На фоне белых стройных берез ярко выделялся красный плащ воина — он медленно оседал на землю. Стрела насквозь пронзила его шею. Второй конвоир нагнулся, чтобы помочь ему. Но вдруг медленно выпрямился и с выражением ужаса на лице отпрянул и бросился бежать, взывая о помощи.

Встревоженная, Эмилин оглянулась в поисках таинственного стрелка.

Если бы в эту секунду туман не отступил, то девушка и не заметила бы его среди кустарника и деревьев: зеленый плащ и почти такого же цвета зеленоватая кожа сливались с окружающей листвой. Он был выше всех людей, кого ей приходилось видеть в своей жизни. Лесной Рыцарь мгновение помедлил, а потом повернулся и направился в чащу, повесив на плечо огромный лук и покачав своей растрепанной головой.

Если Эмилин когда-то и не верила в существование демонов, то сейчас ей пришлось изменить свое мнение.

Она не представляла, сколько времени провела на ветвях дуба, дрожа от холода и пережитого недавно ужаса. Должно быть, она ненадолго заснула, хотя и чувствовала себя, скорее, вконец истощенной, чем отдохнувшей. Тусклый дневной свет уже уступил место густой рыхлой тьме.

Смутно вспоминала Эмилин ледяной дождь, серебряными искрами покрывший ее шерстяной плащ. Должно быть, она сидела на дереве уже несколько часов — сначала слезть было страшно, а потом уже просто невозможно: крайнее изнеможение и мертвящий холод сделали свое дело.

В гнетущей темноте дождь стучал по листьям, сводом, нависшим над ней. Немного выпрямившись и расправив затекшие руки и ноги, Эмилин внезапно осознала, что голова ее — там, куда попало лошадиное копыто, — страшно болит и кровоточит. А в желудке творится и вообще что-то невообразимое.

Сырость насквозь пронизала ее одежду, волосы, кожу. Срочно надо было спрятаться — туда, где тепло и сухо. Но девушка прекрасно представляла, что если она сейчас слезет с дерева, то лишь еще больше заблудится и совсем потеряет направление.

Вздохнув, Эмилин достала из сумки сухой плащ и с трудом завернулась в него. Стало немного теплее, но все равно думать о чем-нибудь, кроме яркого огня и тарелки горячего супа, было уже совсем невозможно. Постепенно спасительный сон начал окружать ее, подобно неистребимому туману.

Проснулась Эмилин резко и неожиданно, как от удара, и быстро села. Головой тут же зацепила ветку — сознание опять помутилось. Придя в себя, начала прислушиваться, стараясь догадаться, что же ее разбудило.

Какой-то зверь, слава Богу не волк, ходил у подножия дуба. Услышав эти осторожные шаги, девушка покрепче поджала ноги.

Шаги остановились — Эмилин затаила дыхание, изо всех сил пытаясь придумать способ забраться повыше на дерево.

В следующий раз она пришла в себя от порыва холодного ветра и яркого лунного света. Туман рассеялся. Девушка увидела перед собой высокое существо на двух длинных ногах, которое пыталось дотянуться до нее. Эмилин в ужасе тихо вскрикнула и прижалась к стволу — сердце ее выскакивало из груди.

— Боже мой. Так вот ты где! — Голос был глубок и мягок, как ночные тени. — Ну, иди же ко мне!

Эмилин издала какой-то звук, скорее похожий на писк — ни кричать, ни даже плакать у нее уже не было сил. Она бессильно, как котенок, барахталась в чьих-то сильных руках, крепко сжимающих ее.

— Ни за что! — выдохнула Эмилин и хрипло спросила: — Кто ты?

— Я — Шип, — тихо ответило существо. Она продолжала сопротивляться. — Я — Черный Шип.

Девушка в изумлении замерла. Он заговорил снова.

— Теперь ты в безопасности. Пойдем со мной. — Он притянул уже не сопротивляющуюся девушку к себе и взял ее на руки.

Черный Шип. Наверное, это все-таки сон. Но она ясно ощущала теплое тело, движения мышц — он нес ее, прижав к себе. Мягкое дыхание согревало щеку. Пахло мокрой кожаной одеждой и чем-то еще — пряным, идущим от самой земли.

«Нет, все-таки это не сон», — смутно проплыло в мозгу у Эмилин.

Не имея сил удивляться странности всего происходящего, она поплотнее прижалась к теплым рукам и впала в неодолимое забытье. Его борода мягко касалась ее щеки — Черный Шип уносил Эмилин в лесную глушь.

Глава 7

— Миледи! Миледи!

Голос звучал настойчиво — жужжал над ухом, как надоевшая муха. Она безуспешно пыталась отмахнуться от него.

— Леди Эмилин, вы проснулись?

Она повернулась к голосу спиной, и меховое одеяло сползло на пол. Прохладный сухой воздух коснулся плеча. С трудом приоткрыв глаза, девушка обнаружила всего в нескольких дюймах от своего лица темную каменную стену. Неровная поверхность освещена огнем. Повернув голову, она увидела своды и низкий потолок — комнатка была маленькой и темной: единственным освещением в ней служил небольшой очаг.

— Леди Эмилин, — на этот раз голос уже исходил от конкретного человека. — Миледи, наконец-то вы проснулись! — К ней подошла женщина.

Плотная, скорее даже полная, она выглядела достаточно высокой, даже если учесть, что Эмилин смотрела на нее с пола — с постели из шкур, на которой лежала. Незнакомка пересекла маленькую комнатку и встала около девушки на колени. Одета она была в толстое шерстяное домотканое платье, цвет которого подсказывал, что ткань красили луковой шелухой. Лицо над простым вырезом было приятным: круглое, с розовыми щеками и голубыми глазами. Из-под скромного полотняного чепца выбивались волнистые темные локоны. Женщина выглядела совсем молодой — лишь несколькими годами старше Эмилин.

— Меня зовут Мэйзри, леди Эмилин. А это мои сыновья, — она показала на двух маленьких мальчиков, неподвижно стоящих по другую сторону низкого очага. Волосы старшего казались гладкими и блестящими. На свету они выглядели оранжевыми, словно морковка. Младший с серьезным видом сосал палец, наклонив свою золотисто-рыжую кудрявую голову.

— Старшего зовут Дерк, а маленького — Элви, — представила их мать. Мальчики подошли поближе, и Мэйзри наклонилась, чтобы обнять их. Прижавшись к ней, малыши с любопытством разглядывали Эмилин. Она улыбнулась, и младший тотчас заморгал и покраснел. Оба мальчика были одеты в коричневые шерстяные рубахи, темные штаны и мягкие кожаные башмаки. Старшему на вид можно было дать года четыре-пять, а младший казался чуть старше Гарри — едва начал ходить.

Эмилин вновь перевела взгляд на мать. Вспомнив, кто принес ее сюда, она неожиданно для самой себя ощутила тень разочарования. Ведь это Черный Шип спас ее прошлой ночью — значит, он вовсе не погиб, как все считали. Но утомленный и вялый ум не отметил этого. Плохо то, что у него, очевидно, есть и жена, и дети.

Эмилин казалось невероятно странным, что он превратился в добропорядочного семейного крестьянина. Но ведь прошло уже несколько лет. Разве стал бы он дожидаться, пока вырастет маленькая девочка, с которой он когда-то встретился в лесу? Разве знал, как часто она о нем думает?

Девушка поднялась, и покрывало осталось лежать на постели. С удивлением она обнаружила, что совсем раздета, и невольно стала искать глазами, чем бы прикрыться.

— Где моя одежда? — в панике почти закричала она.

— Здесь. Теперь она, должно быть, уже совсем сухая.

Эмилин оглянулась и с облегчением увидела и свои два плаща — синий и зеленый, и голубое шелковое платье, и белую рубашку, и рейтузы, и ботинки — все это оказалось разложенным и развешанным на скамейке около очага.

— Вы, должно быть, страшно продрогли в этой мокрой одежде. Я слышала, промокли насквозь и замерзли почти насмерть.

— Я очень плохо помню ту ночь, когда ваш муж спас меня, — отвечала Эмилин.

Мэйзри с минуту пристально смотрела на девушку.

— Миледи, — наконец произнесла она, — вас спас вовсе не мой муж. Это был Черный Шип. Он и ухаживал за вами до нынешнего утра, а сегодня пришел к нам на ферму и попросил меня помочь. Мы здесь с полудня. А вы проспали почти сутки. Сейчас ведь уже вечер.

Эмилин задумалась, стараясь осознать услышанное. Едкий дым очага мешал смотреть, но, к счастью, откуда-то из дальнего угла комнаты неожиданно долетел поток свежего воздуха, и дым немного рассеялся. Девушка потерла глаза и ощутила, что голова ее раскалывается от тяжелой пульсирующей боли.