— Смотри… Какая красота.

Обернувшись, Миша увидел вдали крохотные белые домики, подступающие к самому краю бухты. Затем из дымки выплыл гигантский ажурный мост. Это был Стамбул.

21

В пустом коридоре первого класса не было ни души. Миша быстро скользнул в боковой отвод, застыл, прислушался. Слежки он не боялся. Знал: «Украина» была слишком огромна, чтобы здесь можно было проследить за отдельным человеком. Но ведь он запросто мог засветиться из-за какой-нибудь досадной мелочи. Сейчас же, на его взгляд, наступил самый ответственный момент, поэтому он и решил застраховать себя от малейшей случайности.

Наконец, убедившись, что поблизости никого нет, он вышел из своего укрытия. Пройдя несколько шагов, нырнул в проем люка. Лишь здесь, в давно облюбованном им закутке служебной палубы, облегченно вздохнул. Палуба была пуста, если не считать пожарного щита и закрепленной на высоких кранцах спасательной шлюпки. Об этом тайнике, который он сделал всего за сутки до выхода «Украины» в рейс, не знал никто, в том числе и Лука. Известно Витьке было лишь о тайнике в машинном отделении, из которого час назад они вытащили все, что там было спрятано. А именно: наличную валюту, золото и цацки Фаберже. Этот же тайник Миша оборудовал втайне от приятеля.

Еще раз оглянувшись, Миша быстро забрался на шлюпку. Распластавшись на закрывавшем шлюпку брезенте, достал из кармана джинсов плоский сапожный нож. Полоснул по брезенту. Судя по звуку, отверстие, которое образовалось после его удара, было вполне достаточным для того, чтобы проникнуть внутрь шлюпки. Убедившись, что вокруг, если не считать неумолчного шума машины, всё по-прежнему тихо и спокойно, Миша скользнул в широкую прорезь.

В шлюпке было темно. Однако темнота не помешала ему, приложив некоторые усилия, обнаружить свой отлично замаскированный тайник. Протянув руку и поводив ею минуты две по привальному брусу, Миша опознал заранее выбранное им место. В этом тайнике несколько дней назад, находясь на еще не занятой пассажирами «Украине», он спрятал оставшиеся после сделки с Масудом пять алмазов, поместив их в выдолбленное в привальном брусе отверстие. Затем он заклеил тайник куском плащовки и замазал под общий фон белой эмульсионной краской.

Не без труда отыскав еле заметные на ощупь натеки, Миша ткнул в найденное место ножом. Пробив слой краски и плащовки, нож ушел в глубину. Поработав им, Миша расширил отверстие.

Затем, сунув в щель пальцы, достал из тайника спрятанный там замшевый мешочек. Все пять алмазов.

Некоторое время после этого Миша лежал неподвижно, скрючившись под банкой. Подумал, вглядываясь в падающий на дно шлюпки узкий луч света: это он нашел их в квартире старухи, это его алмазы. Нашел в таком месте, где никому бы в голову не пришло искать. И поэтому никто, в том числе и Лука, не имеет к этим камням никакого отношения!

Вытряхнув сверкнувшие под лучом кристаллики на ладонь и убедившись, что алмазы на месте и их никто не подменил, Миша снова вложил алмазы в мешочек и спрятал в карман джинсов. Полежал немного, усмехнулся. Если все пройдет гладко и они останутся в Стамбуле, он со временем запросто сможет получить за каждый из этих пяти камней нормальную цену. Цену, которая в сумме как раз и должна составить примерно миллион долларов, о котором он сказал Гале. Сейчас же у него одна задача: выбраться отсюда тихо и по возможности быстрее.

Прислушавшись и убедившись, что вокруг по-прежнему все спокойно, Миша эту свою задачу выполнил без особого труда.

22

Таможенный контроль в стамбульском порту, как и ожидалось, они прошли без осложнений. Наскоро просмотрев заполненные Мишей, Галей, Виктором и Лизой таможенные декларации, полицейский кивнул. После этого они вчетвером вышли на припортовую площадь. Сразу же после этого им пришлось пройти сквозь толпу дежуривших у портовых ворот покупателей, умолявших на русском, турецком и ломаном английском всех сошедших с «Украины» туристов продать что угодно. При этом они клялись, что дадут за товар самую лучшую цену. Освободившись от приставаний настырных покупателей, все четверо оказались наконец на более-менее свободном пространстве.

Они стояли, щурясь от яркого солнца и разглядывая пеструю толпу, заполнившую площадь. По настоянию Миши, выходя в круиз, они взяли с собой минимум вещей, поэтому все, что у них было, легко уместилось в спортивные сумки.

Стоя на площади и разглядывая уличных торговцев, зазывавших покупателей, толпящихся около них разряженных туристов, моряков торговых судов, проходивших мимо, носильщиков, провозивших нагруженные доверху тележки, Миша подумал: оттого, что он наконец-то в Стамбуле, он испытывает сейчас огромное облегчение. Сбылось все, о чем он мечтал: наконец-то он в Стамбуле, с алмазами да еще вместе с Галей.

У тротуара выстроилась вереница такси. Заметив, что водитель передней машины делает им знаки, Миша кивнул спутникам: «Садимся».

После того как они сели, Галя, разместившись рядом с Мишей, поцеловала его в щеку. Сказала на ухо:

— Куда мы сейчас?

— Скажи, пусть для начала отвезет нас в самый лучший стамбульский отель.

— Хорошо. —Галя, свободно говорившая по-английски, передала водителю просьбу. Тот кивнул, и машина, развернувшись на припортовой площади, двинулась по узким улочкам вверх, в город. Вообще-то Миша совсем не собирался тратить несколько тысяч в день только на жилье. Фраза насчет «лучшего отеля» была сказана им, чтобы, во-первых, выглядеть перед Галей настоящим мужчиной, а во-вторых, вселить уверенность в своих друзей.

Такси остановилось возле небоскреба со стеклянным пандусом и огромным, украшенным сверкающими буквами козырьком над входом. Выключив мотор, водитель повернулся к Гале:

— Отель «Босфорус», мисс. Лучший в Стамбуле.

— Точно лучший? — Галя сказала это с иронией, но водитель иронии не принял.

— Лучший, как вы просили. Есть еще «Конрад отель бешикташ». Неподалеку. Но он считается… вторым. «Босфорус» — очень известный отель. Лучший в Стамбуле.

— Мы вам верим. Большое спасибо. — Галя спрятала улыбку.

Протянув водителю двадцатидолларовую купюру и не взяв сдачи, Миша вместе с попутчиками вышел из машины. Поднявшись в вестибюль и подойдя к портье, попросил хоть и на плохом английском, но довольно внятно дать ему и его друзьям два лучших люкса.

Смерив Мишу взглядом, портье с ледяной улыбкой сообщил, что два лучших люкса будут стоить тысячу долларов в сутки. Миша молча отсчитал деньги. Поведение портье, после того как он пересчитал доллары и убедился, что они не фальшивые, резко изменилось. Пригнувшись, он протянул ключи, сообщив при этом, что номера, которые он выделил молодым людям, действительно самые лучшие в отеле.

Поднявшись в свои апартаменты, девушки принялись распаковывать сумки. Затем ушли переодеваться.

Выйдя вместе с Мишей на огромный балкон, Лука некоторое время любовался раскинувшейся внизу панорамой. Наконец сказал:

— Вид классный.

— Классный, — согласился Миша. — За то и заплачено.

— Мишань, все о’кей, только не слишком ли? Две штуки в сутки, а у нас ведь всего двадцать штук наличных. Даже чуть меньше.

— Кроме двадцати штук у нас есть еще цацки Фаберже. И рыжье.

— А кому их сдать? — поинтересовался Лука.

— Найдем, Витенька, не беспокойся.

Опершись на перила, Лука застыл, вглядываясь в россыпь домов, над которой то тут, то там возвышались мечети. — Мишань, наверное, так в раю живут, а?

— У кого деньги есть, живут как в раю, а у кого нет… Ты видел толпы оборванцев в порту?.. Лука, я сейчас ненадолго свалю.

— Прямо сейчас?

— Откладывать нельзя. Это для наших общих дел. Я ненадолго.

— Ну, ни пуха ни пера.

— К черту. Развлеки пока девочек, хорошо? Ну, там сходи в бар, еще куда-нибудь. Я вернусь через час, через два…

23

Спустившись вниз и выяснив у портье, что центральный офис Зираат-банка находится на этой же площади, в пяти минутах ходьбы от отеля, Миша отправился в банк. Ему нужно было снять со своего счета тысяч двадцать наличными и абонировать сейф, чтобы положить туда алмазы.