И Честнова указала на следы ожогов вокруг гениталий и сосков, которые Королев успел заметить, как только тело освободили от мешка.

— Такие же, как у девушки? — спросил он.

— Сделанные тем же инструментом, я бы сказала. Во всяком случае, так кажется на первый взгляд. — Она наклонилась ближе к телу. — А татуировки очень впечатляющие, капитан.

Королев согласно кивнул. Сине-черные чернильные наколки покрывали почти все тело жертвы. Это были тюремные татуировки, сделанные с помощью бритвы или обычной иголки и чернил, приготовленных из жженой резины и мочи. Каждая картинка раскрывала отдельную главу из жизни вора и говорила о его положении на иерархической лестнице уголовного мира. Так сказать, послужной список, но только на языке блатных. Как это ни парадоксально, зачастую татуировки были более правдивым отображением жизни преступника, чем милицейские архивы. Показания в деле можно подменить, но наколки были визитной карточкой уголовника, и, когда он попадал на зону, его могли попросить ответить за свои татуировки. Не соответствующую правде наколку сокамерники могли просто выжечь, а за оскорбительную — и вовсе прикончить.

Честнова принялась обмывать тело, и открылись новые детали. Самая большая татуировка — изображение распятия — находилась на груди. С креста смотрел Иисус с терновым венцом на голове. Татуировка была сделана отменно — каждое ребро, каждый мускул сына Божьего был выполнен очень тщательно. В глазах Христа Спасителя плескалась такая боль, что у Королева оборвалось сердце. «Сразу видно, что это дело рук мастера», — подумал он и изобразил в кармане знак креста. Картина была похожа на икону. Такие носили только воры в законе, авторитеты, которых уважали в тюрьме и на воле. Да и вообще подобная наколка могла быть только у крепкого мужчины. Чудо-картины такого размера и точности выкалывались на протяжении недель, а сама процедура была очень болезненной. У воров не считалось зазорным иметь незаконченную татуировку.

Под левым соском вора, прямо под пальцами Иисуса, красовался Сталин, уставившийся на кровавое пятно на том месте, где была срезана кожа. За ним было такое же пятно. Королев знал смысл этой татуировки и догадался, что на этом месте раньше были портреты Ленина и Маркса. Правда, непонятно, почему оставили Сталина. Он задумался.

Все тело было в наколках. На левом плече красовалось изображение черепа, проткнутого распятием с весами под ним. Такая татуировка в воровском мире встречалась редко и означала, что ее владелец разрешал споры во внутренних разборках воров. На другом плече покойника была наколка Девы Марии, скопированная с иконы Казанской Божией Матери. Этой иконе воры придавали особое значение, что неудивительно, ведь Божия Мать была почитаема превыше всех других святых в православном мире. На теле виднелось множество других изображений: кот в широкополой шляпе символизировал беззаботное отношение к жизни, корабль с парусами — попытку побега из тюрьмы, а вонзенный кинжал говорил о том, что покойный убил кого-то в интересах клана. Да, перед ними был примечательный экземпляр.

— М-может, это и не важно, н-но тело д-девушки было выложено т-так же, как распятие на этой т-татуировке, — подметил Гегинов, показывая на труп.

Королев кивнул, что-то записал и принялся осматривать руки мертвеца. Два пальца были отрезаны, но явно очень давно, скорее всего, за проигрыш в картах. В воровском мире проигравший мог искупить долг путем отрезания пальца, если не мог расплатиться иначе. На уцелевших пальцах были вытатуированы перстни в виде печаток.

— Видишь, Ваня, тут расписана вся его жизнь до мельчайших подробностей. — Королев приподнял левую руку жертвы. — Орел на большом пальце означает, что перед нами авторитет, важный человек среди воров. Видишь эти два креста в кругах на предплечье? Значит, он дважды сидел на зоне. Это хорошо, наверняка у нас в архиве есть что-то на него. Перстень с черно-белыми бриллиантами на указательном пальце свидетельствует о том, что он отказался работать на зоне. А трефы и пики в квадратике под церковью с куполами означают, что он вор в законе, которого следует уважать, — во всяком случае, среди подобных ему. Вот это, — Королев указал на изображение жука с православным крестом на спине, — означает, что он был осужден за ограбление. Простой крест на мизинце говорит о том, что на зоне он сидел в одиночной камере. Логично. Иначе и не могло быть, если он отказался работать.

Семенов лихорадочно вносил все подробности в свою записную книжку. Королев поднял другую руку, на которой отсутствовали два пальца, и указал на изображение перстня на указательном пальце с квадратом и решеткой внутри.

— Эта наколка означает «Моя судьба — небо в крупную клетку». Иными словами, человек обречен умереть в тюрьме, глядя на небо сквозь решетку камеры. Церковь на большом пальце означает «Я был рожден вором», а скарабей на среднем пальце — это его талисман, символ удачи. И до вчерашнего дня, похоже, он ему помогал.

— Я никогда еще такого не видел! То, как его разделали… Как можно сотворить такое? Да это дикари какие-то, дьяволы, — скорее потрясенно, чем негодующе сказал Ларинин.

Королев посмотрел на доктора Честнову. Поначалу она проигнорировала его взгляд, смывая кровь с тела, а потом кивнула в ответ.

— Ожоги странного происхождения — скорее всего, дело рук того же человека, что расправился с девушкой.

Ее глаза были красными от усталости, но рука уверенно держала шланг, и чем дальше она продвигалась, тем больше шрамов и татуировок появлялось из-под запекшейся крови. На одной из наколок были имена «Лена» и «Тесак» в сердце с головой кота сверху. Это означало «воровская пара». Теперь они знали кличку покойного.

— Ваня, — обратился Королев к Семенову, — посмотри сюда. Видишь два имени в сердце и голова кота над ним? Кот — это обозначение вора, а сердце означает романтическую связь. Поскольку Лена — женское имя, то, скорее всего, Тесак — кличка убитого. Это должно помочь в поисках дела в архиве.

Час спустя Королев и Семенов стояли у капота «форда» и курили.

— Два вскрытия за два дня. Надеюсь, мы скоро поймаем этого урода, — буркнул Королев.

К ним подошел Ларинин.

— Ну, товарищ Ларинин, что вы думаете по этому поводу?

— Мертвый вор в законе? Да мы радоваться должны, вот что я думаю.

— Да, небольшая потеря для революции. И, похоже, с ним расправился тот же человек, что и с девушкой. Эти два дела надо объединить. Мы сейчас поедем с Семеновым на стадион, чтобы еще раз осмотреть место преступления. Мало ли, может, что упустили.

— Вы только потеряете время. Его просто привезли туда и бросили. Там нет ничего интересного.

Королев едва сдерживал раздражение. Он бы пригласил Честнову на место преступления, прежде чем отправлять тело в морг. Ларинин, наверное, думает, что одинаковое звание автоматически предполагает наличие одинакового опыта, но этот парень на самом деле ничего не умел.

— Товарищ, — сказал Королев, — если вы хотите участвовать в расследовании и дальше, это ваш выбор, к тому же нам нужны дополнительные человеческие ресурсы. С другой стороны, если вам хочется получить другое задание, я сообщу об этом генералу, чтобы он поручил вам еще какое-нибудь дело. Но в любом случае я буду сам принимать решение, как вести расследование.

Королев понял, что сейчас Ларинин просчитывает лучшую перспективу из возможных: участвовать в успешном расследовании, даже если его будет вести и контролировать Королев, или отстраниться и остаться ни с чем. Решение было для него очевидным. В конце концов, если что-то пойдет не так, все можно будет свалить на Королева.

— Конечно, капитан Королев. Это хорошая мысль — работать вместе по делу. И ваше право еще раз осмотреть место преступления. Давайте будем работать в духе обоюдного сотрудничества.

Ларинин протянул Королеву руку, и тот, поколебавшись несколько секунд, пожал ее. Это рукопожатие напоминало формальное касание, к которому обе стороны принудили себя без всякого энтузиазма. Взгляд Ларинина скользнул в сторону Семенова.