биомедиками изданий в мире.

— А что это?

— Ты, наверное, пропустил этот материал, его представляли на одном семинаре в Клермонте. Посмотри на четвертую страницу.

Рестон полистал. Заметил места, которые подчеркнул Логан. Автор материала — профессор Энгел из университета Миннесоты, специалист по белкам, вызывающим рост всех клеток — нормальных и больных. Он доказывал, что некоторые опухоли, особенно в женской груди, способны укрывать возникающие новообразования, когда они начинают прорастать в ткани, где вступают во взаимодействие с окончаниями чувствительных нервов на поверхности соседних раковых клеток, давая тем самым толчок к воспроизводству этих клеток. И получается бесконечный круг сокрытия роста опухоли, происходящего беспрепятственно.

Однако Энгел почти случайно заметил любопытный феномен: иногда, неясно почему, лекарства, содержащие полинафталеновые сульфокислоты типа соединения Q и ему соответствующие, начинали блокировать сращивание уже имеющейся опухоли с другими опухолевыми клетками.

— А вот как насчет доказательств? — спросил Логан. — Если бы доказать, что это соединение способно хотя бы немного блокировать раковые клетки чуть больше, чем нормальные окружающие, тогда мы действительно имели бы антираковое средство.

Рестон расхохотался.

— Логан, ты сумасшедший. Самонадеянный мудак! Найти лекарство среди миллионов разных соединений — все равно что с первой попытки выиграть в лотерею. Люди гораздо умнее нас с тобой всю жизнь бьются над этим, и их даже близко не подпускают к проверке на пациентах. — Он покачал головой. — Ты с тем же успехом можешь предложить ввести соляную кислоту в вену больного, и уж конечно это убьет все опухоли.

— Я не говорю, что кто-то нам должен все это преподнести на блюдечке. — Логан задумался. — Слушай, Джон, ты, как и я, знаешь: того материала, что у меня есть, достаточно для начала разработки курса. Этот тезис вполне правдоподобен. Раковые клетки — как акулы. Если они не будут пожирать, они умирают. Прерви процесс их роста, прорастания, и ты убьешь опухоль.

Рестон задумался.

— А кто еще про это знает?

— Только ты, я и Сабрина.

Рестон кивнул.

— Скажи мне, а что твоя подруга Сабрина думает обо мне?

Логан не умел врать и притворился беззаботным.

— А что ты имеешь в виду?

— Она думает, что я просто мудак? Так ведь?

— Да нет. По крайней мере, она знает, что сейчас я говорю с тобой об этом.

— Знаешь, если у меня и есть какой-то талант, так это умение читать по глазам, как на меня смотрят такие симпатичные женщины. А эта прямо прожигает лазерным лучом.

— Поверь, это не так. — Логан отпил воды. — Но, в любом случае, какая тебе разница? Тебе же с ней не детей крестить?

— Это правда.

Невольно Логан улыбнулся.

Рестон заложил руки за голову, откинулся назад и посмотрел в потолок.

— Господи! Я думал, это будет приятный ужин.

— Ну извини.

Он снова подался вперед и тихо заговорил.

— Ты соображаешь, что собираешься организовать массовое убийство? Хозяин рака груди Стиллман. Он намерен запускать свой метод лечения.

Логана это беспокоило больше, чем его друг мог предположить, но остановить уже не могло.

Он попытался весело улыбнуться.

— Мы пойдем с ним одной дорогой ради блага человечества.

— И, если ты рассчитываешь хоть на что-то, ты должен найти поддержку у руководства.

— Я знаю.

— Если идти путем отсева непригодных, остается только Шейн.

Скрытый смысл был ясен обоим. Ведь Шейн из-за своего неукротимого характера обладал гораздо меньшей властью, чем большинство его коллег в институте.

Логан подался вперед.

— Итак, ты с нами или?..

Рестон покорно кивнул.

— Да, черт побери! Отчего бы не попробовать? Правда? — Он задумался. — Я хочу заказать еще бутылку вина и воды. А тебе бы лучше подумать, как привлечь Шейна.

Случилось так, что Шейн сам облегчил эту задачу. Через три дня после беседы друзей в конце рабочего дня он позвал Логана к себе в кабинет и закрыл дверь.

— Ты ведь говоришь по-немецки, да, Логан? — Заметив его смущение, добавил: — Я читал твое дело. Насколько хорошо?

— Достаточно, чтобы сдать экзамен.

— Это меня мало впечатляет. Так я и со своим идишем смогу.

— Но вообще-то я в последнее время им много занимался.

Шейн кивнул.

— Знаю. Ты брал материалы из архива.

Логан поразился. Есть ли что-то на свете, чего этот тип не знает?

— Что все это значит?

— Что все это значит? — насмешливо передразнил его Шейн. — Мы в церкви, что ли? Я собираюсь на десятую Международную конференцию по химиотерапии в следующем месяце, в Германию. Франкфурт. И хочу взять с собой кого-то из молодых. Там будет много тематических дискуссий, докладов с демонстрацией разных документов и диаграмм. И вообще мне нужна пара глаз и ушей. — Он кивнул в сторону Логана. — Твоих.

— Серьезно?

— Да, записывай. Декабрь, с пятнадцатого по восемнадцатое. Или тебя беспокоит, что останешься без рождественских покупок?

Логан покачал головой.

— И у нас будет шанс узнать друг друга получше. Можно поговорить о разном. О шахматах. О женщинах. О пикниках.

Только сейчас Логан понял, что обрадовался.

— Да это же прекрасно, доктор Шейн! Правда! Я даже не могу выразить словами, как я вам благодарен.

— Да-да-да, — отмахнулся Шейн. — Я уверен, мы получим удовольствие.

— Смотри, Логан, — прошептал Шейн, — указывая на блондинку в элегантном приталенном костюме, — присмотрись как следует. — Они стояли возле карусели с багажом в аэропорту Франкфурта, ожидая свои вещи. Женщина, само воплощение деловитости, сейчас казалась очень раздраженной. Нет, подобное не во вкусе Логана.

Он кивнул.

— Я заметил ее еще в самолете. Она летела первым классом.

Шейн смерил ее взглядом, более уместным в борделе.

— Не хотел бы?.. И снова почувствовал бы себя молодым.

— Доктор Шейн, я и так молодой.

Не обращая внимания на его слова, Шейн снова повернулся к карусели.

— Поверь, Логан, мы приехали сюда развлекаться. Если, конечно, наш проклятый багаж когда-нибудь приедет.

Первые восемь часов, проведенные вместе, в корне изменили представление Логана о данном мероприятии. Если он и собирался получше узнать своего наставника, то вполне преуспел в этом. Еще до начала полета, в аэропорту, начались перемены.

— Логан, теперь ты увидишь мою веселую сторону.

— А я и так думаю, что вы веселый человек, — сказал Логан.

— Не-а, — ответил тот. — Погоди, увидишь. Я и живу ради таких путешествий.

Следующие несколько часов в самолете, когда они летели над Северной Атлантикой и большинство пассажиров дремали при погашенном свете, стюард бесперебойно снабжал Шейна «Кровавой Мери», и тот, не закрывая рта, рассказывал о своих подвигах. До смерти уставший Логан едва мог поверить тому, что слышал.

Шейн встретил в Риме на конференции английскую врачиху, к которой почувствовал глубокую страсть еще в Токио: знойная проститутка, с ней он проводил все время в Рио…

В этом, конечно, была доля бахвальства, и несколько раз Шейн, поймав взгляд коллеги, прерывался и, ухмыляясь, спрашивал:

— Удивляешься, Логан?

Но, как ни странно, Логан все время улавливал глубоко запрятанное отчаяние. Казалось, в жизни человека, которому так поклонялись и так завидовали, была пустота, которую он никак не мог заполнить. И, даже по его собственным рассказам, не все свидания были удачными. После первой ночи у него, например, ничего не получилось с английской докторшей. Оказалось, что женщина просто хотела использовать его в чисто профессиональных целях.