Проворные, горячие — и ох какие искусные! — пальцы проскользнули между ее ног и мгновенно разожгли пламя, которое понеслось по венам женщины, заливая ее желанием. Мэри Клер застонала и выгнулась.

Стремясь не уступать мужчине в откровенности любовных ласк, она взяла у него мыло и быстро намылила руки. Ладони ее поползли по груди Харли, ощупывая крепкие выпуклости мышц, двинулись вдоль мускулистых рук и, вернувшись обратно, вновь встретились посреди груди. То, что увидела она в глубине его затуманенных голубых глаз, добавило ей мужества.

Соблазнительно улыбаясь, Мэри Клер отправила руки путешествовать вниз. Лаская плоскую поверхность его живота, она чуть задержалась, погрузив палец в пупок, и двинулась дальше.

Втянув воздух, женщина обвила пальцами восставшую плоть и увидела, как глаза Харли закрылись, а голова запрокинулась назад.

Он выносил эту сладостную пытку сколько мог, но наконец, простонав, поймал ее за руку, прекращая возбуждающие движения.

— Осторожно. Я больше этого не выдержу.

Издав глухой гортанный стон, он вновь ухватил женщину за ягодицы, поднял, потащил на себя и, опершись лопатками о стену, глубоко в рот втянул сосок. Мягкое посасывание лишило Мэри Клер дыхания. С низким стоном она погрузила пальцы в его волосы и обвила ногами его талию, молча давая понять, что ей нужно. Харли стал медленно опускать ее, направляя, пока не нащупал путь в женское лоно. Он нежно вошел внутрь.

— О Господи, Мэри Клер, — прошептал Харли, чувствуя, как смыкается вокруг бархатистое тело. Но то были единственные слова, которые он сумел произнести, прежде чем женщина двинулась, призывая его присоединиться к ней в этом вековечном танце. Задыхаясь, он учащенно ловил воздух и, обхватив Мэри Клер руками, вновь, вновь и вновь пронзал ее лоно. Вода струилась по его лицу и рукам, но он не ощущал ее жалящего покалывания.

Мэри Клер содрогнулась. Последовал взрыв — безмолвный, но оглушающий, своей мощной волной лишающий сил, — и Харли почувствовал, как наполняется пульсацией ее тела, уносящей его с собой за грань сознания.

Колени его подогнулись, и, обняв Мэри Клер, он соскользнул вместе с нею вниз по стенке душа и опустился на кафельный пол.

Глава шестая

— Харли?

— Ммм?

— Вода остывает.

Харли приоткрыл один глаз и медленно закрыл его вновь, словно даже столь незначительное усилие отняло у него больше энергии, чем ее оставалось.

— Так оно и есть, — пробормотал он и потерся носом о ее шею.

Мэри Клер схватила его за уши, рассмеялась и прижалась к нему лицом.

— Если мы быстренько отсюда не вылезем, то продрогнем насквозь.

Харли вздохнул, теснее прижимаясь к ней бедром.

— Пожалуй, ты права, — сказал он с сожалением.

Опершись рукой о стену и подтягивая Мэри Клер за собой, он поднялся на ноги и сунул голову под холодную струю. Затем протянул руку и, завернув кран, встряхнулся всем телом, разбрасывая вокруг ледяные капли.

Харли сорвал с двери висящие на ней полотенца, бросил одно из них Мэри Клер и стал быстро вытираться, с улыбкой наблюдая, как она проделывает то же самое.

— Помылась? — спросил он.

Мэри Клер снова рассмеялась, осматривая кожу на локтях.

— Скорее помялась.

Фыркнув, Харли поймал женщину за руку, толкнул дверь и повел ее за собой, задержавшись лишь для того, чтобы прихватить фонарь.

Он остановился у кровати и поставил фонарь на тумбочку. Потом откинул одеяло и прижал Мэри Клер к себе. Она почувствовала, как зародившийся где-то глубоко у него в груди низкий стон, пробившись из легких к горлу, завибрировал на ее губах.

— Теперь, когда мы чистые, — хрипло прошептал он ей в лицо, — я могу заняться с тобой любовью.

Мэри Клер пораженно оглянулась на двери ванной, затем снова перевела взгляд на него.

— Но ты ведь только что это делал!

Харли накрыл ладонями ее груди и, вжимаясь бедрами в ее тело, усмехнулся краешками губ:

— Это, дорогая моя, была только разминка.

Субботним вечером Мэри Клер сидела на полу своего будуара перед телевизором, пристроив на коленях коробку с бумагами Харли. Перед ней полукругом были разложены кучки документов, и она методически освобождала коробку, сортируя бумаги по отдельным стопкам.

Хотя они провели всю ночь в доме Харли, Мэри Клер настояла на том, чтобы утром вернуться к себе, опасаясь, что могут позвонить дети, а ее не окажется у телефона.

— Харли Керр, тебе должно быть стыдно, — отчитала она его.

Растянувшись на кушетке у нее за спиной и лениво следя из-под полуприкрытых век, как «Нью-йоркские янки» грозят разгромом «Техасским рейнджерам», Харли зевнул.

— За что?

Она обернулась и нахмурилась.

— За то, что ты такой нерадивый бизнесмен.

Харли оскорбленно приподнялся на локте.

— Это еще почему?

Широким жестом Мэри Клер обвела разложенные перед ней бумаги.

— Ну как ты назовешь всю эту кашу?

Харли снова опустился на подушки и, сунув руку под голову, смежил веки.

— Согласен, она и есть каша — но это вовсе не значит, что я плохой бизнесмен.

Гневно фыркнув, Мэри Клер тряхнула головой и, вновь запустив руку в коробку, выудила оттуда толстый гроссбух. Разложив его на коленях, она принялась перелистывать страницы. Книга была датирована тридцать первым декабря прошлого года, и заполнял ее явно не Харли, а кто-то другой, поскольку там содержалось несколько тщательно организованных разделов. Актив. Пассив. Приход и расход. Каждый раздел был составлен на компьютере и содержал длинные колонки цифр.

Надеясь ознакомиться с методом прежнего бухгалтера Харли, она быстро просмотрела страницы. В раздел «Актив» были вписаны его дом, земли и разбросанные по участку строения. Затем следовали трактора и оборудование, а также список имеющегося в наличии скота и балансы нескольких различных банковских счетов. Цифры рядом с каждым были впечатляющими, а сумма — просто поразительной. Этот человек — по крайней мере на бумаге — стоил далеко за миллион! Она никогда бы не подумала, что Харли, такой простецкий парень, настолько богат. Украдкой бросив на него взгляд, Мэри Клер обнаружила, что глаза его закрыты.

Покачав головой, она принялась листать страницы раздела «Пассив», ожидая найти длинный перечень счетов, противоположных активу. Записи о задолженности за оборудование и скот. Закладные на дом и землю. Но ничего подобного там не оказалось. Мэри Клер отыскала только два списка. Первый указывал на заем из банка города Темптейшен в размере десяти тысяч долларов. Откопав среди разложенных на полу бумаг соответствующие банковские документы, она убедилась, что за этот кредит не требовалось никакого залога — достаточно одной лишь подписи Харли.

Вернувшись к гроссбуху, Мэри Клер обнаружила еще одно обязательство, касающееся некой Сьюзен Керр Хендрикс. От цифр, указанных рядом с этим именем, у Мэри Клер перехватило дыхание. Почему он должен своей бывшей жене столь непомерную сумму?

Она быстро вернулась к «Приходам» и «Расходам». Все параграфы, перечисленные в «Приходах», касались прибылей, полученных от продажи скота и сена. Иное дело расходы. Естественно, тут были счета за услуги ветеринара и ремонт оборудования, за покупку кормов и зерна, а также за прочие мелкие приобретения. Но внимание Мэри Клер привлекли не они, а ежемесячные суммы, переводимые на счет Сьюзен Керр Хендрикс.

Помощь детям? — подумала она, снова бросая взгляд на Харли. Тот все еще спал, подложив руку под щеку. Грудь его равномерно поднималась и опускалась. Решив, что отнюдь не лезет носом в чужие дела — тем более что Харли сам передал ей эти записи, — Мэри Клер склонила голову над страницами гроссбуха. Это не могла быть просто помощь детям, решила она, изучая размеры выплат и регулярность, с которой они производились. Алименты? Нет. Поскольку вслед за фамилией Керр следовала фамилия Хендрикс, становилось ясно, что его бывшая жена вышла замуж снова и не имела прав на алименты. Так почему же он платит ей?