В годовщину смерти матери Мэдди размышляла о том, один ли Мик в этот день, вспоминает ли ночь, изменившую их жизни, грустит ли в одиночестве, так же, как она… Когда стрелка часов перевалила за полночь, сердце потяжелело и упало, и девушка осознала, что все это время в ней теплилась крошечная надежда на то, что Мик появится на ее пороге. Он не пришел, и Мэдди была вынуждена снова принять тот факт, что ее любовь к этому мужчине безответна.
В последний день августа девушка надела шорты цвета хаки, черный хлопковый топ и отвезла Снежинку на прием к ветеринару. Оставить котенка в больших руках доктора Тэннесси оказалось тяжелее, чем ожидалось. Мэдди подавила легкий укол паники, когда выходила из смотровой без белого своевольного комочка шерсти с разными глазами и неправильным прикусом. Удивительно, но пришлось признать, что каким-то непостижимым образом она превратилась в кошатницу.
Когда Мэдди вернулась на озеро, дом показался ей невыносимо пустым и тихим. Она заставила себя поработать несколько часов, а затем перебралась на террасу, чтобы подышать свежим воздухом и погреться на солнышке. Девушка опустилась в кресло-качалку и подставила лицо теплым лучам. На соседней террасе у Аллегрецца толпились гости — смеялись, болтали и жарили барбекю.
— Мэдди, приходи посмотреть на близняшек, — позвала ее Лайза.
Мэдди встала, окинула собравшихся быстрым взглядом и, не найдя среди них ни одного Хеннесси, прошлепала в своих черных вьетнамках небольшое расстояние, отделявшее ее от соседей.
В тени большой сосны, завернутые, как бурито, в одной двухместной коляске посапывали две малышки. Изабель и Лили Аллегрецца спали, не обращая внимания на шум вокруг. У девочек были темные блестящие волосы, как у отца, и самые изящные личики, которые когда-либо видела Мэдди.
— Ну, разве, они не похожи на фарфоровых куколок? — воскликнула Лайза.
Мэдди кивнула.
— Замечательные крошки.
— Сейчас обе весят чуть больше пяти фунтов, — разоткровенничалась Делейни. — Родились раньше срока, но абсолютно здоровы. Если бы оставалась хоть малейшая опасность, Ник держал бы их дома под стерильным колпаком. — Она посмотрела на мужа, хлопотавшего над грилем вместе с Луи, и, чуть понизив голос, добавила: — Он скупил все приспособления, какие только можно представить. В книгах о новорожденных такое поведение называют обустройством гнезда.
Лайза рассмеялась:
— Кто бы мог подумать, что он окажется настоящей наседкой?
— Это вы обо мне? — спросил Ник у жены.
Делейни взглянула на него поверх гриля и улыбнулась.
— Просто рассказываю, как сильно я тебя люблю.
— Кто бы сомневался.
— Когда ты собираешься вернуться к работе? — спросила Лайзу свою невестку.
— Открою салон в следующем месяце.
Мэдди посмотрела на Делейни, на ее мягкие светлые локоны до плеч.
— Салон-парикмахерская?
— Да. У меня заведение на Мэйн-стрит. — Делейни окинула взглядом прическу Мэдди. — Если тебе нужно подровняться раньше следующего месяца, дай мне знать, и я загляну к тебе со своими ножницами. Но ни в коем случае не ходи в «Парикмахерскую Хелен». Она сожжет тебе волосы и превратит в рок-звезду восьмидесятых. Если хочешь хорошую прическу, приходи ко мне.
Вот, оказывается, почему у половины жительниц такое безобразие на голове.
Задняя дверь приоткрылась и на террасу вышли Пит и Трэвис с булочками для хот-догов в руках. Мальчишки терпеливо дожидались, пока Луи положил каждому по сосиске, а Ник сдобрил угощение кетчупом. Вид Трэвиса напомнил Мэдди о его дяде. Ей стало интересно, где сейчас Мик и покажется ли он тут. Если да, придет он один или в обнимку с очередной подружкой, ожидающей от него больше, чем он готов дать? Мик признался Мэдди в любви, но верить ему нельзя. Как девушка выяснила на своем собственном горьком опыте, это чувство не уходит прочь просто потому, что о нем не хочется думать.
— Привет, Трэвис. Как дела? — спросила Мэдди, когда мальчик подошел к ней.
— Хорошо. Как ваша кошка?
— У ветеринара сегодня, так что в доме тихо и спокойно.
— Понятно, — он взглянул вверх на нее и прищурился от солнца, — а у меня будет собака.
— Здорово, — вроде Мэг действительно говорила о питомце для Трэвиса. — Когда?
— Когда-нибудь. — Он откусил свой хот-дог и сказал: — Мы с дядей Миком рыбачили на лодке, правда, ничего не поймали, — он проглотил, затем продолжил, — а когда плыли назад, то видели вас, но махать не стали.
Еще бы. Мэдди попрощалась и отправилась домой. Там оказалось все так же чересчур тихо, и она решила наведаться в аптеку «Вэлью Райт» и обустроить немного свое гнездышко. Пришло время приобрести для Снежинки настоящую переноску и подыскать более подходящую кроватку. Очевидно, коробка из магазина «Амазон» кажется пушистику не лучшим вариантом.
Что Мэдди не планировала, так это очутиться посреди празднования Дня Основателей. Она смутно припомнила, что видела объявления о грядущем торжестве, но совершенно о них забыла. Поездка в аптеку, которая обычно занимала не больше десяти минут, растянулась на полчаса. На парковке яблоку было негде упасть из-за машин художников с ярмарки искусств и ремесел, раскинувшейся в парке напротив.
Мэдди, как стервятник, кружила вокруг аптеки, пока наконец не нашла свободное место. В любой другой день она бы плюнула и уехала, но, по всей видимости, сейчас, чтобы добраться домой ей потребуется еще полчаса.
Внутри «Вэлью Райт» Мэдди отыскала маленькую кошачью постельку, но переноски в аптеке не оказалось. Девушка положила кровать в тележку вместе с игрушкой-приманкой и DVD-диском с фильмом о птицах, рыбах и мышах. Ее немного смущала покупка DVD для котенка, но она решила что, если загипнотизировать Снежинку рыбками, это удержит непоседу подальше от мебели.
Девушка запаслась туалетной бумагой, стиральным порошком и прихватила свою тайную слабость — журнал «Еженедельные новости вселенной». Она обожала истории о пятидесятифунтовых кузнечиках и о женщинах, родивших от снежного человека, но самыми любимыми оставались статьи о явлении вечно живого Элвиса народу. Мэдди кинула черно-белый журнал в тележку, прошагала к выходу и выложила свои покупки на стойку у кассы номер пять, за которой поджидала Карлин Доусон.
— Я слышала, что ты дочка Элис. Или это тоже слухи, как то, будто бы Брэд Питт приезжает в город?
— Нет, это правда. Элис Джонс была моей мамой.
Мэдди порылась в сумке и вытащила бумажник.
— Я работала с ней в «Хенессис».
— Да, знаю, — кивнула девушка и напряглась в ожидании того, что Карлин скажет дальше.
— Элис была милой девочкой, мне она нравилась.
От удивления Мэдди улыбнулась:
— Спасибо.
Карлин пробила покупки и сложила все, за исключением кошачьей постельки, в пакет.
— Ей не следовало связываться с женатым мужчиной, но она не заслужила того, что Роуз с ней сделала.
Мэдди провела своей карточкой по считывающему устройству и ввела ПИН-код.
— Полностью согласна.
Девушка вышла из «Вэлью Райт», чувствуя себя намного лучше, чем прежде. Она сложила приобретения в багажник и решила, что раз уж все равно оказалась тут, можно прогуляться по ярмарке. Мэдди нацепила на нос черные очки, пересекла улицу и вошла в парк. Она прежде не бывала на подобных мероприятиях, потому что никогда не увлекалась художественными промыслами.
У лотка «Пронто Пап» Мэдди раскошелилась на сосиску на палочке с двойной порцией горчицы. Она увидела прогуливавшихся Мэг и Трэвиса вместе с лысым мужчиной в футболке с надписью «Джек Воробей — нас водой не разлей». Отметив про себя, что Мика с ними не наблюдалось, девушка подождала, пока они пройдут, и направилась к стенду Общества защиты животных, чтобы посмотреть ошейники, одежду для питомцев и кормушки. Розовый пуфик для котов загораживал обзор, но ей все-таки удалось найти переноску в форме сумки для боулинга — красную в черное сердечко и с отделкой из меха. В комплекте прилагался ремешок для выгулки. Котовладелица заказала трехэтажную кошачью квартиру и электронный туалет с доставкой на дом на следующей неделе. Сумку она взяла с собой, чтобы забрать потом Снежинку из больницы. Мэдди повесила покупку на плечо, выбросила палочку от сосиски и отправилась дальше. Она свернула вправо у стойки мистера Поттери и практически врезалась в Мика Хеннесси. Девушка подняла взгляд от голубой футболки, обтягивающей широкую грудь, вдоль горла, которое так часто целовала, упрямого подбородка и гневно сжатого рта к глазам, скрытым под солнцезащитными очками. Ее сердце подпрыгнуло и заколотилось, теплая волна захлестнула тело. Первым порывом было убежать подальше от злости, которая волнами струилась от мужчины. Но вместо этого она любезно произнесла: