— Что это?

Коул усмехнулся, словно ему приходилось учить азбуке маленькую девочку.

— «Лава флау». Пинаколада чуть крепче, хотя состав почти тот же: кокос, ром и фрукты.

— Тогда мне «Лава флау», пожалуй.

Дороти прикинула в уме, сколько глотков ей потребуется, чтобы потерять способность стоять по стойке «смирно». Обычно она чувствовала легкое головокружение уже после второго бокала шампанского. Нельзя терять голову, сказала она себе. На этот раз рядом нет Лизы, которая позаботилась бы о своей захмелевшей подружке. Дороти грустно улыбнулась.

Подняв глаза, она столкнулась с заинтересованным взглядом Коула.

— Дороти, а ты очень красивая, — без тени ложной стыдливости заметил он.

— Спасибо, Коул, но…

Он не дал ей договорить.

— Кажется, подоспел ужин.

— Тот самый кабан? — уточнила Дороти.

— Да. Обычно помимо него подают цыпленка по-гавайски, приготовленную на пару рыбу в листьях таро и салат из соленого лосося, помидоров и лука. Напитки и фрукты в неограниченном количестве. — Коул, похоже, получал удовольствие от одного перечисления деликатесных блюд.

— Что ж, сейчас попробуем.

Жаль, что здесь нет Лизы, подумала Дороти. Забавно было бы послушать ее причитания по поводу гибели идеальной фигуры.

В этот момент на эстраду вышел конферансье. Разогрев публику несколькими довольно плоскими шутками, он объявил дефиле. Модели, как женщины, так и мужчины, продемонстрировали одежду в полинезийском стиле. Ничего замысловатого, подумала Дороти. Далеко не наряды от кутюр. Разнообразные набедренные повязки чередовались с чем-то вроде парео — большого лоскута ткани, который на различный манер обвязывался вокруг тела. Забавно было бы увидеть кого-нибудь на улицах Филадельфии в подобном облачении, подумала Дороти.

Несколько глотков коктейля уже давали о себе знать. Во всяком случае, улыбка не сходила с ее губ. Дороти чувствовала, что ее переполняет небывалое счастье, от которого хочется постоянно смеяться и… танцевать. Так вот почему гавайцы всегда такие жизнерадостные!

После дефиле началось шоу. Погасили свет, зажгли факелы вокруг эстрады и свечи на столах. На площадке появились три огромных мускулистых парня, которые с помощью ног ловко жонглировали горящими палками, глотали шпаги и по-звериному ревели.

Некоторые зрители уже изрядно подвыпили и рвались на эстраду. По сравнению с ними я трезва как стеклышко, подумала Дороти.

— Пойдем. — Коул взял ее за руку и почти силой поднял из-за стола.

Дороти отставила пустой стакан и в недоумении уставилась на нового знакомого.

— Сейчас начнется конкурс на лучшее исполнение хулы среди новичков, — пояснил Коул, таща Дороти за собой на эстраду.

— Не-е-ет! — воскликнула она с ужасом.

Но было уже поздно: она и Коул стояли посреди эстрады и их дружно приветствовали собравшиеся на луау туристы.

Я сошла с ума, успела подумать Дороти, прежде чем раздался первый удар в барабан и ее тело само поддалось ритму танца.

— Я пьяна, — с глупой улыбкой призналась Дороти, когда они с Коулом брели по набережной, освещенной разноцветными огнями.

— Пустяки. — Он остановился и развернул ее к себе.

— Что ты дела… — Дороти не договорила, потому что Коул закрыл ей рот поцелуем.

Требовательные губы, настойчивый язык окончательно лишили ее способности трезво соображать и контролировать свои чувства и желания. А в данный момент у нее осталось одно желание — слиться с этим молодым сильным телом, почувствовать его ответное желание. Дороти раскрыла губы и ответила на дерзкий поцелуй. Господи, она впервые за свою жизнь целовала не Фрэнка, а другого мужчину! И ей, черт побери, нравилось это ощущение запретной страсти!

Непозволительность собственного поведения волновала и будоражила настолько, что у Дороти подкашивались ноги. Впрочем, возможно, это всего лишь последствие нескольких порций «Лава флау». В любом случае ей не хотелось расставаться с чудесной сказкой, в которой она сейчас находилась. Словно принцесса, затерявшаяся в тумане заколдованного леса, где на каждом шагу ее подстерегали опасности и приключения.

Коул продолжал покрывать мелкими поцелуями ее шею. Дороти запрокинула голову, позволив Коулу ласкать ее. Сильные руки скользнули по спине, груди, бедрам…

— Мне нужно возвращаться в отель! — неожиданно резко сказала Дороти, отпрянув от Коула, как от огня.

Он несколько раз растерянно моргнул и снова расплылся в ослепительной улыбке.

— Хорошо. — Коул протянул Дороти руку. — Я тебя провожу.

— Я иду спать, — медленно произнесла Дороти. Коул должен понять, что продолжение их отношений невозможно. Она уже не в том возрасте, чтобы крутить романы с мальчишками. Через неделю она вернется в свой обычный мир: к мужу и детям. Вновь окунется в домашние заботы. От этой мысли Дороти почему-то стало дурно. Неужели все вернется на круги своя? Снова дом, дом и еще раз дом? Выходы в свет и привычная роль благовоспитанной дамы, верной и незаметной помощницы своего выдающегося и блистательного мужа.

— Итак, мы возвращаемся в отель?

Показалось или глаза Коула действительно смеются? — подумала Дороти. Нет, наверное, привиделось, решила она. Ни один мужчина не позволял себе таких вольностей со мной. Или это я раньше не позволяла большего? Тогда чем меня привлек и покорил этот юноша? Безусловно, он не лишен обаяния и смелости… Но он ведь почти вдвое меня моложе!

Сердце Дороти заколотилось сильнее — то ли от испуга, то ли от досады, то ли от радостного предвкушения.

— Спокойной ночи, Дороти. — Коул заглянул ей в глаза и наклонился, чтобы поцеловать на прощание.

— Не надо, — мягко попросила Дороти. Однако, когда губы Коула коснулись ее губ, она не отстранилась, а охотно ответила на поцелуй. — Завтра мне будет стыдно.

— За что? — Коул откинул прядь волос с ее щеки и нежно поцеловал ушко Дороти.

— Вернется моя подруга Лиза и спросит, как я провела вечер.

Коул усмехнулся.

— Ты ведь не станешь ни в чем себя укорять, верно?

— Нет… стану, — неуверенно пробормотала Дороти. — Я… я не могу поверить, что все это происходит сейчас со мной.

— Дать тебе почувствовать… чтобы у тебя не осталось никаких сомнений?

— Нет, я иду спать, — твердо заявила Дороти, глядя в смеющиеся глаза Коула.

Он резко отступил назад и убрал руки за спину.,

— Иди. Я уже пожелал тебе спокойной ночи. Что же ты стоишь на месте, Дороти? Ступай к себе в номер. Залезай в холодную пустую постель.

— Ты не смеешь так со мной разговаривать!

Дороти осознала, что Коул может позволить себе разговаривать с ней так, как ему заблагорассудится. Здесь, на Гавайях, она обычная женщина. Не Дороти Эбигейл, жена всемогущего Фрэнка Эбигейла, а просто Дороти. Земное создание с земными страстями. Коул это прекрасно знает. Он просто не мог не чувствовать волнения, которое охватывало Дороти, стоило ему нечаянно задеть ее руку или слегка коснуться бедра.

Затянувшееся молчание нарушил Коул.

— Увидимся завтра вечером? В «Хило инн рэстаран». Приходи с подругой, — беззаботно предложил Коул и уже собирался было уйти, но Дороти его остановила.

— Подожди, Коул. Прости. Я не хотела тебя обидеть.

— А я вовсе и не обиделся. Разве я могу обижаться на богиню, забравшую мое сердце? — без тени улыбки ответил он.

Дороти остолбенела. Подобные признания она слышала больше двадцати лет назад. Этот мальчик случайно не издевается над ней? Может быть, он решил позабавиться со зрелой женщиной? У такого красавчика наверняка толпы поклонниц. Может быть… Нет, Дороти даже боялась подумать об этом, чтобы желанная мысль не овладела ее разумом окончательно.

— Алоха! — Коул помахал ей рукой на прощание.

— Алоха, — едва слышно прошептала Дороти и побрела в отель.

7

— Привет, подружка!

Дороти открыла глаза и в недоумении уставилась на нависшую над ней Лизу.