Смирившись, Квин помог ей удержаться на ногах.

— Ну хорошо, только будьте осторожны. Если вы оцарапаетесь, мне за это влетит.

Было темно, и Квин подошел к машине взять фонарь.

— Лучше бы вам посидеть здесь…

— Нет.

Выругавшись про себя, он снова взял ее за руку, затем медленно двинулся к кустам, слегка наклонив тело, чтобы прикрыть ее.

— Здесь полно всякого зверья, — начал он, но его мышцы были напряжены и готовы к бою. Он двигался очень осторожно и бесшумно раздвигал кусты.

Шантел шла, вцепившись в его руку.

— Да, я помню о койотах.

— Это хорошо. — Заметив на земле чьи-то следы, он наклонился. Луч его фонаря прошелся по ним и задержался.

Шантел сжала губы.

— Мне кажется, койоты не носят ботинки.

— Я тоже не видел, чтобы они носили. — Ему не понравилось, что в ее голосе прозвучал страх. — Посмотрите, здесь, наверное, прошел ребенок.

— Нет. Я в это не верю, да и вы тоже не верите. — Она смотрела на смазанные следы. Кусты, в которых они были оставлены, находились всего в пяти метрах от того места, где они сидели несколько минут назад. — Кто-то следил за нами, и я думаю, мы оба знаем кто. О боже! — Она прижала пальцы к глазам. — Он был здесь. Он стоял вот на этом самом месте и все видел. Почему он преследует меня? Почему он…

— Возьмите себя в руки. — Квин обхватил се за плечи и встряхнул.

Шантел глубоко вздохнула, но, когда до них донесся звук включившегося мотора, чуть было не закричала.

— Он ехал за нами! — Она перестала дрожать. Ее тело словно окаменело, и у нее не было сил даже на дрожь. — Сколько раз он ехал за мной и смотрел, что я делаю?

— Не знаю. — Донельзя расстроенный, Квин пытался что-либо разглядеть в темноте. Даже если бы он решился оставить Шантел здесь одну, ему все равно бы не удалось догнать машину этого человека. — Просто помните, что он следует за нами. Но я не допущу, чтобы он добрался до вас.

— Долго ли вам удастся сдерживать его? — тихо спросила она и отвернулась. — Я хочу домой.

Глава 7

— Похоже, эта история никогда не кончится. — Шантел налила себе бренди, затем добавила Мэту.

— Мне очень жаль, Шантел, но я готов поклясться, что если кому и удастся распутать это дело, то только Квину.

— Я его ни в чем не обвиняю. — Сжав бокал с бренди в ладонях, она подошла к окну.

Солнце садилось. Это напомнило ей о другом закате. Презрительно поджав губы, она смотрела, как сгущается тьма.

— А ты теперь говоришь о нем совсем другим тоном, не так, как тогда, когда речь о нем зашла впервые.

«Много ты понимаешь», — подумала она и пожала плечами.

— Я не могу утверждать, что он не делает всего, что в его силах.

— Тогда, наверное, это должен был сказать я, — заявил Мэт, поняв по ее тону, что она устала ждать и смирилась с судьбой. — Он ведь не придумал пока ничего такого, что помогло бы найти негодяя. Что там с письмами?

— Бумагу, на которой они были написаны, можно купить в любом дешевом магазинчике Лос-Анджелеса. Конкретный магазин найти невозможно.

— Но ведь есть еще цветы. — Мэт нервной походкой подошел к белому роялю, потом вернулся к камину, а за ним тянулся дымок его дорогой сигареты. — Есть же какой-то способ определить, где они были куплены.

— Очевидно, нет. Большей частью они просто появляются в моей гримерной или где-нибудь на съемочной площадке. И пока еще никто не видел того, кто их доставляет.

— Но ведь продавцы должны регистрировать, кому они продают цветы.

— Если ты платишь наличными или сам выбираешь цветы, никто не будет спрашивать у тебя удостоверение личности. — Шантел надавила пальцами на заднюю часть шеи, снова надавила и отпустила, безуспешно пытаясь ослабить напряжение.

— Кто-нибудь мог его запомнить.

— Квин сказал мне, что его люди опросили всех продавцов цветов в городе.

— А телефонные звонки?

— Они не смогли установить, с какого номера звонили.

— О черт! — Мэт был уверен, что если какая-нибудь вещь или какой-нибудь человек существуют, значит, их всегда можно найти. — Шантел, может быть, нам все-таки стоит обратиться в полицию?

Она повернулась к нему. С Мэтом можно было не скрывать своего отчаяния.

— Мэт, неужели ты думаешь, что полиция сможет сделать больше, чем Квин?

— Не знаю. — Ему было больно видеть отчаяние в ее глазах. Поднеся к губам свой бокал с бренди, он тихо выругался. — Ничего я не знаю. — Выпив, он подошел к ней. — Я был уверен, что это дело будет распутано за несколько дней.

— Тут все не так просто. Этот человек, похоже, умен и в любом случае действует очень осторожно.

— А ты уверена, что рассказала Квину все, что тебе известно?

— То, о чем я ему не рассказала, он узнает и сам. — Шантел нервничала и, вместо того, чтобы выпить бренди, крутила его в бокале. — Он собирает материалы обо всех, кого я знаю.

— Ну, это…

— Включая в тебя самого.

Мэт в изумлении уставился на нее. Скривившись, он сунул руки в карманы и нервным движением вытащил оттуда зажигалку.

— Это его долг.

— Мне это совсем не нравится, Мэт. — Впервые за весь разговор в ее голосе и глазах проявились настоящие чувства. — Мне становится противно, когда я думаю о том, как он подглядывает за людьми в замочную скважину и делает это из-за меня.

Все еще чувствуя досаду, Мэт обнял ее за плечи:

— Послушай, детка, если он погремит скелетами в моем шкафу и это поможет ему добраться до преследующего тебя типа, значит, дело того стоит. — Он немного помолчал, а потом прочистил горло. — И что же он выяснил?

— О тебе?

— Ну, давай начнем с меня.

— Не знаю. — Сделав глубокий выдох, Шантел положила голову ему на плечо. Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив лишь слабый отблеск на облаках. — Я сказала ему, что не хочу ничего знать, Мэт. Он начал было рассказывать мне о людях вроде Ларри и Джеймса Брюстера, но мне стало противно. — Она до сих пор не могла забыть, с каким холодным неодобрением Квин отреагировал на ее трусость. От этого воспоминания Шантел передернуло. — Мы договорились, что я буду соблюдать меры предосторожности, которые он мне прописал, а он оставит собранную информацию при себе.

Одной рукой Мэт щелкнул серебряной зажигалкой с монограммой, с которой до этого играл.

— Это называется прятать голову в песок, Шантел.

— А мне на это наплевать.

— Послушай, на свете нет ни одного мужчины старше двадцати лет, не совершившего за свою жизнь поступка, за который ему не было бы стыдно и о котором он не хотел бы вспоминать. — Он поменял позу, но заставил себя говорить деловым тоном. — Квин имеет право собирать материалы обо всех нас, но я твердо уверен, что то, что он обнаружит, не станет известно никому.

— Спасибо за доверие. — Квин стоял в дверях и внимательно смотрел на них.

Мэт по-прежнему обнимал Шантел. Голова актрисы лежала у него на плече, и ее волосы подсвечивал неяркий свет сумерек, сочившийся в окно позади них. Квин вдруг понял, что ей хорошо с Мэтом, и ему стало обидно. Она выглядела так, как будто была готова часами сидеть, прижавшись к нему.

— Но я ведь сам рекомендовал нанять тебя, — спокойно ответил Мэт. — И мне совсем не хочется думать, что я ошибся.

— Ты не ошибся. — Квин подошел к бару и налил себе двойную порцию бренди. — Где ты был, Мэт? Я думал, что мы будем встречаться чаще.

— Я был очень занят.

Почувствовав напряжение, возникшее между ними, Шантел сделала шаг вперед:

— Прекратите, — велела она Квину. — Отстаньте от него.

— Вы снова учите меня, как я должен делать свою работу, мой ангел.

— Я не допущу, чтобы вы применяли к моим друзьям третью степень устрашения.

Квин поставил на стол свой бренди.

— Жаль, что я оставил свою дубинку наверху.

— Давайте лучше сядем. — Мэт положил руку на плечо Шантел. — Я ценю твое заступничество, но меня защищать не надо. — Его взгляд сцепился со взглядом Квина. — Когда я советовал Шантел нанять тебя, то должен был подумать, что ты докопаешься и до моих грехов.