Когда Лайза села, он озабоченно посмотрел на ее лодыжку.

— Болит, но все будет хорошо. Просто я слишком долго стояла, — сказала она, потирая ногу.

— Хотите вернуться домой? — спросил он.

— Так скоро?

Он улыбнулся.

— Я был готов уйти еще два часа назад.

— А ваша мама?

— Я ее найду и выясню, хочет ли она уехать сейчас, или мне прислать за ней машину.

— Мне кажется, невежливо уходить так рано.

— С меня достаточно. Да и вам, подозреваю, тоже. Ваша лодыжка — отличный предлог, вы никого не обидите. Погодите, я сейчас!

Выяснив, что Ясмин пожелала остаться, Туарег подошел к кузине, еще раз поздравил ее с днем рождения и сообщил, что они с Лайзой уходят.

Она улыбнулась.

— Я рада, что ты хоть не надолго, да пришел! И очень рада была познакомиться с твоей приятельницей, — она хитро посмотрела на Лайзу.

Туарег недовольно нахмурился.

— Мне хочется поближе сойтись с ней! — продолжала щебетать Джеппа. — Понимаю, тебе было тяжело прийти первый раз без Нуры! Нам всем ее не хватает, но я рада, что ты нашел себе подругу!

— Она мамина гостья, — сурово произнес Туарег. Наверное, следовало бы разъяснить ситуацию, пока Джеппа не пустила глупые слухи по всей стране.

Но он только поцеловал кузину в щеку и повернулся к выходу. Джеппа подтвердила возникшие подозрения. Эта записка Лайзе... Значит, пока отец находится в Париже, мама решила поиграть в сваху?

Туарег подошел к Лайзе, игнорируя людей, пытавшихся с ним заговорить. Чем скорее все прояснится, тем лучше. Он-то ведь не строит никаких планов относительно Лайзы!

Когда Туарег подошел к креслу, где сидела Лайза, она встретила его улыбкой, но во взгляде ее он уловил напряжение.

Объяснение подождет. Она себя не очень хорошо чувствует:

Пока они медленно шли к выходу, он заметил, что она снова хромает.

— Может быть, мне снести вас вниз? — спросил он.

— Господи, конечно, нет! Это же будет неприлично!

А какая прекрасная возможность для новоявленной свахи связать их вместе!

Или все это лишь плод его воображения?

Через некоторое время лимузин подкатил к дому матери. Лифт быстро поднял их наверх. У него был ключ от квартиры, и Туарег собирался впустить Лайзу и уехать.

— Вам здесь нравится? — спросил он, когда лифт поднялся до нужного этажа.

— Очень. А какой прекрасный город!

Туарег вошел в холл и отпер дверь в апартаменты. Впустив Лайзу, он вошел вслед за ней. Сейчас она хромала больше прежнего. Свет при входе был включен, но остальная часть квартиры пребывала в темноте. Словно сговорившись, они прошли через гостиную к окнам, занимавшим целую стену. Оттуда открывался вид на сверкающую огнями столицу.

— Не включайте свет, — попросила Лайза. — Как живописно! Жаль, что я не взяла с собой другую камеру. Этой не запечатлеть всю панораму.

— Но у вас же в Сиэтле тоже много огней, — заметил Туарег.

— Конечно, и если бы я вошла в комнату со стеклянной стеной и неожиданно увидела их, я бы тоже была потрясена. Ну разве не прелесть? — Не дождавшись ответа, она взглянула на него. — Туарег...

Он посмотрел на нее.

— Что?

— Я рада, что вы спасли меня от песчаной бури и представили вашей маме!

— Судьба.

— Может быть. Во всяком случае, я сегодня прекрасно провела время. Не ожидала.

— Почему?

— Я же не знаю вашего языка и не вращаюсь в таких кругах!

Он снова повернулся к окну. Когда он не смотрел на нее, она чувствовала себя всего лишь гостьей его матери.

При слабом отблеске городских огней ее глаза казались темными и таинственными, а волосы такими же темными, как у Нуры. На мгновение он пожалел, что они не встретились в другой жизни, в другое время.

— В каких кругах?

— Ну, шейхи ведь арабские коронованные особы, верно? А я привыкла общаться с простыми людьми.

— Мы и есть простые, хотя вы считаете нас какими-то экзотическими особами, — сказал он.

Лайза пожала плечами. Для нее Туарег действительно был экзотикой, но не из-за титула, а из-за национальности. Он был красивым мужчиной, достаточно сильным, чтобы поднять ее без особых усилий. Человеком, способным позаботиться о себе и о других. Опытным путешественником, представлявшим свою страну за рубежом. И заботливым шейхом, желающим изменить к лучшему жизнь кочевников. И все-таки чувствовалось в нем какое-то неуместное одиночество. Не самодостаточность, которую он пытался изобразить, а чувство отстраненности от друзей и семьи.

На память ей пришло воспоминание о крепких объятиях Туарега во время песчаной бури. Закрывая глаза, она до сих пор ощущала его особенный мужской запах, чувствовала стальную силу его рук.

Резко открыв глаза, она сделала шаг в сторону. Вежливое прощание, и она удалится в спальню!

Но Туарег протянул руки, чтобы задержать ее. Медленно повернув ее к себе, он взглянул на нее своими темными непроницаемыми глазами.

— Я очень любил свою жену, — наконец произнес он. — И я не ищу другой!

Лайза заморгала. К чему это он?

— О'кей, — кивнула она.

— Вероятно, вы заметили, что маме вздумалось сосватать нас, так вот, я уверяю вас, она делает это без моего согласия и разрешения!

— Я никогда ничего подобного не замечала! Вы полагаете, ваша мама затеяла сватовство? — изумилась Лайза.

— Она счастлива замужем и хотела бы видеть меня снова счастливым, — просто ответил он.

— Что ж, она должна понимать, что вы сами кузнец своего счастья. — Лайза высвободилась из его рук. — Наверное, нам следует попрощаться, чтобы вы больше не волновались и не думали, будто я строю относительно вас какие-то планы, — сказала она, уязвленная его предположением. — Я могу нанять машину и самостоятельно вернуться на раскопки. Мне ничего от вас не надо!

— Может быть, вы просто любопытны и хотите посмотреть, как будет развиваться ситуация?

— А почему что-то должно развиваться? — спросила она. — Вы любезно спасли меня от песчаной бури. Теперь мне лучше, и у нас нет причин видеться дальше. Я поблагодарю вашу маму за гостеприимство и вернусь в лагерь. Если она будет настаивать на дальнейшем общении, я сошлюсь на занятость. Это защитит вас от всяческих попыток сватовства!

Туарегу показалось, что Лайза рассердилась. А ведь он хотел всего лишь прояснить ситуацию, а не расстраивать ее.

— Мама считает, будто помогает мне. Она беспокоится, что я так и не пришел в себя после смерти жены.

— Она знает, что вы до сих пор любите вашу жену, и не надеется, что вы женитесь снова. Думаю, вам все это кажется.

— Но так же решила и Джеппа! — попробовал защититься он.

— Ваша кузина может думать все, что ей заблагорассудится! Спасибо, что согласились привезти меня сюда. Мне необходимо лечь в постель и дать покой ноге. Спокойной ночи!

Он пристально смотрел на нее.

— Я всегда буду любить Нуру!

— Да ради бога! Но ни одна женщина не захочет быть на втором месте, особенно после призрака. Спокойной ночи, Туарег. — Она повернулась, но он снова остановил ее.

Вдруг комнату залил яркий свет. Лайза заморгала и повернулась к двери. На пороге стояла испуганная служанка. Она что-то сказала по-арабски, поклонилась и попятилась назад.

Туарег подозвал ее и быстро заговорил.

Лайзе понадобилось какое-то мгновение, чтобы прийти в себя. Как он смеет подозревать, будто она имеет на него виды? Она была достаточно осторожна, прекрасно понимая, что их разделяет пропасть, и самое большое, на что она может рассчитывать, — это сердечное знакомство. Сейчас ее только радовало расставание.

Она прошла к двери с высоко поднятой головой.

Обойдя Туарега и служанку, она наспех попрощалась и прошла по коридору в отведенную ей комнату. Туарег окликнул ее, но Лайза не остановилась. Только когда дверь за ней плотно закрылась, она тяжело вздохнула.

— Лайза? — Он постучал в дверь. — Я хочу извиниться, если в чем-то был неправ!

— Извинения принимаются. Но вы действительно были неправы. Спокойной ночи.