— Я ведь буду красная, как вареный рак.

— Ладно, тогда будь осторожнее на солнце. Намажься всеми возможными кремами, лосьонами и маслами для загара и ложись под зонтик.

— Вообще-то у меня с собой только один флакон с лосьоном, — призналась Дороти.

— Зато у меня их целая дюжина! — торжествующе произнесла Лиза.

— Так вот, значит, что в твоих неподъемных чемоданах. Я уж начал подозревать, что очаровательная мисс Касл промышляет контрабандой, — с усмешкой сказал Марк и немедленно заслужил испепеляющий взгляд Лизы.

— Вы, юристы, вечно подозреваете законопослушных граждан во всех смертных грехах. А потом сами же и придумываете им оправдания, — заметила Дороти. — Кстати, мой младший сын тоже учится на юриста в колледже.

— Ваш… кто? — Похоже, Марк и впрямь был изумлен новостью. — Я предполагал, что имею дело с двумя молодыми неотразимыми женщинами…

— Моему сыну Стэнли восемнадцать. А дочери Эйприл двадцать один, — охотно ответила Дороти, не привыкшая делать из своего возраста тайну. — Спасибо за комплимент, Марк. Надеюсь, мы не стали менее привлекательными в ваших глазах?

— Отнюдь. Я восхищен.

Лиза насупилась. Похоже, Дороти и Марк забыли о ее существовании в тот самый момент, когда увлеклись взаимными дифирамбами.

— Особенно Лизой, — добавил Марк, заметив перемену в настроении новой знакомой. — Не в обиду будь вам сказано, Дороти, но ваша подруга умудрилась сохранить даже детские манеры. Только взгляните — абсолютный ребенок. Очаровательный и непосредственный.

Лиза тут же расцвела в улыбке, словно ее угостили самой вкусной и большой шоколадной конфетой на свете.

— Спасибо, Марк. Так уж и быть, я составлю тебе компанию в путешествии по Большому острову.

Марк и Дороти рассмеялись.

— Я уже сейчас готов просить твоей руки, Лиза, — со смехом заметил Марк и после недолгой паузы добавил: — В благодарность за твое согласие отправиться со мной в маленькое путешествие.

6

Дороти не спеша вышла из лифта. Сидеть весь вечер в номере, да еще в полном и отнюдь не гордом одиночестве — глупо, решила она. Наверняка в холле много отдыхающих. Может быть, с кем-нибудь из них удастся познакомиться, обсудить первые впечатления от пребывания на Гавайях. А впечатлений у Дороти было хоть отбавляй.

Хило — оказался довольно оживленным городком, со множеством отелей, кафе, ресторанов и сувенирных лавочек. Первую половину дня Дороти провела на чудесном песочном пляже, а после обеда отправилась гулять. В первую очередь она поразилась количеству и разнообразию местных магазинов.

Она купила себе добротные сандалии в крошечном бутике «Сандал стоп», располагавшемся в фойе отеля, футболку с надписью «Гавайи» для Стэнли. Также Дороти купила занимательную вещицу для Эйприл, которая меняла свой цвет, когда на нее падали солнечные лучи. Вечерний променад она завершила, посетив магазин, где приобрела несколько бутылок местного вина и три плитки местного же шоколада. Как заверил ее продавец, и вино, и шоколад можно купить только здесь, в другие штаты они не экспортируются. Наверняка вино и шоколад смягчат сердце Фрэнка, подумала Дороти.

К удивлению Дороти, холл отеля был пуст. Если, конечно, не считать нескольких администраторов, портье и парочки официантов, сновавших туда-сюда.

— Алоха! — громко воскликнул загорелый парень, явно обращаясь к ней, поскольку других людей в холле не было.

— Алоха! — в ответ поприветствовала его Дороти.

Забавное гавайское слово уже перестало ее удивлять и резать слух. За сегодняшний день Дороти слышала его по меньшей мере раз пятьдесят. У доброжелательных и открытых гавайцев оно означало все, что угодно. «Привет», «до свидания», «люблю тебя» и выражение радости. Что ж, нехитрое слово, а сколько смыслов!

— А почему вы не на луау? — Парень в пестрой рубашке, застегнутой всего лишь на пару пуговиц, был искренне изумлен.

— Где, простите? — Дороти впервые слышала слово «луау», а потому, чтобы не попасть впросак, проявив узость кругозора, решила сделать вид, что не расслышала.

Гаваец расплылся в широчайшей улыбке и охотно пояснил, явно испытав нечто вроде гордости за национальные традиции:

— Луау — вечеринка на открытом воздухе, человек на сто-двести, во время которой подается жареный кабан. Кстати, его сегодня целый день готовили в земляной печи. Вы можете взять билет у портье.

— Вот как, — задумчиво проронила Дороти, не зная, стоит ли отправляться в незнакомое место на сомнительное мероприятие да еще и одной. Лиза обещала вернуться только завтра утром.

— Тут не о чем и думать, — заметив ее колебания, сказал гаваец. — Луау обязательно стоит посетить. Такого вы не увидите нигде и никогда. Мы предпочитаем есть и развлекаться одновременно, поэтому скучать вам точно не придется. Если не возражаете, я составлю вам компанию.

Дороти изучающе посмотрела на парня. Высокий, загорелый, мускулистый. Темные, почти черные волосы. Такого же цвета глаза. Главное — широкая ослепительная улыбка и белоснежные ровные зубы.

— Соглашайтесь, — настойчиво повторил парень. — Меня зовут Коул.

— Дороти Эбигейл, — представилась она и тут же упрекнула себя за излишнюю официальность. Ну что ей помешало назвать только свое имя? Слава богу, что этот парень точно не знаком с ее мужем. Слава Фрэнка вряд ли докатилась до райских островов, которым, как она уже поняла, не было никакого дела до политики. Гавайи — уголок вечного праздника жизни. Теперь Дороти в полной мере поняла Марка и его влюбленность в острова.

— Хорошо, — наконец решилась она. — Куда идти?

— Сначала нужно купить билеты. Вон там, у стойки портье. Это должны сделать вы… как постоялица отеля. Я здесь вроде как без прав. — И Коул смущенно опустил длинные черные ресницы.

— Конечно. Я мигом.

Ему лет двадцать пять, невольно прикинула в уме Дороти, пока шла за билетами на луау. Впрочем, какая ей, собственно, разница? Этот парень всего лишь посочувствовал ей и решил немного развлечь богатую туристку.

Отель, где остановилась Дороти, был похож на огромный розовый корабль и имел собственный сад и пляж. Там, на берегу океана, и проходили вечеринки. Каждому из гостей надевали на шею ожерелье из морских ракушек и орхидей. Дороти тоже получила украшение, едва переступила символический порог развлекательного зала.

— Дороти, занимай пока место за столиком перед сценой, а я схожу в бар за напитками, — предложил Коул.

Ага, так, значит, мы уже с ним на короткой ноге, сообразила Дороти, однако не стала одергивать юнца. В конце концов, они ведь на тропических островах, а не в чопорных гостиных!

Пока Коул отсутствовал, Дороти решила осмотреться. Ее внимание привлекла большая яма, посередине которой возвышалась туша кабана, обмазанная глиной, землей и какими-то листьями. Прикольная барбекюшница, с усмешкой подумала Дороти.

Тем временем на эстраду вышли музыканты и танцоры в национальных костюмах. Вернее было бы сказать — полуголые. На мужчинах красовались короткие юбочки из пальмовых листьев, а на руках и ногах золотые и костяные браслеты. На женщинах — длинные пальмовые юбки и бюстгальтеры из половинок кокосовых орехов. Плюс эффектные головные уборы из листьев, перьев и разных безделушек. Под медленную музыку и мягкие удары по барабанам они исполнили хулу, национальный гавайский танец. Дороти видела его уже сегодня в одном ресторанчике. Правда, там его танцевали только гавайки, которые плавно водили бедрами, руками и плечами. Сейчас же в исполнении дуэтов хула наполнялась небывалой сексуальной энергией. Танцоры двигались синхронно, точно повторяли движения друг друга. Дороти завороженно смотрела на сцену, не в силах отвести взгляд.

— Нравится? — спросил вернувшийся Коул. Похоже, иной реакции он и не ожидал.

— «Лава флау» или пинаколада?

Дороти внимательно посмотрела на два стакана, которые Коул поставил перед ней на столик.

В одном из стаканов, судя по цвету и аромату, было кокосовое молоко с ромом, которые прорезали красные языки клубничного сока. Дороти указала на этот стакан.