Очередной взрыв смеха. Сенатор и миссис Уитворт, сидящие за первым столом, весело кивают. Скитер не смотрит в их сторону. Они встретились чуть раньше, за коктейлем. Но миссис Уитворт утащила сенатора прежде, чем он успел во второй раз обнять Скитер. Стюарт не появился.

Обед и речь завершились, мужья перешли к бару, некоторые отправились танцевать. За аукционными столами началась суета из-за последних предложений. Две бабушки вступили в бой за антикварный детский чайный сервиз. Кто-то пустил слух, что сервиз принадлежал королевской семье и был контрабандой вывезен в повозке через всю Германию, пока в итоге не оказался в антикварной лавке «Магнолия» на Фэйрвью-стрит. Цена в мгновение ока взлетела с пятнадцати долларов до восьмидесяти пяти.

В углу, у барной стойки, зевает Джонни. Селия хмурит брови:

— Поверить не могу, что она говорила о помощи нечленов. А мне сказала, что в этом году им не нужна никакая помощь.

— Ничего страшного, поможешь в следующем, — утешает Джонни.

Заметив, что толпа, окружающая Хилли, почти рассосалась, Селия говорит:

— Джонни, я сейчас вернусь.

— А потом давай выбираться отсюда. Устал я от этой идиотской бессмыслицы.

Тут рядом возникает Ричард Гросс, приятель Джонни по охотничьему клубу, и дружески хлопает его по плечу. Мужчины беседуют, смеются, разглядывают толпу гостей.

Селии удается почти подобраться к Хилли, но та скрывается за трибуной. И Селия отступает, словно боится места, где всего несколько минут назад Хилли предстала во всей мощи собственной власти.

Как только Селия удаляется в дамскую комнату, Хилли вновь оказывается на арене.

— О, Джонни Фут! — радостно приветствует она и подхватывает его под руку. — Удивительно видеть тебя здесь. Всем известно, что ты терпеть не можешь шумные сборища.

— Ты же знаешь, завтра открывается охотничий сезон, — вздыхает Джонни.

Хилли ласково улыбается ему. Цвет помады настолько идеально подходит к цвету платья, что, видимо, его подбирали несколько дней.

— Как я устала слышать от всех одно и то же. Неужели ты не можешь пропустить один день, Джонни Фут? В прошлом ты был способен на это, ради меня.

Джонни устало закатывает глаза.

— Селия ни за что не пропустила бы сегодняшнее мероприятие.

— А где же твоя жена? — Хилли еще крепче вцепляется в руку Джонни. — Продает хот-доги на футбольном матче?

Джонни мрачнеет, хотя они с Селией действительно познакомились именно так.

— Ой, брось, ты же понимаешь, я просто шучу. Мы ведь достаточно давно знакомы, чтобы я могла подшучивать над тобой, верно?

Ответить Джонни не успевает, поскольку кто-то окликает Хилли и она с хохотом уплывает к следующей семейной паре. Джонни лишь вздыхает.

— Отлично. — заметив в толпе Селию, обращается он к Ричарду, — можно ехать домой. Мне вставать, — взгляд на часы, — через пять часов.

Ричард глаз не сводит с Селии. Она останавливается, наклоняется поднять упавшую салфетку, предлагая роскошную панораму своего декольте.

— Знаешь. Джонни, пожалуй, замена Хилли на Селию оказалась чертовски верной.

Джонни кивает:

— Как будто всю жизнь провел в Антарктике, а потом внезапно переехал в Майами.

Ричард весело хохочет.

— Ага, как будто лег спать в духовной семинарии, а проснулся в «Оле Мисс», — подхватывает он, и теперь смеются оба.

Чуть понизив голос, Ричард продолжает:

— Как ребенок, который впервые попробовал мороженое.

— Ты говоришь о моей жене, — предупреждает Джонни.

— Прости, — опускает глаза приятель, — не имел в виду ничего дурного.

Разочарованная Селия уже рядом.

— Привет, Селия, как поживаете? — здоровается Ричард. — Потрясающе выглядите.

— Спасибо. Ричард. — Селия громко икает, прикрывает салфеткой рот.

— Ты что, опьянела?

— Она просто веселится, верно, Селия? — вступается Ричард. — Знаете, давайте-ка я принесу коктейль, который вам точно понравится. Называется «Алабамская тюрьма».

— Но потом домой, — хмурится Джонни.

Три «Алабамские тюрьмы» спустя объявляют победителей аукциона. Сюзи Пернелл стоит на трибуне, гости толпятся около бара с напитками, курят, танцуют под песни Гленна Миллера и Фрэнки Вали, болтают, стараясь перекричать микрофон. Звучат имена, и победители получают свои призы с таким восторгом, будто это настоящее состязание и награда досталась им совершенно бесплатно, а не была куплена в три, четыре, пять раз дороже реальной стоимости. Наибольшую прибыль принесли скатерти и ночные рубашки с кружевами ручной работы. Очень популярны оказались и никчемные серебряные штуковины вроде ложек для фаршированных яиц, приспособлений для извлечения начинки из оливок и разбивания перепелиных яиц. Затем пришло время десертов: пироги, пласты пралине, пастила. И разумеется, фирменный торт Минни.

— …И всемирно известный шоколадный торт Минни Джексон достается… Хилли Холбрук!

Аплодисменты после этого объявления чуть громче, но вовсе не потому, что Минни настолько знаменита. — просто имя Хиллив любом случае вызывает всплеск энтузиазма.

Хилли отвлекается от беседы:

— Что? Назвали мое имя? Но я не участвовала в аукционе!

«Никогда не участвуешь», — думает Скитер, сидящая в одиночестве за столиком.

— Хилли, вы только что выиграли торт Минни Джексон! Поздравляем, — произносит дама слева.

Хилли, злобно прищурившись, внимательно оглядывает зал.

Минни, услышав свое имя и имя Хилли, вздрагивает и замирает. В одной руке у нее чашка из-под кофе, в другой — серебряный поднос.

Только теперь Хилли замечает ее, но тоже не двигается, лишь едва заметно улыбается.

— Надо же, как мило. Кто-то, должно быть, внес мое имя в список.

Она не сводит глаз с Минни, и та поспешно составляет на поднос чашки и стремительно скрывается в кухне.

— Поздравляю, Хилли! Я и не знала, что вы так любите торты Минни! — пронзительно вскрикивает Селия, возникая откуда-то из-за спины Хилли.

Розовое платье Селии цепляется за ножку стула. Вокруг раздаются смешки. Хилли спокойно наблюдает за ее приближением.

— Селия, это что, шутка?

Скитер подходит поближе. Ей до смерти наскучил этот предсказуемый вечер. Она устала от смущенных лиц старых друзей, опасающихся подойти и заговорить. Единственный интересный персонаж сегодня вечером — Селия Фут.

— Хилли, — Селия хватает Хилли за локоть, — я весь вечер пыталась поговорить с вами. Думаю, между нами существует некоторое недопонимание, и, полагаю, если я объясню…

— Что ты делаешь? Отпусти меня… — шипит сквозь зубы Хилли.

Но Селия вцепилась как клещ.

— Нет, постой! Погоди, ты должна выслушать…

Хилли отстраняется, но Селия и не думает отпускать ее. Хилли дергается сильнее, еще сильнее — и тишину разрывает треск рвущейся ткани.

Селия растерянно смотрит на малиновый лоскут — в руках у нее осталась манжета от платья.

Хилли медленно проводит ладонью по обнажившемуся запястью.

— Чего ты добиваешься? Это черномазая подговорила тебя? Но что бы она тебе ни наплела, что бы ты ни выболтала кому бы то ни было…

Вокруг них быстро собирается толпа. Публика, сочувственно глядя на Хилли, старается не пропустить ни слова.

— Выболтала? Не понимаю, о чем ты…

— Ктотебе рассказал? — уже во весь голос орет Хилли, хватая Селию за руку.

— Минни. Теперь я понимаю, почему ты не хочешь дружить со мной. — Тут Сюзи Пернелл объявляет в микрофон следующего победителя, и Селии приходится повысить голос. — Я знаю, ты думаешь, мы с Джонни встречались за твоей спиной, — почти кричит она, перекрывая гомон, смех, аплодисменты. Короткая пауза, пока Сюзи Пернелл заглядывает в свои записи, и в этот момент раздается громкий голос Селии: — Но я забеременела послетого, как вы расстались!

Ее слова разносятся по залу. На несколько секунд воцаряется абсолютная тишина.

Дамы морщат носики, некоторые хихикают.

— Жена Джонни на-дра-лась, — произносит кто-то.