— Я люблю тебя, Чак, — горячо произнесла Нэнси, — но совсем не так, как… — По ее щекам покатились слезы. — Прости. Меньше всего мне хотелось обидеть тебя, — всхлипнула она.

Чак ничего не ответил.

— Прости… — снова прошептала Нэнси.

— Мы как-нибудь справимся с этим, после того как поженимся.

— Нет. Это невозможно.

Она повесила трубку и закрыла лицо руками. Может, Чаку было бы легче, если бы он узнал, что ее любовь к Грегу тоже безответна…

Нэнси не сняла обручального кольца. И не рассказала Беркли о звонке домой. Иначе тот обязательно заинтересовался бы, почему она отменила свадьбу. Хотя, возможно, Грег уже и так догадывается о ее чувствах к нему.

Представляю, что он думает, вздыхала она. Бедняжка Нэнси не смогла ответить взаимностью человеку, который души в ней не чает, зато имела глупость влюбиться в парня, который абсолютно равнодушен к ней.

От этих мыслей ее бросало в дрожь. Но потом она брала себя в руки и вновь начинала улыбаться — привычная, надежная покладистая Нэнси, всегда готовая что-то принести, подать, убрать или приготовить.

И, пока она суетилась по дому, у нее накапливались воспоминания. Потому что если даже Нэнси и передумала возвращаться домой, чтобы выйти замуж за Чака, то рано или поздно отсюда ей все равно придется уйти.

А когда она сделает это, память будет единственным, что у нее останется.

В воскресенье Грег предпринял еще одну попытку сказать Нэнси, что не нуждается в ее помощи. Для убедительности он столь яростно тыкал в воздух костылем, что в конце концов потерял равновесие и чуть не свалился на пол.

Он обязательно расквасил бы себе нос, если бы Нэнси не подоспела вовремя и не поддержала его, обхватив обеими руками.

Ощутив прикосновение ее полной упругой груди к своему твердому мускулистому торсу, Грег испытал острейший прилив желания. Они с Нэнси стояли, плотно прижавшись друг к другу, с бешено бьющимися сердцами. Потом она тихонько отодвинулась, создавая между ними некоторое расстояние, но продолжая придерживать Грега за плечи.

Тот больше не нуждался в поддержке. Его костыли вновь нашли опору. Осталось лишь обрести душевное равновесие.

— Я остаюсь, — произнесла Нэнси в тишине, нарушаемой лишь звуком тяжелого дыхания Беркли.

Тот вяло кивнул.

— Так и знал, что не захочешь меня слушать…

Вероятно, именно в этот момент он и прекратил сопротивление. У него больше не было сил бороться. Все лето он пытался противостоять обаянию Нэнси, но в итоге потерпел поражение.

Он намеревался сохранить благородство, однако, если Нэнси имеет глупость остаться здесь, чтобы находиться в опасной близости от него, если желает играть с огнем, так тому и быть.

— Не хочешь выйти в сад и там немного погреться на солнышке? — спросила Нэнси.

Грег поднял голову и посмотрел на нее. Боже, как она прекрасна! И лицом, и душой, и… телом.

Он жаждал Нэнси. Сейчас и… навсегда.

Эта мысль потрясла его. Ни о чем подобном Грег не думал с той поры, когда расстался с Элен.

У Нэнси есть жених, напомнил он себе. Она станет женой фермера.

А может, и не станет. И даже наверняка — если только Грегу удастся удержать ее.

Они вышли в садик, стеклянная крыша которого была открыта. Стоял чудесный сухой летний день, один из тех солнечных дней, когда лондонцы не спешат за город, а предпочитают проводить время в местных парках.

Нэнси все еще трепетала после того, что случилось в комнате. По правде сказать, она ожидала, что Грег отодвинет ее, и очень удивилась, когда этого не произошло.

Она помогла ему устроиться в шезлонге и спросила, не нужно ли чего.

— Можешь принести мою камеру?

Нэнси немного удивилась, но кивнула.

— Где она? Все еще в дорожной сумке?

— Нет, в наплечной, черной.

Нэнси ненадолго ушла и вскоре вернулась с требуемым. За это время Грег успел снять рубашку и лежал в одних шортах, не считая гипса на ноге. Увидев такую картину, Нэнси пожалела, что у нее самой нет фотоаппарата. Хороший снимок получился бы на память.

— Спасибо. — Он открыл футляр, проверил камеру, а потом неожиданно навел объектив на Нэнси.

Та замахала руками.

— Что ты! Не нужно!

Беркли улыбнулся.

— У меня мало твоих фотографий. А ты такая красивая!

То, как он смотрел на Нэнси, как произнес эти слова, заставило ее взволнованно глотнуть воздух. Тем не менее она покачала головой.

— Не глупи, Грег. И не надо меня поддразнивать.

Он грустно улыбнулся.

— Я говорю совершенно искренне. — Его голос звучал тихо и хрипловато. Очень чувственно.

Нэнси состроила ему рожицу.

— Отлично! — кивнул Грег, вновь наводя на нее объектив.

— Прекрати!

— Ладно, но только если и ты прекратишь.

— Что?

— Суетиться. Лучше сядь рядом и расслабься.

Нэнси опустилась на соседний шезлонг и даже откинулась на пологую спинку, но не расслабилась. Как это сделать, если всего в нескольких дюймах лежит Грег?

Она закрыла глаза и отвернулась от него. Однако ей все же захотелось посмотреть на Грега. Тогда она немного переменила позу, чтобы иметь возможность наблюдать за ним из-под полуопущенных ресниц.

Неожиданно он подмигнул ей.

— Грег!

Он рассмеялся.

— Попалась! Нечего подглядывать.

— Ничего подобного, — возразила Нэнси. — Просто я хотела проверить, не нужно ли тебе чего. Чего ты хочешь?

— Тебя.

Земля перестала вращаться.

По крайней мере, такое впечатление создалось у Нэнси. Она посмотрела на Грега. Он — на нее. Не моргая, не улыбаясь, ничего не поясняя. Вместо этого он протянул руку и легонько погладил Нэнси пальцами по щеке.

Она задрожала. Нет, нет, я не могу…

Или все-таки могу?

Вероятно, на лице Нэнси отразилась паника, потому что Грег усмехнулся, а затем произнес нечто совершенно непонятное:

— Хочешь окунуться?

— Где?

Беркли вновь откинулся на спинку шезлонга и кивнул на огромную ванну, установленную возле увитой плющом стены и накрытую клеенчатым чехлом.

— Жарко сегодня. Эту штуку можно наполнить теплой водой, много времени не потребуется… — Склонив голову набок и глядя на Нэнси, он ждал ответа.

Она же все еще была сосредоточена на коротеньком слове «тебя» и отчаянно пыталась сообразить что-то… Что?

— Я… да, не отказалась бы…

— Прости, что не могу заняться этим сам, — сказал Грег, — но тебе придется всего лишь снять чехол и открыть краны.

Странно, но, живя здесь без Беркли, Нэнси ни разу не обратила на ванну внимания. Она выполнила указания Грега, и вскоре в белое эмалированное дно ударил водяной поток. Ванна больше походила на небольшой бассейн. В ней запросто могли уместиться человек шесть. Интересно, пронеслось у Нэнси в голове, использует ли Грег эту штуку, когда устраивает здесь вечеринки?

И принимал ли он ванну с Айрин? Мысль пришла внезапно. Нэнси не была к ней готова.

— Придется полчасика подождать, — заметил Беркли. — Пойди пока переоденься в купальник. — Он лукаво улыбнулся. — Или предпочитаешь обойтись без него?

— Нет! — поспешно произнесла она. — Я… сейчас вернусь.

У Грега была масса возможностей нажать на тормоза. Практически в любой момент он мог прекратить шутить, смеяться, флиртовать с Нэнси, очаровывать ее. Однако он не стал этого делать.

Потому что желал ее. И больше не хотел принимать во внимание кольцо на пальце Нэнси, подаренное другим человеком.

Он несколько раз сфотографировал ее, когда она вернулась в купальнике. Нэнси хмурилась и даже рычала на него, как рассерженная кошка. Но Беркли не обращал внимания. Он все снимал и снимал.

Тогда Нэнси махнула на него рукой и забралась в ванну. Он повесил камеру на шею, приковылял поближе и присел на край резервуара. Вскоре съемка продолжилась, тем более что сверху открывался чудесный вид на соблазнительный, не скрытый купальником участок омываемой водой груди.