Дороти медленно брела по пустынному пляжу в сторону ярких огней отеля. Коула она попросила ее не провожать. После того, что между ними произошло…

Дороти судорожно вздохнула, сдерживая всхлип. Господи, не совершила ли она ошибку? Она обманула Фрэнка, предала их любовь. Любит ли она Коула? Возможно. Однако так ли сильно, как в свое время любила Фрэнка Эбигейла, за которого согласилась выйти замуж и с которым счастливо прожила в браке более двадцати лет? Ее тянуло к страстному молодому гавайцу. Она сгорала от желания прикоснуться к загорелой коже, почувствовать вкус требовательных дерзких губ…

Безумие. Именно это состояние и называют безумием, подумала Дороти. Тихое помешательство. Странно, но она не пришла в ужас от волновавших ее мыслей. Напротив, радовалась своему умопомешательству. Как радуются забвению неприятных моментов.

Вот только как поступить дальше? Изменить жизнь? Начать с чистого листа? Хватит ли у нее на это сил и смелости? Не испугается ли она проблем? А в том, что их возникнет превеликое множество, нечего и сомневаться. Сможет ли она положиться на Коула, доверить ему свое будущее? В состоянии ли он сделать ее счастливой?

Речь ведь шла не о том счастье, которое она испытала полчаса назад в его жарких объятиях. Речь шла об ответственности друг за друга, о заботе, внимании, дружеском понимании, взаимопомощи… Именно о том, за что она любила Фрэнка все эти годы.

Дороти даже представить пока не могла свою жизнь без мужа. Без его негласной поддержки. Как бы трудно ей ни приходилось, она всегда знала, что рядом с ней есть человек, который никогда не оставит ее наедине с бедой. Может ли она быть так же уверена в Коуле?

Он слишком молод. Впрочем, дело не только и не столько в возрасте. По большому счету Дороти ничего о нем не знала. Ей было известно только его имя — Коул.

Безумие. Она, взрослая и доселе благоразумная женщина, отдалась на пляже, как неопытная девчонка из района трущоб. Дороти представления не имела, чем занимается Коул, кто его родители, где он живет, о чем мечтает и думает… Тем лучше, попыталась успокоить себя Дороти: будет о чем поговорить в дальнейшем. Скучать им с Коулом точно не придется. Хватило бы жизни на выяснение всех этих вопросов.

Ну вот, она уже и добралась до отеля. Сейчас швейцар вежливо поприветствует припозднившуюся гостью… Неожиданно Дороти охватил такой стыд, что она еле заставила себя сделать несколько последних шагов.

Что за глупости! — упрекнула она себя. Я ведь не домой возвращаюсь, чтобы красться на цыпочках, чтобы не дай бог не разбудить строгих родителей. Мне некого стесняться. Ни я, ни Коул не сделали ничего плохого. Дороти несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться и нормализовать дыхание. Затем критично осмотрела себя с ног до головы. Отряхнула с подола платья песок, поправила растрепавшиеся волосы и с гордо поднятой головой шагнула в холл отеля, сверкавший мрамором и хрусталем, словно сказочный дворец.

8

Дороти тихо отворила дверь номера, чтобы не разбудить подругу. Однако в следующую секунду поняла, что напрасно старалась. Лиза вовсе не спала. С воинственным видом она поднялась с кресла и направилась к Дороти.

— Лиза, я устала, — попыталась откреститься от разговора Дороти.

— Я это и так вижу. Однако от разговора тебе увильнуть не удастся. Даже не надейся.

— Мне не нравится твой тон. Словно ты собираешь отчитать меня, как младшую нерадивую сестренку, за то, что она слишком много позволяет мальчикам.

Лиза усмехнулась.

— Вроде того.

Дороти тяжело вздохнула.

— Тогда позволь мне хотя бы накинуть халат и прилечь на кровать. Надеюсь, это не помешает тебе провести со мной воспитательную беседу.

— Дороти, послушай… — Лиза смягчила тон, однако Дороти уже не слушала ее.

Она открыла дверцы шкафа и достала шелковый халат. Затем стянула платье. На пол упало несколько песчинок.

— Гуляла по пляжу? — с сарказмом спросила Лиза.

Дороти пожала плечами.

— Что в этом удивительного? Песок всюду. У меня такое ощущение, что я еще долго не смогу от него избавиться и в Филадельфии. Он в волосах, на одежде, на обуви… Порой я ощущаю его на зубах. — Дороти нервно передернулась, словно вновь ощутила неприятное чувство.

— Милая, где ты так долго пропадала? Мы с Марком волновались. Ты так внезапно исчезла из ресторана…

— Мы с Коулом ушли.

— Мы так и подумали.

Дороти скривила рот в усмешке.

— Забавно, Лиза, как быстро ты изменилась. Только и твердишь о Марке. Влюбилась, значит? Когда свадьба?

— Дороти, сейчас речь не обо мне. К тому же ты ведь знаешь, как я отношусь к браку, — отмахнулась Лиза.

Пересмотр личных убеждений, принципов и взглядов она решила оставить на потом. В Филадельфии у нее будет масса времени подумать обо всем. Сейчас Лиза решила не усложнять себе жизнь, а наслаждаться любовью Марка. Ей было хорошо с ним. Зачем портить романтические отношения свадьбой? Обрекать себя и любимого человека на рутину быта?

— Выходит, ты жаждешь поговорить обо мне? — язвительно осведомилась Дороти.

— Вот именно. Послушай меня, милая, Марк…

— Ну вот, снова Марк!

— Дороти, дай же мне сказать!

Лиза начинала выходить из себя. До прихода подруги она, как могла, старалась успокоиться, чтобы их разговор прошел в дружеских тонах, а не превратился в скандальную перебранку. Однако ее терпение иссякало. Дороти была невыносима. В нее словно дьявол вселился, подумала Лиза, посмотрев на подругу.

В Дороти и впрямь что-то изменилось. Вот только что именно, Лиза пока не поняла. Взгляд? Да, пожалуй. Он стал более вызывающим, дерзким. Или осанка, походка, наклон головы?..

Дороти опустилась на край кровати и закинула ногу на ногу.

— Валяй, я тебя слушаю.

«Валяй», что за словечко? — удивилась еще больше Лиза. С кем я сейчас разговариваю? С кем угодно, но только не с той Дороти Эбигейл, которую знаю много лет и с которой делилась всеми радостями и бедами.

— Дороти, Марк сказал, что этот парень, Коул… — Лиза помедлила, не зная, как бы помягче выразиться. Впрочем, зачем ходить вокруг да около. Дороти взрослая умная женщина, и так все поймет. — Коул — альфонс, жиголо, охотник за богатыми дамами, приехавшими на Гавайи отдохнуть и развлечься.

— Лиза, ты спятила! Придумайте с Марком что-нибудь более правдоподобное. — Однако голос Дороти дрогнул — видимо, слова подруги задели в душе какие-то тревожные струны.

— Марк здесь отдыхает уже не в первый раз. Он встречал Коула и раньше.

— Лиза, я сегодня лично их познакомила. Судя по их реакции, они не знали друг друга прежде, — парировала Дороти, но вспомнила, с какой неохотой Марк протянул руку Коулу — словно опасался подцепить какую-нибудь местную заразу.

Дороти тогда решила, что Марк слишком высокомерен, потому и считает ниже своего достоинства общаться с аборигенами, которые стояли на социальной лестнице на несколько пролетов ниже него.

— Естественно, они не были знакомы!

— Ого, Лиза, а ты, оказывается, тоже ханжа! Я сразу почувствовала твою неприязнь к Коулу. Что он тебе сделал? Пусть ему не повезло родиться в обеспеченной семье какого-нибудь воротилы из Нью-Йорка или Лос-Анджелеса. Впрочем, это спорный вопрос. Возможно, родиться и вырасти в таком райском месте, как Гавайские острова, — куда большее счастье, чем всю жизнь дышать выхлопными газами автомобилей и сидеть в душных офисах.

— Я вовсе не ханжа. Марк сказал…

Дороти скептически вздохнула.

— Марк сказал, — продолжила Лиза, проигнорировав реакцию подруги, — что Коул вечно ошивался в компании какой-нибудь богатой женщины много старше его.

Дороти неприятно уязвило, что Лиза напомнила ей о возрасте. Впрочем, она и так не могла забыть о годах, разделявших ее и Коула.

— Подумаешь. — Дороти пожала плечами. — Коулу нравятся женщины опытные.

— Ага, и богатые.

— Лиза, перестань клеветать и оговаривать Коула. Если он тебе не нравится, то это вовсе не повод оскорблять человека!