Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 июня 1996 г. № 5 «0 судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ» относило к категории боевых припасов «артиллерийские снаряды и мины, военно-инженерные подрывные заряды и мины, ручные и реактивные противотанковые гранаты, боевые ракеты, авиабомбы и т. п.».

Аналогично решались эти вопросы в уголовно-правовой и криминалистической литературе. Теория уголовного права относила к боевым припасам патроны, снаряды, мины, бомбы, ручные гранаты, артиллерийские снаряды и мины, военно-инженерные подрывные заряды и мины, ручные, реактивные противотанковые гранаты, боевые ракеты, авиабомбы и т. п., артиллерийские снаряды, мины, бомбы и др.

Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. расширил число предметов незаконного оборота оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, добавив к этому ряду взрывные устройства. Соответственно встал вопрос о разграничении боеприпасов и взрывных устройств.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 12 марта 2002 года «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ» разъясняется, что под взрывными устройствами следует понимать «промышленные или самодельные изделия, функционально объединяющие взрывчатое вещество и приспособление для инициирования (запал, взрыватель, детонатор и т. п.)», но при этом не называются критерии, отграничивающие их от боеприпасов.

На наш взгляд при выборе такого критерия следует исходить из неразрывной связи комплекса «оружие – боеприпасы». Боеприпасы используются только при помощи оружия и не могут применяться по назначению без него. Именно этот критерий использовался в Законе РФ «Об оружии» от 20 мая 1993 года: «Боеприпасы – это устройства или предметы, конструктивно предназначенные для выстрела из оружия соответствующего вида» (ст. 1 ч. 7).

Оружие и боеприпасы образуют взаимосвязанную систему, комплекс, отдельные элементы которого не могут использоваться ни в боевых, ни в спортивных, ни в охотничьих, ни в криминальных целях.

Хотя Федеральный Закон РФ «Об оружии» от 13 ноября 1996 года отказался от названного выше признака, сути дела это не изменило. Отличительной особенностью боеприпасов является то, что они всегда выстреливаются из оружия: пуля патрона – из пистолета, револьвера, винтовки, автомата, торпеда – из торпедного аппарата, снаряд – из артиллерийского орудия, противотанковая граната – из гранатомета и т. п. Именно такое понимание высказано и в некоторых учебниках уголовного права: «боевыми припасами служат устройства или предметы (снаряды, патроны, гранаты, мины и т. п.) конструктивно предназначенные для выстрела из оружия соответствующего вида».

При таком подходе артиллерийская мина, выстреливаемая из миномета, относится к боеприпасам, а противопехотная или противотанковая мина, устанавливаемая на местности – к взрывным устройствам. Граната к подствольному гранатомету является боеприпасом, а ручная граната – взрывным устройством. Авиабомбы и боевые части ракет суть взрывные устройства, доставляемые к цели с помощью транспортного средства – самолета или несущей части ракеты.

Проблема дифференциации боеприпасов и взрывных устройств в восьмидесятых годах перешла из теоретической в сугубо практическую плоскость, поскольку число криминальных взрывов террористической и общеуголовной направленности стало стремительно расти.

Так, в 1977 году в Москве было произведено три криминальных взрыва: в магазине, на улице и в вагоне метро, в результате которых убито семь и ранено около сорока человек.1 Это было исключительное событие, взбудоражившее, несмотря на отсутствие в то время гласности, всю страну. Преступники-террористы из «Армянской национальной армии» были установлены и расстреляны. Взрывные устройства того времени были крайне примитивными и собирались из подручных материалов. Так, самодельное ВУ, взорванное в метро, было изготовлено из чугунной кастрюли-гусятницы, набитой порохом «Сокол».

В девяностые годы прошлого века число криминальных взрывов в России стало измеряться сотнями: в 1992 г.- 350; в 1996 г.- 708; в 1997 – более 800. Направленность взрывов носила как адресный характер, так и характер общего террора.

В Москве с помощью самодельного радиоуправляемого взрывного устройства мощностью 400 граммов тротила было совершено покушение на префекта Южного округа и кандидата в вице-мэры Москвы Шанцева, который получил тяжелые ранения. Впоследствии прогремели взрывы в подземных переходах, на улицах и в других общественных местах, беспрецедентными по масштабам стали взрывы жилых домов в Каспийске, Буйнакске, Волгодонске, Москве. Основной ущерб при чудовищном теракте в Беслане так же принесли взрывы бомб и фугасов.

Следует иметь в виду, что статистика криминальных взрывов часто противоречива. Это объясняется тем, что в зависимости от квалификации взрыва (терроризм, заказное убийство, хулиганство, самоубийство и т. д.), он включается в отчетность того ведомства, в компетенцию которого входит его расследование (ФСБ, МВД), то есть каждое ведомство учитывает только «свои» взрывы. Так, по данным ФСБ России, за 2003 год совершено 635 взрывов, из них 210 – «с признаками терроризма». А вот по статистике МВД

России в том же 2003 году совершено 1370 взрывов, то есть более чем в два раза больше! В 2005 году совершено 710 криминальных взрывов, как терроризм квалифицировано 203 из них.

Переквалификация деяния, связанного со взрывом (например, со статьи 205 на статью 213 УК РФ), особенно если она связана с передачей дела из органа расследования одного ведомства в другое, также влечет изменения в статистике, при этом возможен двойной учет одного и того же преступления.

Единых – точных и выверенных статистических учетов не существует, не учитывается в статистике и конкретный характер криминального взрыва. Сущность каждого из них нивелируется общим обозначением: «Совершено преступлений с использованием взрывчатых веществ и взрывных устройств».

Анализируя даже столь несовершенную статистику, можно сделать вывод, что число криминальных взрывов в последние годы имеет тенденцию к росту, которую пока не может переломить наметившееся в 2005 году их снижение.

Динамика криминальных взрывов в России

Как видно из приведенных данных, в 2003 году число преступлений, совершенных с ВУ и ВВ выросло на 59,9%. При этом 713 (52%) преступлений совершены в Чечне. В этом же году в России совершено «рекордное» количество терактов – 561, из них 307 (54,7%) – в Чеченской республике. Уже в 2004 году в Чечне количество преступлений, совершенных с использованием всех видов оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств, снизилось на 56,3%. Аналогичное снижение произошло и в России.

Характерными чертами взрывного террора являются:

1) Взрывы многоквартирных жилых домов (Москва, Буйнакск, Каспийск, Волгодонск); 2) Взрывы во время проведения массовых мероприятий (Каспийск); 3) Взрывы с использованием автотранспорта, управляемого террористами-смертниками (Чеченская республика, Ингушетия, Северная Осетия, Дагестан); 4) Акты само подрыва в местах большого скопления народа (Москва: «Тушино», Манежная площадь, ул. Тверская); 5) Взрывы пассажирских самолетов (рейсы из Домодедово); 6) Подрывы железнодорожного полотна при прохождении поездов («Невский экспресс» Москва – Санкт-Петербург, район Кавминвод); 7) Взрыв в метрополитене Москвы; 8) Взрывы правительственных зданий или мест нахождения государственных деятелей (Дом правительства ЧР в Грозном, убийство на стадионе в Грозном 9 мая 2004 года Президента ЧР Ахмада Кадырова); 9) Минирование и взрывы помещений с заложниками (Концертный комплекс Норд-Ост в Москве, школа № 1 в Беслане).

Анализ, проведенный МВД РФ, показал, что число криминальных взрывов неуклонно растет, особенно в Южном регионе. При этом если на территории Чеченской республики продолжают преобладать взрывы террористической направленности, то на остальной территории происходит постепенное их снижение, с одновременным нарастанием взрывов криминальной направленности.