Пожалуй, обед с Дарби Хоугом был не такой уж плохой идеей. Он мог бы стать поучительным и разогнать монотонность её существования.

В семь часов Джейн вышла из лифта и направилась в ресторан «Фор сизонс». Волосы она решила оставить распущенными — они спускались ей на плечи легкими волнами — и надела черные брюки из тонкой шерсти и серый пуловер с немного расширявшимися к запястьям рукавами и глубоким вырезом, оставлявшим открытой шею. До тех пор, пока Люк не ляпнул, что Джейн напоминает ему Ангела смерти, эти вещи ей очень даже нравились.

Но теперь она спрашивала себя, а не лежит ли в основе её навязчивой боязни дисгармонии цветов какая-то скрытая причина, которая заставляет ее предпочитать темные цвета в одежде? Была ли у нее депрессия, которую она сама не осознавала, как предположила Каролина? Какое-то невыявленное психическое расстройство? Неужели она и в самом деле выглядит Ангелом скорби? Или Каролина просто бредит, а Люк — высокомерная задница? Джейн больше нравился последний вариант.

Дарби поджидал её у входа в ресторан и выглядел совсем мальчишкой в брюках защитного цвета, гавайской рубашке с оранжево-красным рисунком и новой порцией геля в волосах. Их провели к столику у окна. Джейн заказала коктейль «Лемон Дроп Мартини», чтобы хоть на несколько часов прогнать усталость. Дарби попросил принести ему «Бекс», после чего у него попросили удостоверение личности.

— Что? Мне двадцать восемь, — пожаловался он.

Джейн рассмеялась и открыла меню.

— Люди еще подумают, что вы мой сын, — пошутила она.

Уголки губ Хоуга опустились.

— Вы выглядите моложе меня, — проворчал он, вытащил бумажник и протянул официанту удостоверение.

После того, как им принесли напитки, Джейн заказала лосося, а на гарнир дикий рис. Дарби остановил свой выбор на говядине с печеным картофелем.

— Как вам ваш номер? — спросил Хоуг.

Такой же, как и все другие.

— Вполне устраивает.

— Прекрасно. — Дарби отпил глоток пива. — Какие-нибудь проблемы с игроками?

— Нет. Они всеми силами пытаются избегать меня.

— Они не хотят, чтобы вы были здесь.

— Да, я в курсе, — Джейн пригубила мартини. Сахарная дорожка вдоль края бокала, безупречно выдержанная пропорция водки «Цитрон Абсолют» и ликера «Трипл Сек» и плавающий сверху тонкий ломтик лимона почти заставили ее вздохнуть, словно бывалого алкоголика. Но Джейн не беспокоила возможность превратиться в пьянчужку по двум причинам: ее похмелье протекало всегда настолько тяжело, что ей даже не приходило в голову задумываться о переходе в «профессиональную лигу». И, кроме того, стоило ей набраться, как её здравомыслие улетучивались вон. И зачастую вместе с трусиками.

Беседа Джейн и Дарби плавно свернула с хоккея на другие отвлеченные темы. Она узнала, что её собеседник закончил Гарвард в возрасте двадцати трех лет, получив диплом с отличием по специализации «магистр делового администрирования». Хоуг трижды упомянул о своём членстве в «Менса», о том, что владеет домиком площадью в пять тысяч квадратных футов на Мерсер Айленде, тридцатифутовой парусной яхтой и водит тёмно-вишневый «порше».

Вне всяких сомнений, Дарби был «гиком».

Не то чтобы это было так уж плохо. Помимо того, что мисс Олкотт была обманщицей, она иногда и сама чувствовала себя зацикленной. Чтобы внести свою лепту в беседу, Джейн упомянула о своей степени бакалавра в журналистике и английском языке. Но Дарби это совсем не впечатлило.

Принесли горячее.

— А про меня вы тоже напишите в «Одинокой девчонке»? — отвлекся Дарби от намазывания маслом запеченного картофеля.

Джейн, которая в это время раскладывала на коленях салфетку, замерла. Большинство мужчин опасались прочитать о себе в ее колонке.

— Вы были бы против?

Его глаза заблестели.

— Черт, нет. — Он на секунду задумался: — Но это должно быть хорошо. В том смысле, что не хочу, чтобы потом все считали, что я «мистер-самый-плохой-ухажер».

— Не думаю, что смогу покривить душой, — соврала Джейн. Половина из написанного в ее колонке была выдумкой.

— Я бы не остался в долгу.

Если он хотел поторговаться, то меньшее, что она могла сделать, это выслушать его.

— Каким образом?

— Я мог бы сказать парням в команде, что, по-моему мнению, вы здесь не для того, чтобы писать о размерах их «Джонсонов» или о необычных сексуальных предпочтениях, — сказал Хоуг. И это немедленно заставило Джейн задаться вопросом: у кого конкретно были эти странный сексуальные предпочтения? Может, у Влада «Цепеша»? — И могу убедить их, что вы не спали с мистером Даффи, чтобы заполучить свой контракт.

Мисс Олкотт вскинула руку ко рту, когда ее челюсть упала от ужаса. Джейн была готова к тому, что в редакции новостей найдутся недалекие умы, считающие, что она спит с Леонардом Коллэвеем из-за того, что тот — главный редактор, а она — всего лишь женщина, пишущая глупые статейки о том, как трудно в одиночку устроиться в большом городе.

Джейн не была настоящим журналистом.

Но ей и в голову не приходило, что кто-то еще подумает, что она спала с Вирджилом Даффи. Боже милостивый, да этот мужчина настолько стар, что годится ей в дедушки. Конечно, у него была репутация престарелого донжуана — охотника за молоденькими женщинами. И в жизни Джейн было время, когда её моральные принципы пали столь низко, что она переспала кое с кем из мужчин, о которых теперь предпочитала не вспоминать, однако ни один из любовников не был старше её на целых сорок лет.

Дарби рассмеялся и насадил на вилку кусочек мяса.

— Судя по выражению вашего лица, эти слухи — неправда.

— Конечно, нет, — Джейн взяла бокал с мартини и одним махом прикончила его. Водка и «Трипл Сек» приятной согревающей волной прокатились по её пищеводу. — Я даже никогда не видела мистера Даффи до нашей первой встречи в раздевалке.

Ей стало так горько и обидно, что она подала знак официанту, чтобы тот принес еще одну порцию коктейля. Обычно Джейн терпеть не могла кричать: «Это несправедливо!». Она знала, что жизнь — вообще не справедливая штука, и жалобы на это сделают ее только еще хуже. Джейн Олкотт была из тех, кто своим жизненным кредо выбрал «наплюй-стисни-зубы-и-двигайся-дальше», но нынешняя ситуация и правда была вопиюще несправедливой, поскольку она ничего не могла в ней изменить. И даже если бы она подняла шумиху и стала все отрицать, то вряд ли ей кто-нибудь бы поверил.

— Если вы постараетесь и напишете обо мне, представив в самом выгодном свете, то я облегчу вам жизнь.

Джейн подхватила на вилку немного дикого риса и отправила его в рот.

— А что, у вас есть проблемы с поиском подружек? — Она шутила, но по яркому румянцу на скулах Хоуга можно было сказать, что эти слова задели его за живое.

— Когда девушки впервые видят меня, то думают, что я «ботаник».

— Хмм, я так не считаю, — соврала Джейн, рискуя испортить себе карму.

Но риск того стоил, так как Дарби довольно улыбнулся:

— Они никогда не дают мне шанса.

— Ну, может, если бы вы поменьше говорили о «Менса» и о своих ученых степенях, шансов бы прибавилось.

— Вы так думаете?

— Да. — Джейн уже наполовину управилась со своим лососем, когда ей принесли вторую порцию мартини.

— Возможно, вы могли бы дать мне пару советов.

Ну да, в этом она была докой.

— Возможно.

Хоуг, откусывая кусочек картофеля, буравил её проницательным взглядом.

— Я не останусь в долгу, — повторил он.

— Они надоедают мне телефонными звонками. Заставьте их прекратить.

Дарби не казался удивленным.

— Я посмотрю, что можно с этим сделать.

— Отлично, потому что это называется «преследованием».

— Смотрите на это лучше как на посвящение новичка.

Угу.

— Вчера под дверь моего номера подкинули дохлую мышь.

Он сделал глоток пива.

— Она сама могла туда приползти.

Ну конечно.

— Еще я хочу интервью с Люком Мартинò.

— Не вы одна. Люк — ужасно скрытный парень.